Митрополит Рязанский и Михайловский Марк: «Творим новое в традициях старого»

Вышел в свет январский номер за 2018 год журнала «Монастырский вестник», его тема – «Стройка молитве не помеха».

С любезного разрешения редакции мы публикуем один из материалов этого выпуска – беседу с митрополитом Рязанским и Михайловским Марком, председателем Финансово-хозяйственного управления Русской Православной Церкви, настоятелем храма Живоначальной Троицы в Хорошеве (Москва). Владыка рассказал о Программе строительства православных храмов в столице, проектах реставрации памятников церковной архитектуры по всей России; подчеркнул необходимость сохранять исторический облик восстанавливаемых монастырей и ответственность игуменов и игумений во всех этих важных служениях.

Митрополит Рязанский и Михайловский Марк

Строим всем миром и на века

– Ваше Высокопреосвященство, позвольте начать интервью с разговора об общей ситуации в сфере церковного зодчества в столице и затем перейти к вопросам о восстановлении монастырей. На каком этапе сегодня находится Программа строительства православных храмов в Москве?

– Наша Программа успешно развивается. На данный момент возведен 41 храм. Причем больше половины – это храмы с приходскими домами. В процессе строительства – 42 объекта. Кроме каменных капитальных храмов, более чем на сотне приходов установлены небольшие «временные» храмы, как мы их условно называем. Одни из них монтировались из быстровозводимых конструкций, другие возводились деревянными в лучших традициях русского зодчества.

Конечно, мы решаем проблему, с которой Запад не сталкивался. В советское время число приходов в стране значительно сократилось, и сегодня мы пытаемся хоть немного восполнить утраченное. Тем не менее сам по себе факт столь доброго и внимательного отношения к Церкви со стороны государства и госструктур является исключительным в наше секулярное время. Такой удивительный прорыв в храмостроительстве, бурное развитие церковного искусства – я имею в виду и архитектуру, и иконопись, и настенные росписи, и мозаики, и многое другое – совершается в истории не так часто.

В отличие от России, на Западе сохранилось очень много старинных храмов, но там другая беда: большинство из них не востребованы. И святыни используются под самые разные «нужды»: в них устраивают галереи, рестораны, гостиницы и тому подобное. В позапрошлом году в Германии было выставлено на продажу около 800 католических и протестантских храмов по всей стране. Как следствие – в Европе почти нет архитекторов, которые могли бы проектировать и возводить новые храмы.

Наши храмы строятся всем миром, и в этом благом деле может поучаствовать каждый желающий

Слава Богу, у нас храмы востребованы, их количество растет, и это самое главное. Как и до революции, наши храмы строятся всем миром, то есть на пожертвования людей самого разного социального статуса и достатка, поэтому в Программе может поучаствовать каждый желающий.

– Используется ли столичный опыт храмостроительства в других городах?

– В Москве, конечно, совсем другой масштаб, и в отличие от большинства российских городов спрос здесь всегда в разы превышал и превышает предложение. В начале XXI века недостаток в действующих православных приходах представлял собой огромную проблему. Во многих районах, где проживают 100–150 тысяч жителей, не было ни одного храма. Была катастрофическая ситуация. К тому же надо учитывать стремительный рост столичного населения. Поэтому, когда в Москве стартовал наш проект по строительству храмов, мы встретили по-настоящему массовую поддержку среди жителей города.

Однако надо сказать, что и в целом по стране нашей Программой интересуются. В ответ на запросы мы охотно делимся проектами храмов и собственным опытом.

– Каков механизм расчета оптимального количества приходов для Москвы? Каким образом рассчитывается их необходимое количество для конкретного микрорайона?

– Мы ориентируемся на то, чтобы максимум на 30 тысяч жителей строился один храм.

Быть ближе к реальности

– Если утраченное сооружение являлось памятником архитектуры, то имеет смысл восстановить его в первоначальном виде. Если же постройка не представляла особой художественной ценности, то нужно ориентироваться на требования времени. Ведь наша Церковь – это всегда созидание и творчество, поэтому, в отличие от музейного сообщества, она остается не только охранителем культуры, но и ее творцом, рождая выдающиеся произведения искусства. Так что даже новые храмы и иконы, сотворенные по всем канонам, через какое-то время могут стать памятниками мирового искусства, а потому мы не боимся творить новое, основываясь на древних традициях.

Наша Церковь – это всегда созидание и творчество, поэтому она остается не только охранителем культуры, но и ее творцом

– В конкурсе на эскизный проект собора новомучеников и исповедников Церкви Русской в Сретенском монастыре Москвы участвовало 48 архитекторов. Подобный конкурс устраивается по каждому новому храму? Кому принадлежит окончательное решение о том, как должен выглядеть храм?

– Сам по себе факт проведения конкурса не означает, что появится какой-то шедевр. Раньше, до моего вступления в должность председателя Финансово-хозяйственного управления Русской Православной Церкви, в московской Программе использовался опыт строительства типовых храмов, а это, по сути, возведение одинаковых сооружений, отличающихся элементами декора. Я постарался переменить ситуацию, и сейчас половина храмов строится по индивидуальным проектам. Кроме того, в прошлом году Святейший Патриарх Кирилл благословил больше не возводить в Москве храмы по проектам повторного применения, потому те храмы, которые сегодня находятся в стадии проектирования и подготовки к строительству, уже будут иметь свой неповторимый архитектурный облик.

Что касается согласования проектов, в нем принимают активное участие и община, и настоятель, и викарный епископ. В этом участвует также и Экспертный совет по церковному искусству, архитектуре и реставрации во главе с его председателем протоиереем Леонидом Калининым. В значительной степени в процесс вовлечен и я. Так что всё делается соборно.

– Принимают ли участие в процессе согласования архитектуры муниципальные власти, или всё решается самой епархией?

– Светские власти, как правило, в этом не участвуют.

В деле храмостроительства надо быть ближе к реальности, руководствоваться реальными потребностями

– Наряду со Сретенским монастырем в некоторых ставропигиальных обителях в последние годы также возведены новые церковные сооружения. Существуют разные точки зрения на подобное развитие архитектурного облика монастырей. Какими критериями должны руководствоваться игумены и игумении в планировании строительной деятельности в обителях?

– На мой взгляд, если говорить о монастырях, то там нет надобности придумывать что-то новое, а следует восстанавливать всё как было. Каждая обитель ценна своей традицией – не только духовной, но и храмостроительной. Возвести «новодел» в монастыре не проблема, но лучше сохранить то, что нам оставили отцы, деды и прадеды.

Известны случаи, когда в монашеских обителях предлагают построить огромные соборы на месте малых храмов, что чаще всего не оправданно. Всегда необходимо руководствоваться реальными потребностями. Важно не только создать храм, следует еще учитывать, как его потом содержать. Очевидно, что собор новомучеников и исповедников Церкви Русской в Сретенском монастыре пустовать не будет. Но одно дело Москва и Сретенский монастырь, где много прихожан, а если это далекая от центра обитель, не очень известная, то стоит задуматься и взвесить все «за» и «против». В деле храмостроительства надо быть ближе к реальности.

Готовность к диалогу

– По данной программе финансировались проектные и ремонтно-реставрационные работы на 30 объектах культурного наследия. В том числе велись работы по сохранению храмов и строений таких знаменитых древних монастырей, как Соловецкий и Новодевичий. Сегодня реставрация этих великолепных архитектурных ансамблей продолжается.

В 2017 году в программу было включено уже 57 объектов. Среди них памятники церковного зодчества на Крутицком патриаршем подворье, в Иосифо-Волоцком монастыре и многих других любимых православным народом святых обителях.

Мы располагаем обширным списком соответствующих заявок от монастырей и приходов, подкрепленных технической документацией, по которым патриарх расставляет приоритеты и определяет, сколько и куда будет направлено средств по целевой программе. Остальными техническими вопросами занимается Министерство культуры, так как деньги поступают из федерального бюджета.

– Реставрация памятников – это длительный процесс, куда входит проектирование с историко-архивными изысканиями и археологическими работами, собственно сама реставрация и последующая эксплуатация в новых условиях. Какова роль Финансово-хозяйственного управления на каждом из описанных этапов?

– Прежде всего в сложившихся условиях мы вынуждены контролировать работу подрядчиков, у которых, скажем прямо, чаще всего один интерес – освоить деньги и получить прибыль. Мы должны выявлять случаи халатного отношения к своим обязательствам. Например, известны факты, когда подрядчик выбирал наиболее выгодный для себя тип работ, хотя в конечном итоге для всего процесса реставрации это оказывалось совсем не эффективным. Если цель подрядчика – прибыль, то у нас задача иная – строить, реставрировать и восстанавливать храмы и монастыри.

– Как обстоят дела в таком важном аспекте, как коммуникация? К вам трудно попасть на прием?

– Что касается обсуждения насущных вопросов по восстановлению и строительству обителей и храмов, то мы всегда открыты для диалога. Люди приезжают к нам, в ФХУ, в свою очередь, и мы (я и мои сотрудники) всегда стараемся встретиться и услышать каждого посетителя. У нас небольшой штат, но мы готовы к взаимодействию.

Ответственность игуменов

– Главное, чтобы настоятели монастырей осознавали: ответственность за сохранение храмостроительных традиций лежит не на Министерстве культуры, не на Финансово-хозяйственном управлении, а прежде всего на них. Ведь без инициатив игуменов и игумений никакое дело не сдвинется с места. Наша же миссия – им помогать.