Петр Петрович и его школа.
Каллиграфия – искусство, открывающее тайны души

– Да, конечно!

И я вывожу на доске «Аз», «Буки», спрашиваю:

– А так умеете писать?», -

рассказывает Петр Петрович с кистью или пером в руке. Словно фоном, легко и непринужденно пишет и рисует, слова переплетаются с движением руки, голос плывет вслед за кистью, тушь плавно ложится на бумагу, и я не в силах отвести взгляд. Если на прощание взять исписанные буквами и орнаментами листы, потом мысленно воспроизводишь беседу с улыбкой и без слов.

Когда Петр Петрович уходил из той школы, дети, прощаясь, плакали. Если раньше ребята стеснялись написать свое имя, после занятий каллиграфией они настолько увлеклись, что даже стали писать целые рассказы-истории своей жизни, путешествий, мысли, которыми раньше боялись делиться. Маленькая буква Петра Петровича сдвинула целый пласт их жизни.

В классе школы каллиграфии над доской висит портрет китайского мастера Ци Бай-ши. Сотню лет назад он написал: «Если меня спросят – в чем красота рисунка, я отвечу – чем тоньше, тем лучше. Откуда эти стихи, я и сам не знаю».Великий китаец своим творчеством сумел соединить древнии традиции двух Ванов с искусством мятежного века. Реформы Мао застали Ци Бай-ши в возрасте, когда акварель занимает больше политики. Петру Петровичу достались жухлые плоды ленинской культурной революции. Теперь это идеально чистый лист бумаги, и за мастером остается право провести первую черту. Петр Петрович Чобитько непрерывно рассказывает о своих учениках. Кажется, что собраны они большой упругой кистью, каждый волосок которой наполнен живоносной энергией мастера. 

Музыка и каллиграфия

Слово можно сказать тихо, громко, напевно, ласково, отрывисто. Представьте себе стандартно-усредненную речь с искусственной модуляцией, или даже без таковой. Как бы не интересовала вас тема сообщения, мертвую, безликую речь мы долго слушать не станем. То же происходить и с письменностью: как бы не была разнообразна шрифтовая культура, ее нельзя сопоставлять с естественной пестротой жизни.

Сегодня многие страны признают, что каллиграфия – одна из базовых дисциплин, которая позволяет готовить специалистов будущего. И альтернативы почти нет. Разве только музыка способна восполнить этот пробел. Внимательный учитель подобен садовнику, который бережно и постепенно формирует крону дерева. Через каллиграфию можно многое полезное прищепить душе ребенка, дать ключ к его дальнейшей жизни. Особенно это заметно в работе Павла Петровича с детьми с врожденными пороками.

В доме случился пожар, Петру Петровичу еще года не было. После этого он стал сильно заикаться. Было очень тяжело, он стеснялся, трудно было разговаривать, отвечать уроки. Не представлял, как будет дальше учиться. А попал к хорошему педагогу, замечательной учительнице начальной школы. Она заинтересовала письмом, каллиграфией. Произошло чудо, мальчик избавился от заикания. Он часто любил переписывать стихотворения, какие-то понравившиеся тексты. Постепенно невзгоды исчезли.

Петр Петрович говорит, что на кончике пера открываются тайны души. Человек не только оттачивает, совершенствует букву, но и буква влияет на его характер, изменяет личность. Автограф раскрывает человека, посмотрите на подписи известных вам людей, они несут живую память о человеке, его мыслях и поступках, его состоянии в тот момент. Сейчас люди боятся автографов. Почерк рукописей XIX века различается пластикой: от спокойно плавных линий до хулиганского отношения к листу. Тогда слово и буква жили неотрывно, вслед за интонацией голоса, ритм почерка передавал живую речь живого человека.

Живая буква

Варианты буквы «Мыслете» из азбуки. Скоропись, XVII в.

После нескольких занятий детишки признают, что буквы, которые они пишут в школе – мертвые. У них нет тела, они написаны шариковой ручкой, в них нет дыхания души. Как ни дави на такую ручку – черта останется стандартной, а вот перо оживляет линию: она начинает дышать, пульсировать.

Каждая буква может быть по-разному одета. Или в праздничную, или деловую, или карнавальную. Дети это особенно любят. Когда они неотрывно пишут букву за буквой с плавными переходами форм, возникает эффект опережающего отражения. Пишет здесь, а думает, что будет дальше, как гармонично выстроить текст в масштабе одной буквы, слова и строки. Каллиграфия вырабатывает понимание, как это дерево растет из зернышка, как развивается линия из точки в букву, слово и дальше.

Человек пишет не рукой, он пишет сердцем. Рука – продолжение инструмента. Если сердце есть, душа жива, и не важно, чем ты работаешь: ногой, рукой или держишь кисть в зубах. Каллиграфия – самый важный предмет, который нужно вводить в школьный курс от начала до последнего звонка.

В Петергофе есть школа «Золотое крыльцо», где много лет занимаются с детьми каллиграфией. Им чутье подсказало, что каллиграфия обладает уникальным свойством: будучи междисциплинарным навыком, она устанавливает связи между разнородными предметами. Многолетние занятия каллиграфией дали там удивительные результаты: дети исправляли даже физические недостатки, каллиграфия каким-то необъяснимым образом раскрывает математические, литературные способности детей. Каждый урок там начинается 10-минутной каллиграфической разминкой. Современные педагоги в разных странах убеждены, что каллиграфию необходимо вводить в курс школьной программы. Она способна защитить личность от распада, человек учится независимо ощущать себя в состоянии гармонии.

Образ Буквы, его качественная и эстетическая сторона имеет чрезвычайную важность для человека. Образ буквы отпечатывается в нашем сознании, невидимо воздействуя на тончайшие структуры нашей эмоциональной сферы, поэтому сила его влияния может оказаться как созидающей, так и разрушающей.

Каким будет этот Образ, многое зависит от создателя — воспитания его художественно-эстетического вкуса, образованности и, наконец, нравственной позиции.

Занятия каллиграфией требуют немалых внутренних усилий, но плоды их бесценны, как для тела, так и для души. В процессе занятий каллиграфией рука приобретает способность к выполнению любой тончайшей работы, а глаз становится чувствительным к деталям и нюансам настолько, что способен, как хороший критик, проконтролировать этот процесс и вовремя заметить ошибку. Через преодоление лености души и косности движения мысли активируется наблюдательность, умение сосредоточиться и последовательно логически мыслить что, в свою очередь, помогает развитию творческого мышления и воображения.

Через мир каллиграфии каждый человек сможет открыть для себя различные горизонты, как внешнего окружающего мира, так и своего внутреннего. И если вы впервые берете в руки перо или кисть, важно только всегда помнить завет старых мастеров — чем упорнее вы шлифуете букву, тем сильнее буква шлифует вас». 

Русская книга

П.Чобитько. Композиция из авторского шрифта на основе русской скорописи XVI в. Кисть, перо. 2002 г.

Буква, как камешек, брошенный в воду: круги расходятся на много-много веков. В ней собрана история нашего народа. Древнерусская вязь – это одновременно и письмо, и орнамент. Русская книга не имеет аналогов в мире. То, что вкладывал в нее мастер, как он ее иллюстрировал, как он начинал оформлять и заканчивал. Древнерусская вязь уникальна, в иных культура ничего подобного не встречается».

Тонкая кисть

Полвека назад появилась шариковая ручка. Коварный инструмент. Перо имело свою пластику, подобно дирижерской палочке, оно погружало письменный текст в пространство и ритм, создавала объемную среду его обитания. Перо обладает трехмерной графикой движения в пространстве. Через шарик наше построение текста сплющивается в двухмерном пространстве, уплощая сознание. Когда появилась шариковая ручка, во многих странах почувствовали опасность этого инструмента. В Японии даже был объявлен конкурс на создание инструмента, соединяющего кисть и шариковую ручку. Но обычную кисть с тонким кончиком они заменить не смогли.

Самое сложное для ребенка – это работа тонкой кистью. Ей трудно управлять, она самая живая из каллиграфических инструментов. Все время пульсирует, кончик меняется. Кисть с тонким кончиком соединяет каллиграфию с рисунком. Чтобы преодолеть этот барьер, нужно постоянно упражняться. Рисовать бабочку, зайчика, не отрывая кисть, единой линией. Важно почувствовать пульсацию линии, когда самое тонкое движение может кардинально изменить линию. Это прекрасно выстраивает пространственное чутье. А самое главное, именно кисть развивает тонкие мышцы рук. Иначе нервные структуры, реагирующие на тонкое восприятие цвета, звука, линии, без дела и внимания постепенно отмирают.

Один из президентов Sony, являясь куратором и разработчиком воспитательных программ, считал, что после 3 лет уже поздно учить детей, в частности, каллиграфии. Петр Петрович на своем опыте убедился, что все возрасты покорны. До самой глубокой старости:

«Как-то я учил человека. которому было далеко за семьдесят. Он научился писать прекрасные буквы. Был академиком, членом зарубежных академий, народным художником, Заслуженным художником СССР. Он тяжело болел, было неизвестно, сколько он проживет с раком крови. Когда я пришел к нему, обратил внимание на очень красивые перья:

– Откуда?

– Удивительно. Знаешь, подарили вот, а я даже не понимаю, как их в руки брать. Приходи ко мне и научи меня писать!

Думал, шутит, иронизирует, известный человек, мастер… А он мысль мою перехватывает:

– В любое время приходи!

– Василий Ильич, – а это был Василий Ильич Касьян, – вам зачем это нужно?

– Пойми, – говорит, – как же, умру я, а здесь красивые перья, а я даже не знаю, как к ним подойти. Хуже мальчика. И еще запомни одну важную вещь: даже если один день остался тебе жить, никогда не поздно учиться».

Текст составлен по рассказам Петра Петровича Чобитько. Фотографии Константина Дьячкова