Общение с людьми монахам не мешает

Портал «Православие и мир», прикрываясь внешне благочестивыми словесами, ополчился на древние православные традиции паломничества по святым местам, которое он ёрнически называет «духовным» туризмом. 7 августа Правмир опубликовал статью священника Константина Камышанова под хлёстким заголовком «"Духовный" туризм - чума монастырей, но многим обителям нравится». «Монастыри нужно беречь, как реликтовые леса, - с пафосом пишет священник. - Если они станут объектом туристической культуры, подобно пляжу и гостинице, то умрут, как умерла захламленная, чебуречная, музыкальная сочинская набережная и ее отравленное мутное море. Мусор, шаурма и пляжники задушат все. Туристы, как тараканы, сожрали все пространство, от пустынных синайских монастырей до Соловков». Сравнение богомольцев с тараканами весьма характерно для неообновленческих гуру, призывающих возвратиться к традициям первых веков Христианства, а на деле превращающих свою общину в тоталитарную секту, как это, в частности, произошло в Заостровье Архангельской области (см. «Заостровский раскол»).

Священник откровенно глумится над древней традицией: «Экспресс-старцы делают вид, что духовно лечат. А экспресс-больные делают вид, что лечатся. Они нашли друг друга. Пьют экспресс-кофе, едут на экспрессах в экспресс-туры и подключены к экспресс-тарифам. Экспресс-жизнь, экспресс-любовь и экспресс-смерть. Все включено. Все, что НЕ нужно для настоящей жизни».

Этой заметкой Правмир не ограничился. Уже на следующий день на портале было опубликовано интервью с игуменом Петром (Мещериновым), который известен своими неообновленческими высказываниями. Ничтоже сумняшеся, он назвал паломничество по святым местам элементом моды, демонстрацией благосостояния. «Самим таким людям, - самоуверенно заявляет отец игумен, - конечно, это никакой пользы не приносит, это дезориентация - вместо проповеди христианской жизни им предлагается просто откупиться. А что касается монастырей, тут сложный вопрос. Я считаю, что вообще монастыри должны быть закрыты - не только от туристов, но и вообще от всех. Монастырь - это община монахов, которые посвятили себя внутреннему деланию, и любое посещение внешних людей, даже просто когда люди приходят на службу, внутреннему деланию отнюдь не способствует».

Далее следует откровенно неообновленческий перл: «Почему люди едут в монастыри? Видимо, потому, что они не получают должного духовного окормления на приходах. И здесь мы сталкиваемся с проблемой, о которой я говорю уже много лет. У нас нет пастырской педагогики, которая позволяла бы воспитывать в людях подлинную христианскую жизнь. Это, в первую очередь, жизнь внутренняя, жизнь человека во Христе, для которой все церковное составляет лишь средство, помощь, поддержку, и так далее».

Предлагаем вниманию читателей интервью духовных лиц, возглавляющих монастыри. Эти мудрые размышления людей, имеющих самое непосредственное отношение к монастырской жизни, блестяще опровергают очередные неообновленческие инсинуации, направленные на дискредитацию древних традиций паломничества по святым местам, которые якобы противоречат Православию.

Настоятель Спасо-Преображенского монастыря в Рославле
епископ Рославльский и Десногорский Мелетий (Павлюченков):

- Представляют ли миряне, приезжающие в монастырь с туристическими целями опасность для внутреннего устроения монашеской жизни монастыря?

- Для внутренней жизни монастыря, для соблюдения устава в монастыре никакой мирянин опасности представлять не может. В большинстве монастырей, насколько я знаю, всегда есть некая часть обители, которая мирянам не доступна. Это внутренняя часть, где живут братья или сестры, там, где они обычно трудятся, где расположены кельи, в которых они проживают. Тут монашествующие живут по тому уставу и тому ритму жизни, принятому в монастыре, и сюда мирян не пускают.

С другой стороны, как может помешать мирянин, когда он пришел в храм на богослужение, будь то женский или мужской монастырь? Любой вполне вменяемый и здравый человек, даже если он не церковный, а просто сторонний наблюдатель, когда заходит в монастырь, старается вести себя тихо, встать где-то в уголке и никому не мешать. При этом богослужение продолжает идти своим чередом.

Если мы поговорим о той статье и священнике, то, с одной стороны, все правда, что написано. Да, бывают и такие туристы-паломники. Они есть, и от них никуда не денешься. Но говорить, что они так влияют на жизнь монастыря - я бы не стал. Их внутренний мир - это другой вопрос. Но монастырю они не могут мешать.

Есть определенная проблема, когда появляются неприлично одетые девушки или парни в шортиках, маечках и шлепках, возмущающиеся, что им не разрешают куда-то пройти. Но это отдельные частные случаи. С другой стороны, если присутствующие там монахи или трудники объяснят такому человеку, что это плохо, то может это ему поможет чему-то научиться. Потому что он, возможно, просто этого не знает.

Вы знаете, в этом году на день преподобного Сергия, будучи в Лавре на богослужении, я был удивлен произошедшим. Мы возвращались после молебна в Успенский собор и проходили через живой коридор людей, берущих благословение. И вот стоят туристы, китайцы и вслед за нашими берут у нас благословение, стараясь вести себя так, как им показалось «положено», так, как это делали остальные. Проблема тут не в туристах или паломниках, а проблема в воспитанных или невоспитанных людях.

- Назвали ли бы Вы «духовный туризм» чумой для монастырей? Как Вам сам термин?

- Тут совместили несовместимое. Туристы собрались поехать по хорошим местам, посмотреть природу, монастырь, памятник Ленину на броневике и прочее. Это туристы едут смотреть достопримечательности.

А что такое «духовные туристы»? Я не понимаю этого термина. Это кто, паломники на «один раз»? Еду я на машине из Москвы через Троице-Сергиеву Лавру. Проезжая, я всегда выхожу из машины, чтобы зайти в Лавру и приложиться к мощам преподобного. Потом сажусь в машину и еду далее. Вот я кто со стороны, паломник, турист или кто? У меня есть возможность где-то побывать, даже проезжая мимо святыни, и не столько помолиться, сколько прикоснуться. И это некое духовное делание. Не обязательно жить в монастыре несколько месяцев для духовного делания.

Или вот хороший пример, недавно привозили мощи святителя Николая. Кто эти люди, которые сели в автобусы и организованно поехали и стояли долгие очереди? Кто-то акафист читал и молился, кто-то о своем думал, но все они прошли к мощам и поехали дальше по своим делам. Это что - туризм или паломничество? Это духовное делание.

А то, что некоторые подменяют духовную жизнь лишь только количеством совершенных поездок к святыням - так это прежде всего недоработки в организации приходской жизни.

А почему это «чума» для монастыря? Почему человек, который едет и хочет приложиться к мощам, например, преподобного батюшки Серафима - почему он турист? Он где при этом согрешает? Мы подменяем понятия, мы притягиваем факты и пытаемся придумать теорию.

То, что пишет автор статьи - это есть. И приводимые автором факты порой сильно раздражают, скажу честно. Но это бывает на любом приходе. На любой приход могут зайти такие «туристы». У нас что, храмы не посещают туристы? Почему мы берем только монастыри?

Или такая проблема: «монахи встречаются с паломниками и общаются с ними». Что такое «встречаться»? В любом монастыре игумен или игуменья ставят на такое послушание определенного брата или сестру, которые занимаются паломниками. Нужно уметь общаться с паломниками. Не каждый монах в монастыре годен к подобному послушанию. Эти люди имеют определенный опыт, в том числе духовный, умеют ответить на вопросы, в том числе «глупые», хотя глупых вопросов на самом деле не бывает.

Даже в древние времена монастыри были и в центре городов. Например, в Греции был монастырь, где монахи в Светлую Седмицу выставляли столы на улицу и ели мясо, потому что люди решили, что мясо есть - это якобы скверно, потому что раз монахи не едят мясо, значит не надо. Монахи такими действиями подкрепляли свою проповедь, а им давали такое послабление.

Но вот еще по поводу приема монахами паломников. Два апостола как-то шли в Эммаус, и им встретился один путник, которому они предложили остаться с ними, поужинать и разделить трапезу. И этим путником оказался сам Христос.

- Может ли помешать монашеской жизни активная посещаемость паломниками монастыря?

- Апостол Павел давно на это ответил: «ни высота, ни глубина - ни что не может нас отлучить от любви Божией». Хочешь спасаться - спасайся. Всегда можно молиться. Громкая музыка играет где-то это, конечно, мешает. Но если ты по-настоящему молишься, то тебе ничего не помешает: ни музыка, ни температура, ни прочие условия. Но при этом повторю, общая невоспитанность паломников может доставлять неудобства.

Бывает и так, что в монастырь едут с корыстными целями, найти какого-нибудь старца, чтобы помог решить тот или иной житейский вопрос. Но мы же при этом не отвергаем старчество как таковое. А как же тысячи паломников, которые ездили к приснопамятному отцу Николаю Гурьянову на остров Залит и которым старец давал многочисленные советы как им поступить? И это были банальные житейские вопросы, совершенно не связанные с духовной жизнью. Но вместе с тем, через решение житейских проблем люди часто смирялись и менялись. А преподобный Серафим Саровский, а праведный Иоанн Кронштадский?

Проблема есть, но мазать все одним цветом и говорить что все это черное - не стоит.

Наместник Данилова ставропигиального мужского монастыря
архимандрит Алексий (Поликарпов):

- Как Вы думаете, представляют ли миряне, приезжающие в монастырь с туристическими целями, опасность для внутреннего устроения монашеской жизни, устава?

- Миряне, приезжающие в монастырь с туристическими целями, представляют опасность, если нарушается монастырский устав. Если совершается богослужение в определенное время, люди присутствуют на молитве, то они не мешают совершать богослужения.

Если же нарушается ритм богослужения, если возникает неоправданная поспешность, тогда, конечно, такой туризм сокрушает монашеское устроение.

- Назвали ли бы Вы так называемый духовный туризм «чумой» для монастырей как это сделал один священник?

- Духовный туризм назвать «чумой» никак не могу, потому что люди, которые приходят ко Христу, люди, которые приходят на службу - они получают благословение Божие. Господь благословляет и нас, тех, кто находятся здесь, трудится, молится для созидания внутри себя Царствия Божия. «Чума»? Не знаю, по-моему - это слишком резко, остро и неоправданно.

- Как, по-вашему, монахи должны встречать паломников и общаться с ними?

- Как монахи должны встречать паломников? С любовью. И общаться с ними также с любовью. В монастыре могут быть правила общения паломников и братии, могут быть отдельные помещения, где они могут общаться индивидуально. Могут быть вопросы, которые нужно разрешить в особое время. Может быть, паломники хотят видеть кого-то определенного из братии. В некоторых монастырях есть отведенное время, место, и братия на каждый день, которая и общается с такими людьми.

- Может ли помешать монашеской жизни активная посещаемость монастыря паломниками или туристами?

- Если не изменяется ритм богослужения, если монахи не обедняются внутренне, а наоборот, осознавая свою немощь, отвечают на вопросы, возвещают людям какие-то ответы на их недоумения, то я думаю, все будет в порядке и каждый из нас совершает свое назначение в духовной жизни.

Настоятельница Свято-Троицкого Стефано-Махрищского монастыря
игумения Елисавета (Жегалова):

- Как Вы думаете, представляют ли миряне, приезжающие в монастырь с туристическими целями, опасность для внутреннего устроения монашеской жизни, устава?

- Я думаю, что мирян надо разделить на две категории: миряне, которые приезжают в монастырь с целью поклониться святыне, насладиться монастырской службой, тишиной и спокойствием - такие паломники никому не мешают.

Если приезжают миряне чисто любопытствующие, и их очень много, то это не очень хорошо для монастыря. Но опасности в таких паломниках для монастыря мы не видим, просто во всем хороша мера.

Бывает и такое, что человеческой души коснется грамотное повествование экскурсовода и человек меняется в лучшую сторону - становится из любопытствующего паломника верующим.

- Как, по-вашему, монахи должны встречать паломников и общаться с ними?

- Монахи должны принимать паломников с радостью! К нам паломники в основном приезжают летом, а зимой их совсем мало. Мы очень рады паломникам, они нам очень сильно помогают. На воскресной литургии много причастников и нам радостно от этого. Бывает суетно, но в основном люди знают, как себя вести, свечки во время службы не передают, «по головам» не ходят, стараются не шуметь.

Мы не должны сейчас отделяться от мира, приветствуем любых паломников вежливо, с благодарностью и любовью. С сестрами я провожу беседы, мы говорим, что наше поведение с людьми должно являть кротость, смирение, любовь, доброту, потому что это тоже большой подвиг. Люди не должны думать, что монахи сердитые и злые.

В то же время, мы не должны сливаться с паломниками, не создавать с ними панибратских отношений. Просто относиться к ним с любовью и продолжать жить своей монашеской жизнью.

- Может ли помешать монашеской жизни активная посещаемость монастыря паломниками или туристами?

- Паломники, конечно, пусть посещают, молятся. В каких-то монастырях есть правильное устройство, где монахи отделены от мирян. Есть территория, где они молятся, куда миряне зайти не могут. Мы тоже не везде разрешаем заходить, поставили таблички. Люди совершенно спокойно воспринимают это и ходят там, где положено, и все. Никто по этому поводу не ругался, у нас такого не было. А храм у нас один, для всех.

Общение с людьми монахам не мешает. Великие святые, архиереи, жили в больших городах, люди им не мешали.

Для экскурсий по монастырю мы выбираем монахинь, которые без вреда для себя общаются с мирянами, это предмет заботы игумена монастыря. Кто на это не способен, того просто не ставят на такую деятельность.

Мы, может быть, находимся в более выгодном положении, у нас естественным образом и уединение и тишина. Но и в больших городах, если для экскурсий и общения с мирянами выделены имеющие особые таланты монахи, остальные могут уединенно молиться, никто им не помешает.