Церковь апостольского века. Часть 1

Сайт "Православие.Ру" представляет отрывок из новой книги церковного историка и канониста протоиерея Владислава Цыпина «История Европы дохристианской и христианской». Эта книга охватывает древний период европейской истории и первые три столетия от Рождества Христова. Само ее название говорит о присутствии в ней церковно-исторической темы. В дальнейшем на сайте предполагается разместить и другие фрагменты из этой работы, в которых отражена церковная история эпохи гонений от времени мужей апостольских до издания Миланского эдикта 313 года, религиозная политика императоров от Тиберия до святого Константина, обзор церковной жизни в разных регионах и провинциях Римской империи. Автор в своем историографическом подходе подчеркивает неразрывную связь европейской цивилизации с ее христианскими корнями.

Тайная вечеря (Иоанн 13: 1 - 20). Миниатюра из Евангелия и Апостола, XI в. Монастырь Дионисиат, Афон Начало истории Церкви Христовой восходит к Пятидесятнице, когда в Сионской горнице собрались вместе 12 учеников Спасителя: Симон Петр и брат его Андрей, сыновья Зеведеевы Иаков и Иоанн, Филипп и Варфоломей, мытарь Левий Матфей и Фома, Иаков Алфеев и Левей, прозванный Фаддеем, в Евангелии от Луки наименованный Иудой Иаковлевым, Симон Кананит, прозванный Зилотом, а также избранный жребием вместо отпавшего Иуды Матфий. Там, как об этом рассказано в Деяниях апостолов – главном источнике сведений о первых и важнейших событиях церковной истории, на них снизошел Святой Дух. Действием Его благодати они преобразились: до Пятидесятницы, во время земной жизни Христа и особенно после Его распятия, их вера в мессианство Учителя, их готовность пострадать вместе с Ним и за Него подвергалась колебаниям и изнемогала, не освобождала их от страха за собственную жизнь, но, приняв дары Святого Духа, они, как это зримо представлено в Деяниях, исполнились жертвенной решимостью нести людям благую весть о пришедшем в силе Царствии Небесном – о наступлении мессианского времени, о Новом Завете, которому с исполнением пророчеств уступает место Ветхий Завет, – не страшась уже никаких испытаний, страданий, самой смерти, готовые с радостью принести свою земную жизнь в жертву служению Слову. Если раньше апостолы, слушая наставления и притчи Учителя, не до конца понимали их, то после Пятидесятницы их разум просветился Божественным светом, и из их собственных уст исходили слова, исполненные силы и истины.

В изречениях апостолов, известных из Деяний, и в их посланиях содержится само Божественное откровение – керигма, суть которой в исповедании родившегося в Вифлееме и распятого в Иерусалиме Иисуса обетованным ветхозаветными пророками Христом, Сыном Человеческим и Сыном Божиим и прямо Богом, как Он назван был впервые, уже по воскресении, апостолом Фомой, в вере в это Его воскресение и в то, что Своей смертью на Голгофе Он спас человеческий род от греха, проклятия и смерти; а чтобы стать причастниками Его спасительной жертвы, нужна – учили апостолы – христоподражательная жизнь в соответствии с той «новой заповедью», никогда и нигде ранее не слыханной, которую Господь преподал в Нагорной проповеди: «Не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою, и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду… Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся… Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас; да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5: 39–40, 42, 44–45).

Для проповеди Евангелия всем народам земли, по заповеди Самого Спасителя: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам» (Мф. 28: 19–20), – Дух Святый ниспослал им среди Своих даров и умение говорить на разных языках, так что иудеи рассеяния, пришедшие на праздник Пятидесятницы в Иерусалим, изумлялись: «Сии говорящие не все ли галилеяне? Как же мы слышим каждый собственное наречие, в котором родились, парфяне, и мидяне, и еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи, и Каппадокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киренее, и пришедшие из Рима, иудеи и прозелиты, критяне и аравитяне, слышим их нашими языками говорящих о великих делах Божиих?» (Деян. 2: 7–11). К пораженным происшедшим иудеям обратился апостол Петр с проповедью об «Иисусе Назорее, Муже, засвидетельствованном… от Бога силами и чудесами и знамениями» (Деян. 2: 22): «Сего, по определенному совету и предведению Божию преданного, вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили, но Бог воскресил Его» (Деян. 2: 23). Петр призвал слушавших его к покаянию и крещению «во Имя Иисуса Христа для прощения грехов» (Деян. 2: 38), и в тот день, как сказано в Деяниях, крестилось около трех тысяч человек (см.: Деян. 2: 41).

Молитва Господа об апостолах и о Церкви. Миниатюра из Евангелия и Апостола, XI в. Монастырь Дионисиат, Афон О жизни первой христианской общины, которая названа была греческим словом «экклисиа», обозначающим «народное собрание» и соответствующим еврейскому «кагал», в Деяниях говорится так: «Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого. И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, приносили пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа» (Деян. 2: 44–47). Такой образ жизни послужил впоследствии идеалом для христианского монашества. На него ссылались и приверженные хилиастической ереси средневековые утописты, и даже не порывавшие с христианской традицией коммунистические прожектеры нового времени. Но коренная ошибка утопистов заключалась в том, что они игнорировали поврежденность человеческой природы, явившуюся следствием первородного греха, в результате которой совершенное человеческое общежитие, выходящее за рамки малых сообществ людей, избавляющихся от греха сребролюбия и самости, не осуществимо в жизни целых народов и всего человечества, о чем грезят фантазеры, поскольку необходимая для такого устроения такого общества победа над грехом мыслима лишь в эсхатологической перспективе, за горизонтом истории.

Первые христиане «постоянно пребывали в молитвах» (Деян. 2: 42). Молитва, по словам священника Сергия Мансурова, «как воздух облекает всю их жизнь», а в самом средоточии молитвенной жизни стояла евхаристия. О том, как совершалась она в Древней Церкви, нам известно из памятника раннехристианской литературы, восходящего к рубежу I и II столетий, «Дидахи», или «Учение 12 апостолов»: «Что касается евхаристии, благодарите так. Прежде о чаше: благодарим Тебя, Отче наш, за святую лозу Давида, отрока Твоего, которую Ты явил нам через Иисуса, отрока Твоего. Тебе слава во веки! Что же касается преломляемого хлеба (благодарите так): благодарим Тебя, Отче наш, за жизнь и ведение, которое Ты открыл нам через Иисуса, Сына Твоего. Тебе слава во веки! Как этот преломляемый хлеб, быв рассеян по холмам и будучи собран, сделался единым, так да соберется Церковь Твоя от концов земли в Царствие Твое. Ибо Твоя есть слава и сила чрез Иисуса Христа во веки. Никто же да не ест и не пьет от вашей евхаристии, кроме крещенных во имя Господне». Совершителями евхаристии были сами апостолы, а также поставленные ими епископы и пресвитеры. Но в ранней Церкви, изобилующей благодатными дарами Святого Духа, существовали и иные харизматические служения. Апостол Павел писал, что Господь «поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова» (Еф. 4: 11–12).

Свв. Апостолы Петр и Иоанн исцеляют хромого «Господь… – по словам Луки, – ежедневно прилагал спасаемых к Церкви» (Деян. 2: 47). После исцеления апостолом Петром человека, неподвижного от рождения, которого близкие его приносили к Красным дверям храма, чтобы он там просил милостыни, когда он, поднятый за правую руку Петром, «начал ходить и вошел с ними в храм, ходя, и скача, и хваля Бога» (Деян. 3: 8), «многие… уверовали; и было число таковых людей около пяти тысяч» (Деян. 4: 4). И после этого учениками Христовыми «совершались в народе многие знамения и чудеса… Верующих же более и более присоединялось к Господу, множество мужчин и женщин, так что выносили больных и на улицы и полагали на постелях и кроватях, дабы хоть тень проходящего Петра осенила кого из них. Сходились также в Иерусалим многие из окрестных городов, неся больных и нечистых духами одержимых, которые и исцелялись все» (Деян. 5: 12–16).

Так уже в первые дни существования Церкви в нее вошли тысячи иудеев, что вызвало недовольство в среде фарисеев, а начальствовавшие в Израиле, принадлежавшие к саддукейской партии, попытались запретить ученикам Христовым проповедовать об имени Иисуса, но апостолы Петр и Иоанн сказали в ответ на это требование: «Судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали» (Деян. 4: 19).

Не все вожди иудейского народа были солидарны во вражде на последователей Распятого на Голгофе. Некоторые из них колебались относительно того, как следует с ними поступать. Замечательный рассказ о таких спорах в синедрионе включен в Деяния апостолов: «Встав же в синедрионе, некто фарисей, именем Гамалиил, законоучитель, уважаемый всем народом… сказал: Мужи израильские! Подумайте сами с собою о людях сих, что вам с ними делать. Ибо незадолго пред сим явился Февда, выдавая себя за какого-то великого, и к нему пристало около четырехсот человек; но он был убит, и все, которые слушались его, рассеялись и исчезли. После него во время переписи явился Иуда Галилеянин и увлек за собой довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались. И ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело – от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками» (Деян. 5: 34–39).

Об упомянутом Гамалиилом Февде подробнее рассказывает Иосиф Флавий: «Во время наместничества Фада в Иудее некий Февда, обманщик, уговорил большую массу народа забрать с собой все имущество и пойти за ним, Февдой, к реке Иордан. Он выдавал себя за пророка и уверял, что прикажет реке расступиться и без труда пропустить их. Этими словами он многих ввел в заблуждение. Однако Фад не допустил их безумия. Он выслал против них отряд конницы, которая неожиданно нагрянула на них, многих из них перебила и многих захватила живьем. Остервенившись, воины отрубили самому Февде голову и повезли ее в Иерусалим».

Синедрион не внял голосу мудрого Гамалиила и начал преследовать учеников Христа, подвергая их арестам, избиениям и наконец отважившись на преступное даже по законам Римской империи убийство святого Стефана – одного из семи диаконов, поставленных незадолго до этого апостолами для того, чтобы они несли попечение о столах, раздавали хлеб и иное потребное для жизни нуждающимся братьям и сестрам. Обращаясь к своим судьям из синедриона, священномученик Стефан сказал: «Жестоковыйные! Люди с необрезанным сердцем и ушами! Вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы» (Деян. 7: 51–52). Умирая, мученик просил Господа простить убийц: «Господи! Не вмени им греха сего» (Деян. 7: 60).

За убийством первомученика Стефана последовала ожесточенная кампания преследования учеников Христовых: «В те дни произошло великое гонение на Церковь в Иерусалиме; и все, кроме апостолов, рассеялись по разным местам Иудеи и Самарии» (Деян. 8: 1). Апостол Филипп проповедовал Евангелие в Самарии и потом по повелению Божию отправился на дорогу, которая вела из Иерусалима в Газу. На этой дороге он встретил «ефиоплянина, евнуха, вельможу Кандакии, царицы ефиопской, хранителя всех сокровищ ее» (Деян. 8: 27), и тот принял от апостола крещение, предварительно исповедав веру в то, что «Иисус Христос есть Сын Божий» (Деян. 8: 37). Так Церковь вышла за пределы иудейской общины и за границы Святой Земли. Проповедь о Христе зазвучала в городах Финикии и Сирии. В Антиохии ученики Спасителя впервые стали называться христианами.

Гонение, воздвигнутое на христиан в Иерусалиме, изгнание их из Священного города провиденциальным образом послужило распространению Церкви. Ученики Христовы сознавали себя истинными иудеями, верно исполняющими заповеди, данные Богом через пророка Моисея, и потому мысль о необходимости выйти за пределы Израиля и проповедовать Христа всей твари и всему миру далась им нелегко. Почитаемый первым среди апостолов Петр, размышляя об этом, получил вразумление свыше. Находясь в Иоппии в доме кожевника Симона, он «около шестого часа взошел на верх дома помолиться. И почувствовал он голод, и хотел есть. Между тем, как приготовляли, он пришел в исступление и видит отверстое небо и сходящий к нему некоторый сосуд, как бы большое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое на землю; в нем находились всякие четвероногие земные, звери, пресмыкающиеся и птицы небесные. И был глас к нему: Встань, Петр, заколи и ешь. Но Петр сказал: Нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого. Тогда в другой раз был глас к нему: Что Бог очистил, того ты не почитай нечистым. Это было трижды» (Деян. 10: 9–16). Наставленный этим видением, Петр уже не поколебался прийти в Кесарию и крестить там центуриона, или сотника, из Италийского легиона, который, естественно, был язычником, хотя и человеком «добродетельным и боящимся Бога, одобряемым всем народом Иудейским» (Деян. 10: 22). Апостол обратился к собравшимся в доме сотника со словами: «Вы знаете, что иудею возбранно сообщаться или сближаться с иноплеменником; но мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным или нечистым» (Деян. 10: 28). Затем Петр сказал: «Истинно познаю, что Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему» (Деян. 10: 34–35). Так пало средостение, заграждавшее вхождение в Церковь язычникам.

Византийская икона. Начало 14 века. ГМИИ. О странах, в которых проповедовали апостолы, находившихся как в границах Римской империи, так и за ее пределами, известно из «Церковной истории» Евсевия Кесарийского, который опирается на несохранившиеся тексты Оригена из его «Толкования на Бытие»: «Фоме, как повествует предание, выпала по жребию Парфия, Андрею – Скифия, Иоанну – Асия, там он жил, там в Эфесе и скончался; Петр, по-видимому, благовествовал иудеям, рассеянным по Понту, Галатии, Вифинии, Каппадокии и Асии. Под конец жизни он оказался в Риме, где и был распят головой вниз: он сам счел себя достойным такой казни». Произошло это, вероятно, в 67 году, по церковному преданию – 29 июня, ставшем днем памяти первоверховных апостолов Петра и Павла. Апостол и евангелист Матфей из Капернаума проповедовал в Сирии, Мидии, Персии и Парфии, закончив свой земной путь в Эфиопии, где, по церковному преданию, принял мученическую смерть на костре в 60 году. Апостол Филипп, родом из Вифсаиды, проповедовал в Сирии, Элладе, Галилее, Лидии, Мисии. Во фригийском Иераполе он был схвачен вместе со своей сестрой Мариамной и еще одним апостолом – Варфоломеем. Оба апостола были распяты на крестах, но случилось землетрясение, и устрашенные им жители города потребовали от правителя Иераполя Анфипата отменить казнь. Варфоломея сняли с креста еще живым, а Филипп предал дух свой Богу на этом кресте. Варфоломей продолжил проповедь Евангелия в Армении, где его, как и апостола Петра, распяли вниз головой. В Парфии подвизались, кроме апостола Фомы, Фаддей и Симон Зилот. Апостолы Фома и Фаддей проповедовали также в Месопотамии, создав христианскую общину в Эдессе. Христианская община в Александрии восходит к проповеди ученика апостола Петра евангелиста Марка.

Брат Петра Андрей Первозванный миссионерствовал в Припонтийской области. Критически оценивая и резюмируя сведения о проповеди апостола Андрея, почерпаемые из древних источников разной степени достоверности, В.В. Болотов писал: «Центром деятельности апостола Андрея, по актам, был город Синоп. За историчность этого известия говорит то важное обстоятельство, что здесь была очень значительная иудейская колония… Около этого центра держалась и вся проповедь апостола Андрея Первозванного, а именно: по берегам Черного моря – по северному побережью. Непререкаемо известно, что апостол Андрей проповедовал в пределах Скифии, как сказано у Оригена… Деятельность апостола Андрея локализируется около Севастополя Великого (близ нынешнего Поти)… По Епифанию монаху, апостол доходил и до Крыма». В связи с проповедью апостола Андрея в северном Причерноморье впоследствии возникло предание о его путешествии вверх по Днепру. Андрей Первозванный был распят на косом кресте в греческом городе Патры в 62 году.

В подвиге проповеди Евангелия язычникам потрудились все апостолы, но более всех Павел, или Савл, который до своего обращения был неистовым гонителем христиан. На пути в Дамаск, где он собирался развернуть масштабное преследование учеников Спасителя, этот фарисей из Тарса Киликийского, знаток и ревнитель закона, но при этом обладавший хорошо защищавшими его правами римского гражданина, вдруг услышал обращенные к нему слова Спасителя: «Савл, Савл! Что ты гонишь Меня?» (Деян. 9: 4). Его обращение стало одним из главных событий в истории ранней Церкви, обретшей в его лице неустрашимого миссионера. Павел, как его стали звать после обращения, создал христианские общины в городах Финикии, Сирии, Каппадокии, Галатии, Памфилии, Фригии, Лидии, Карии, Македонии, Ахайи, на островах Кипре, Крите и Мальте. Свое служение он завершил в имперской столице при Нероне.

Деяния св. апостола Павла. Миниатюра В Деяниях описано четыре его миссионерских путешествия. Первое из них, относящееся к концу 40-х годов, началось и закончилось в Антиохии и проходило через кипрские города Саламин и Пафос, Пергию в Памфилии и Антиохию в Писидии, Иконию, Листру и Атталию. Спутником Павла в его апостольском служении был Варнава. Опору для проповеди Христа в городах Римской империи составляли находившиеся в них еврейские общины, в которые входили и прозелиты, обращенные из язычников. По словам протопресвитера Александра Шмемана, «Павел, входя в новый город, мог быть почти уверен, что найдет в нем еврейское субботнее собрание, в котором сможет проповедовать Христа “от Писаний”. По подсчетам историков, в этом рассеянии жило не меньше 4 миллионов евреев при общей цифре римского населения в 50 миллионов… В отличие от палестинских раввинов, все больше замыкавшихся в бесплодных и мелочных толкованиях закона, евреи рассеяния ощущали потребность объяснить свою веру внешнему миру, привести его к познанию истинного Бога, Творца неба и земли… Вот эта сеть синагог, покрывшая всю империю, и оказалась как бы провиденциально уготованным путем христианской проповеди». Приходя в город, апостол Павел посещал местную синагогу и там, опираясь на свидетельства пророков, проповедовал пришедшего в мир Мессию – Христа. Некоторые из слушавших его исполнялись веры, но большинство с негодованием отворачивалось от него как от вероотступника. В Деяниях неоднократно описывается подобное разделение.

Так, после проповеди апостола в синагоге Антиохии Писидийской «многие иудеи и чтители Бога, обращенные из язычников, последовали за Павлом и Варнавой, которые, беседуя с ними, убеждали их пребывать в благодати Божией» (Деян. 13: 43). Но из числа иудеев в городе оказалось больше тех, кто отвергал Евангелие: «Иудеи… противореча и злословя, сопротивлялись тому, что говорил Павел» (Деян. 13: 45). И тогда апостол проповедовал Христа местным язычникам, и многие из них принимали Его учение. Укоряя упорствовавших иудеев, Павел и Варнава, по словам дееписателя, «с дерзновением сказали: вам первым надлежало быть проповедану слову Божию, но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам. Ибо так заповедал нам Господь: Я положил Тебя во свет язычникам, чтобы Ты был во спасение до края земли. Язычники, слыша это, радовались и прославляли слово Господне, и уверовали все, которые были предуставлены для вечной жизни. И слово Господне распространялось по всей стране. Но иудеи, подстрекнув набожных и почетных женщин и первых в городе людей, воздвигли гонение на Павла и Варнаву и изгнали их из своих пределов» (Деян. 13: 46–50).

Заскорузлое и самодовольное упорство иудеев причиняло апостолу Павлу боль: «Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом, что великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему: я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть израильтян (Рим. 9: 1–4)», «Язычники, не искавшие праведности, получили праведность, праведность от веры. А Израиль, искавший закона праведности, не достиг до закона праведности. Почему? Потому что искали не в вере, а в делах закона» (Рим. 9: 30–32).

Скорбя об ожесточении своих братий по плоти, Павел проповедовал Христа язычникам и преуспевал в этой проповеди настолько, что в Послании к римлянам он сам называет себя «апостолом язычников» (Рим. 11: 13). При этом он не требовал, чтобы те предварительно становились прозелитами и исполняли ритуальные предписания закона, включая обрезание. Но в иных случаях он считался с предрассудками иудеев. Когда его учеником и спутником стал Тимофей, мать которого была еврейкой, уверовавшей во Христа, а отец эллином, он «обрезал его ради иудеев, находившихся в тех местах» (Деян. 16: 3). Не все христиане были согласны с подходом апостола Павла к новообращенным из язычников. «Некоторые, пришедшие из Иудеи, учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись. Когда же произошло разногласие и немалое состязание у Павла и Варнавы с ними, то положили Павлу и Варнаве и некоторым другим из них отправиться по сему делу к апостолам и пресвитерам в Иерусалим» (Деян. 15: 1–2). С особым упорством на необходимости соблюдения новообращенными из язычников закона Моисеева настаивали христиане, вышедшие из фарисейской секты, но на состоявшемся в Иерусалиме около 48 года собрании апостолов и пресвитеров, ставшем прообразом последующих церковных Соборов, эта ригористическая и законническая позиция не получила поддержки.

Против нее высказались самые авторитетные участники Собора апостол Петр и предстоятель Иерусалимской общины брат Господень Иаков, который, по преданию, был племянником святого праведного Иосифа. Апостол Петр, в свое время – перед крещением сотника Корнилия – вразумленный видением, «по долгом рассуждении» сказал тогда: «Вы знаете, что Бог от дней первых избрал из нас меня, чтобы из уст моих язычники услышали слово Евангелия и уверовали. И Сердцеведец Бог дал им свидетельство, даровав им Духа Святого, как и нам; и не положил никакого различия между нами и ими, верою очистив сердца их. Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы? Но мы веруем, что благодатию Господа Иисуса Христа спасемся, как и они» (Деян. 15: 7–11). Решение по обсуждавшейся теме предложено было предстоятелем Иерусалимской общины Иаковом: «Посему я полагаю не затруднять обращающихся к Богу из язычников, а написать им, чтобы они воздерживались от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови, и чтобы не делали другим того, чего не хотят себе» (Деян. 15: 19–20).

Слова эти прозвучали особенно веско потому, что Иаков пользовался уважением даже со стороны иудеев, не уверовавших во Христа, за неукоснительную строгость, с которой сам он соблюдал закон. Христианский писатель II века Егезипп, записки которого цитирует Евсевий Кесарийский, писал о нем: «Он был свят от чрева матери; не пил ни вина, ни пива, не вкушал мясной пищи; бритва не касалась его головы, он не умащался елеем и не ходил в баню. Ему одному было дозволено входить во Святая святых; одежду носил он не шерстяную, а льняную. Он входил в храм один, и его находили стоящим на коленях и молящимся о прощении всего народа; колени его стали мозолистыми, словно у верблюда, потому что он всегда молился на коленях и просил прощения народу. За свою великую праведность он был прозван Праведным».

Иерусалимский Собор в основу своего послания к «находящимся в Антиохии, Сирии и Киликии братиям из язычников» (Деян. 15: 23) положил совет Иакова Праведного: «Угодно Святому Духу и нам (эти слова стали формулой, с которой начинались впоследствии соборные определения. – п. В.Ц.) не возлагать на вас никакого бремени, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного, и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите» (Деян. 15: 28–29). Так устранено было препятствие, затруднявшее вхождение в Церковь обращающимся из язычества. Судя по адресату послания Иерусалимского Собора, отмена обязательности ритуальных предписаний Ветхого Завета не распространялась на христиан из иудеев. С них «бремя закона» снято было уже после разрушения храма и прекращения жертвоприношений. Упорствовавшие и после этого в соблюдении обрядовых предписаний, включая обрезание, отделились от Церкви, составив иудеохристианские общины евионитов и назореев.

Иудейскому восстанию и его подавлению, которое сопровождалось голодом и другими неслыханными бедствиями, разрушением Иерусалима и храма, предшествовало убийство брата Господня Иакова, приходящееся примерно на 63 год. По рассказу Егезиппа, книжники и фарисеи в отчаянии от большого числа обратившихся ко Христу иудеев в канун Пасхи просили Иакова: «Мы и весь народ свидетельствуем о тебе, что ты праведен и не взираешь на лица. Убеди толпу: пусть не заблуждается об Иисусе, и весь народ и все мы послушаем тебя. Стань на крыло храма, чтобы тебя видели и чтобы слова твои хорошо слышал весь народ. Ведь на Пасху собираются все колена, а с ними и язычники». Но Иаков, поставленный на крыло храма, громко исповедал: «Что спрашиваете меня о Сыне Человеческом? Он восседает на небе одесную Великой Силы и придет на облаках небесных». Услышав эти слова, «многие, – по словам Егезиппа, – убедились и прославили свидетельство Иакова, говоря: “Осанна Сыну Давидову”». Обманутые в своих надеждах, книжники и фарисеи набросились на Иакова с криками: «О-о! И праведный в заблуждении!», свергли апостола с крыши храма и стали бросать в него камни. Оставшись живым после падения, Иаков «стал на колени, говоря: “Господи Боже, Отче! Молю Тебя, отпусти им, ибо не знают, что делают”». Когда в него так бросали камнями, продолжает Егезипп, один из священников закричал: «Остановитесь! Что вы делаете? Молится за вас праведник!» «Кто-то из них, какой-то суконщик, ударил праведника по голове скалкой… Иаков мученически скончался… Он правдиво засвидетельствовал и иудеям, и грекам, что Иисус есть Христос. Вскоре Веспасиан осадил их».

Иакову Праведному принадлежит включенное в Новый Завет послание, главной темой которого является соотношение веры и добрых дел: «Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? Может ли эта вера спасти его?.. Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют, и трепещут. Но хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мертва?» (Иак. 2: 14, 19).

Апостол Павел. Миниатюра из Апостольских посланий, XIII-XIV в. Пергамент. Монастырь Дионисиат, Афон Маршрут второго миссионерского путешествия апостола Павла, приходящегося на рубеж 40-х – 50-х годов, начинаясь в Антиохии Сирийской, пролегал через города родной ему Киликии, Дервию, Листру, Фригийскую и Галатийскую провинции, через Вифинию и Миссию. Из Троады Павел со своими спутниками Силой и евангелистом Лукой морем перебрался на остров Самофракию, а оттуда в Македонию, посетив Неаполь, Филиппы, Амфиполь, Аполлонию, Фесалоники и Верию. Из Македонии Павел отправился в Афины, и там, проповедуя среди ареопага афинянам, которые, по замечанию спутника Павла Луки, «ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое» (Деян. 17: 21), он произнес знаменитые слова: «Афиняне! По всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано: “Неведомому Богу”. Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам» (Деян. 17: 22–23). Услышав затем слова о воскресении Христа и грядущем всеобщем воскресении из мертвых, скептические афиняне «одни насмехались, а другие говорили: об этом послушаем тебя в другое время» (Деян. 17: 32). И все же несколько афинян уверовали во Христа, и среди них был Дионисий Ареопагит, ставший первым предстоятелем Афинской Церкви.

Для принятия веры в Сына Божия и Бога, распятого на кресте и спасшего человеческий род Своею кровью, и от иудеев, и от язычников требовался глубокий внутренний переворот, радикальный разрыв с прежними убеждениями, верованиями, с прежними ценностями. На такое духовное самоотречение способны были лишь избранные: «Слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, – сила Божия… – писал апостол Павел – Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо, когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. Ибо и иудеи требуют чудес, и еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для иудеев соблазн, а для еллинов безумие, для самих же призванных, иудеев и еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость» (1 Кор. 1: 18, 20–24). Среди способных совершить подвиг веры больше было людей простых и чистых сердцем, чем ученых и книжных, как в еврейской среде, так и в греко-римской: «Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных. Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, – для того, чтобы никакая плоть не хвалилась перед Богом» (1 Кор. 1: 26–29). Среди уверовавших во Христа были, однако, и те, кто принадлежал к числу образованных, знатных и высокопоставленных: это и сам Павел, и обращенный им член афинского ареопага Дионисий, и упомянутый в конце Послания к римлянам «Ераст, городской казнохранитель» (Рим. 16: 23). Из Афин апостол перешел в Коринф, а на обратном пути посетил Ефес.

Третье миссионерское путешествие апостола Павла, начавшееся в конце правления императора Клавдия, продолжалось пять лет и завершилось в 59 году при Нероне. Выйдя снова из Антиохии Сирийской, Павел прошел через Галатию и Фригию, еще раз посетил Ефес, где некий серебряник Димитрий, изготавливавший модели знаменитого храма Артемиды Ефесской, в страхе за падение своих доходов возбуждал против апостола коллег по ремеслу и других жителей города: «Вы видите и слышите, что не только в Ефесе, но почти во всей Асии этот Павел своими убеждениями совратил немалое число людей, говоря, что делаемые руками человеческими не суть боги. А это нам угрожает тем, что не только ремесло наше придет в презрение, но и храм великой богини Артемиды ничего не будет значить, и испровергнется величие той, которую почитает вся Асия и вселенная» (Деян. 19: 26–27). Но городскому начальнику, «блюстителю порядка», удалось предотвратить насилие, угрожавшее Павлу и его спутникам. Возбужденную подстрекательскими призывами толпу он убедил разойтись и, защищая свои интересы, действовать в соответствии с законом, через суд и городское собрание. Из Ефеса апостол со спутниками отправился в Македонию, затем в Грецию, посетив при этом Коринф и на обратном пути побывав в Митилене на Лесбосе, в Милете, на островах Косе и Родосе, в Патаре. Возвращаясь морем в Иудею, они высадились в Тире, затем посетили Птолемаиду, Кесарию Палестинскую и наконец пришли в Иерусалим.

В свое четвертое путешествие Павел отправился в оковах. Схваченный иудеями в иерусалимском храме, апостол предстал перед судом синедриона. Ввиду происшедших в связи с этим волнений и беспорядков в дело вмешались римские власти. Апостол был ими арестован. Тысяченачальник позволил ему обратиться с оправдательной речью к собравшемуся перед преторием народу. Начал он со слов: «Я иудеянин, родившийся в Тарсе Киликийском, воспитанный в сем городе при ногах Гамалиила, тщательно наставленный в отеческом законе, ревнитель по Боге, как и все вы ныне. Я даже до смерти гнал последователей сего учения, связывая и предавая в темницу и мужчин, и женщин» (Деян. 22: 3–4). Затем он рассказал о своем обращении на пути в Дамаск, куда «он шел, чтобы тамошних привести в оковах в Иерусалим на истязание» (Деян. 22: 3–4). В конце своей речи апостол поведал о повелении, которое он услышал от Господа: «Иди; Я пошлю тебя далеко к язычникам» (Деян. 22: 21). Упоминание язычников привело иудеев в крайнее негодование, и они «подняли крик, говоря: истреби от земли такого! Ибо ему не должно жить. Между тем как они кричали, метали одежды и бросали пыль на воздух, тысяченачальник повелел ввести его в крепость, приказав бичевать его, чтобы узнать, по какой причине так кричали против него. Но когда растянули его ремнями, Павел сказал: разве вам позволено бичевать римского гражданина, да и без суда?» (Деян. 22: 22–25). Услышав это, сотник доложил о них своему начальнику, и тот обратился к Павлу с вопросом: «Скажи мне, ты римский гражданин? Он сказал: Да. Тысяченачальник отвечал: Я за большие деньги приобрел это гражданство. Павел же сказал: А я и родился в нем. Тогда тотчас отступили от него хотевшие пытать его» (Деян. 22: 27–29).

О происшедшем с апостолом в Иерусалиме говорится в помещенном в Деяниях сопроводительном письме, которое начальник когорты, или тысяченачальник, Лисий направил с конвоем, препровождавшим Павла в Кесарию к прокуратору Иудеи Антонию Феликсу, вольноотпущеннику императора Клавдия и зятю царя Ирода Агриппы: «Клавдий Лисий достопочтенному правителю Феликсу – радоваться. Сего человека иудеи схватили и готовы были убить; я, придя с воинами, отнял его, узнав, что он римский гражданин. Потом, желая узнать, в чем обвиняли его, привел его в синедрион их и нашел, что его обвиняют в спорных мнениях, касающихся закона их, но что нет в нем никакой вины, достойной смерти или оков. А как до меня дошло, что иудеи злоумышляют на этого человека, то я немедленно послал его к тебе, приказав и обвинителям говорить на него перед тобою. Будь здоров» (Деян. 23: 26–30). Феликс, допросив Павла, не стал торопиться с принятием решения по его делу, продержав его в узах два года, пока в Кесарию не прибыл сменивший его новый прокуратор Порций Фест.

Как римский гражданин, Павел потребовал от Феста суда императора. И тогда вместе с другими узниками он был отправлен морем в Италию. На пути в Рим корабль останавливался в Сидоне, на Кипре, в Мирах Ликийских, на Крите, плыл затем по открытому морю, между берегов Европы и Африки. Около острова Мелита, или Мальты, корабль во время шторма потерпел крушение, но все пассажиры благополучно добрались до берега. На Мальте апостол исцелил отца начальника острова Публия от горячки и затем еще многих других жителей острова. «Через три месяца, – рассказывает дееписатель Лука, – мы отплыли на александрийском корабле, называемом Диоскуры, зимовавшем на том острове, и, приплыв в Сиракузы, пробыли там три дня. Оттуда, отплыв, прибыли в Ригию; и как через день подул южный ветер, прибыли на второй день в Путеол, где нашли братьев, и были упрошены пробыть у них семь дней, а потом пошли в Рим. Тамошние братья, услышав о нас, вышли нам навстречу до Аппиевой площади и трех гостиниц. Увидев их, Павел возблагодарил Бога и ободрился… Сотник передал узников военачальнику, а Павлу позволено жить особо с воином, стерегущим его» (Деян. 28: 11–16). В завершении Деяний Лука написал: «И жил Павел целых два года на своем иждивении и принимал всех, приходящих к нему, проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно» (Деян. 28: 30–31). Четвертое путешествие апостола продолжалось с 60 по 61 год.

Свв. апостолы Петр и Павел перед Нероном В Риме Павел обрел свободу и затем побывал еще на крайнем западе империи – в Испании. О своем намерении посетить эту страну апостол писал в Послании к римлянам, отправленном из Коринфа приблизительно в 59 году, во время своего третьего путешествия: «Как только предприму путь в Испанию, приду к вам» (Рим. 15: 24). О миссионерском путешествии в Испанию косвенным образом упоминал также в 1-м Послании к коринфянам священномученик Климент Римский: «Павел, по причине зависти, получил награду за терпение: он был в узах семь раз, был изгоняем, побиваем камнями. Будучи проповедником на Востоке и Западе, он приобрел благородную славу за свою веру, так как научил весь мир правде, и доходил до границы Запада, и мученически засвидетельствовал истину перед правителями».

Во время гонения, воздвигнутого на христиан Нероном после знаменитого пожара, Павел находился не в Риме, а на востоке империи, о чем можно заключить по его Посланию к Титу, но затем он снова приехал в Рим и был там подвергнут аресту. Во 2-м послании к Тимофею он писал: «Помни Господа Иисуса Христа от семени Давидова, воскресшего из мертвых, по благовествованию моему, за которое я страдаю даже до уз, как злодей» (2 Тим. 2: 8–9), и в другом месте того же послания: «Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало» (2 Тим. 4: 6). Как римский гражданин, Павел был приговорен к отсечению головы. Его казнь совершилась в предместье Рима у Остийской дороги в конце правления Нерона – в 67 году.

Окончание следует