Позицию
Русской Православной Церкви
в конфликте с музейным сообществом
вокруг передачи религиозного имущества
Церкви в беседе с “Ъ”
излагает ответственный секретарь
Патриаршего совета по культуре архимандрит
Тихон (Шевкунов).
Архимандрит Тихон (Шевкунов)
– Противники законопроекта утверждают, что передача церковного имущества религиозным организациям приведет к утрате памятников культуры. Как вы относитесь к таким утверждениям?
– Давайте не будем гадать, а посмотрим в недавнее прошлое. Всего 20 лет назад по всей территории нашей страны зияли тысячи руин храмов, единственным украшением которых была табличка «Памятник архитектуры. Охраняется государством». За 20 лет Церковь восстановила множество храмов и монастырей. Работ такого масштаба еще не бывало в истории России.
– А как вы относитесь к утверждению ваших оппонентов, что законопроект противоречит конституции Российской Федерации, то есть что будет ограничен доступ неправославных граждан к предметам культа?
– Это утверждение абсурдно. Любой человек, и православный и неправославный, может зайти в православный храм, если он не закрыт на уборку в дневное время. Больше того, Святейший Патриарх не раз говорил о том, что храм должен быть доступен для людей весь день и вечер, чтобы любой человек мог прийти, помолиться, побеседовать со священником (даже введена должность дежурного священника).
– Но есть еще и монастыри…
– Вот Сретенский монастырь, наместником которого я являюсь. Он открыт с 6 часов утра до 9 часов вечера.
– Существуют скиты, в которые доступ ограничен…
– Скажем, скит Оптиной пустыни. Но никаких особых памятников иконописи в таких скитах нет. Никто не будет там держать древнюю икону, к которой захотят совершить паломничество в том числе и любители иконописи. Нет цели закрывать иконы от глаз людей.
– А как, например, быть мусульманам, которым проблематично заходить в православный храм?
– Мусульманам вообще-то и в музей с иконами тоже не рекомендуется ходить, если уж придерживаться строгой буквы. Но мы говорим не о том. Оппоненты, о которых вы упоминаете, все время почему-то говорят об иконах, хотя в законопроекте совершенно ясно сказано, что религиозным организациям передается только недвижимость. Закон не касается ни икон, ни других музейных предметов.
– То есть на иконы вы не претендуете?
– Этот закон не предусматривает передачу икон. Речь идет о том, что огромное количество храмов и монастырей, уже переданных Церкви и ею отреставрированных, Церкви не принадлежат. Это государственное имущество, переданное нам в пользование по решению тех или иных местных администраций. Чтобы упорядочить правовое поле, чтобы процесс передачи сегодня и в дальнейшем не зависел от настроений – симпатий и антипатий чиновников на местах, нужен нормальный федеральный закон.
Часто спрашивают: а зачем вам-то все это? Ведь, по сути, иметь в собственности такое огромное количество памятников архитектуры федерального значения – это сплошная головная боль! Дорогостоящие ремонты, многочисленные проверки… А если вдруг изменится государственная политика, как это происходит сегодня в Греции, где церковную недвижимость облагают огромными налогами, то и у нас налоги могут быть совсем не малые…
Что на это ответить? К примеру, у человека в силу неотвратимых обстоятельств мать оказалась в доме для престарелых, а спустя время у него появилась возможность забрать ее к себе и за ней ухаживать. Нормально, если такой человек сразу возьмет мать к себе в дом. Ненормально, если мать по-прежнему в приюте. То же самое у нас по отношению к храмам. Это вопрос справедливости и ответственности.
– Некоторые аналитики говорят, что идет процесс стремительного сближения Церкви и государства. И передача имущества – тому яркий пример. В свою очередь, власть хочет видеть в Церкви партнера, обладающего пропагандистским ресурсом.
– Соработничеству Церкви и государства в нашей стране более тысячи лет. И если только государство не ставит самоубийственную цель – истребление Церкви – как это было в советское время, ничего страшного и неправильного в этом я не вижу. Церковь, кроме главной своей задачи – соединения человека с Богом, обладает колоссальным потенциалом в утверждении в человеческом обществе добра, единства, справедливости. Разве это плохо? Что касается возможности использования Церкви в политических целях, то Церковь, не уклоняясь от высказывания своего принципиального мнения в области общественной жизни, не считает своим делом участие в политических компаниях.
– Но Патриарх ранее призывал же придти и голосовать…
– Святейший Патриарх говорил об ответственности гражданина. Было бы смешно, если бы он призвал: не ходите и не голосуйте! Что же касается закона, о котором мы говорим, я не вижу, чтобы государство каким-то образом подкупало Церковь: мало кто понимает, что передача в собственность памятников – это, по сути, передача огромной ноши и ответственности.
– При этом Церковь становится одним из крупнейших собственников в стране.
– Не совсем понимаю, чем вызвано столь большое волнение по этому поводу. Монастырскую и церковную недвижимость, слава Богу, у нас продать невозможно. Заложить тоже. Вывезти – и подавно.
– Церковь получит возможность сдавать помещения в аренду…
– Если Патриарх благословляет сдавать недвижимость в аренду с целью содержания и реставрации какого-то храма, то это и сейчас делают. Но и это совсем не распространенная практика.
– Почему тогда музейное сообщество насмерть стоит против передачи имущества Церкви?
– О, здесь не одна причина! Скажу лишь о некоторых. Во многом музейные работники сами создали образ Церкви, которого боятся. В чем-то, конечно, виноваты и мы. За эти годы были случаи, когда епархии передавался какой-нибудь древний храм и реставрация в нем велась не самым лучшим образом. Или, скажем, вкус священника не совпадал с изысканными вкусами искусствоведов. Но, несомненно, музейных работников можно понять: они заботились об этих храмах и монастырях в течение нескольких десятков лет, и вдруг приходят люди, которые говорят, что они представители тех, кому это все мало того что должно принадлежать, это просто их родное. А музейщики оказываются как бы приемными родителями.
Выход здесь только один: объединив усилия, вместе сохранять и передавать следующим поколениям бесценные духовные и художественные сокровища, которые веками создавались в недрах Русской Православной Церкви.
– Это касается и икон? Музейщики бьют тревогу, что когда их передадут Церкви, их никто не увидит, да и на сохранности икон можно поставить крест.
– Могу еще раз повторить: закон не предусматривает передачи икон. Но снова и снова этот разговор заводят некоторые обеспокоенные сотрудники музеев. При этом нам говорят: если передать иконы Церкви, их никто не увидит… Но на самом деле десятки, а то и сотни тысяч икон находятся в запасниках музеев, и вот там-то их действительно никто не видит! Разве это не проблема? Не говоря уже о том, что недавно ответственный сотрудник Министерства культуры сделала очень мужественное заявление: в ходе комплексной проверки музеев России выявилось отсутствие 242 тысяч (!) предметов.
– А если государство решит отдать иконы, Церковь возьмет?
– Это очень сложный вопрос. Далеко не каждый храм в состоянии принять древнюю святыню. Мы прекрасно отдаем себе в этом отчет. Здесь, во-первых, нужно обеспечить температурно-влажностный режим. Конечно же, нужны специалисты, которые будут за иконами наблюдать. В-третьих, нужна охрана. Но вот, когда Церковь обращается в музей с просьбой: дайте нам, пожалуйста, ту или иную икону к празднику на один день, мы очень часто слышим в ответ: смотрите, Церковь хочет забрать всё! Мы говорим: мы этого даже не произносили, мы всего лишь просим рассмотреть вопрос, чтобы икона была на праздник, на один день, под охраной и в специальном ковчеге, принесена в то место, где она находилась столетия. Но нам отвечают: вы хотите разорить все музейные фонды!
– В качестве компромисса ваши оппоненты говорят, что необходимо совместное использование, то есть чтобы и музейные работники, и РПЦ имели равный доступ к этим ценностям. Этот вариант может устроить вас?
– Конечно, все это можно и нужно обсуждать. Для этого по благословению Святейшего Патриарха Кирилла создан совет по взаимодействию Церкви и музейного сообщества. Но давайте посмотрим на все это с точки зрения самой иконы. Я не говорю, конечно, что икона – это живое существо. Но высокие произведения религиозного искусства имеют свои и особые права. Мы не отрицаем права рассматривать икону как произведение искусства. Но все же икона изначально написана для храма, для молитвы. Почему же ее зачастую лишают права быть объектом религиозного поклонения? Справедливо ли это?
Слава Богу, есть совсем немало примеров взаимопонимания и сотрудничества. Вот взять храмы Московского Кремля. Они принадлежат государству, имеют статус особо охраняемых объектов. В них служит Патриарх. Во время богослужений здесь бывает не малое, но все же ограниченное количество людей, потому что об этом просит музей. Руководство музея настаивает, что свечи должны быть из идеально чистого воска, их должно быть очень немного. Все это выполняется.
– Иными словами, вы готовы к компромиссам?
– Это даже не «компромиссы». Мы готовы к разумному и полезному взаимодействию. И мы, и музейные работники совершенно искренне заботимся о том, чтобы сохранить сокровища нашей Церкви и нашей страны. Мы выслушиваем и принимаем к сведению все опасения и заботы музейного сообщества, но надеемся, что и музейное сообщество начнет понимать нас.
– А сам законопроект вас устраивает?
– Это продуманный и выверенный закон.
– Кстати, государство даже не скрывает, что избавляется от непрофильных активов…
– Да, нас предупреждают: некоторые госструктуры хотят скинуть с себя непрофильные активы, передать их Церкви, и пускай она сама о них заботится, занимается содержанием, реставрацией и прочее. Мы понимаем всю уязвимость и сложность этой ситуации. Но не можем на нее не идти по той самой причине, о которой я говорил, когда приводил пример сына и матери.
В монастырях, как правило, открыт один храм, а в остальные не очень-то и попадешь. Я, конечно, за то, чтоб передавать недвижимость Церкви, да и иконы – тоже. Но чтобы, приехав в какой-либо монастырь, можно было попасть во все храмы, где нет реставрации.
В Донском монастыре вообще на половину территории, где несколько небольших храмов, вообще нет прохода – даже снаружи на храмы, скрытыми за деревьями, нельзя вблизи посмотреть.
А в храм Архангела Михаила (собственность государства)бывшего Спасо-Андроникова монастыря не пустили из-за проходившей там конференции. Так что не все экспонаты музея Андрея Рублева удалось посмотреть. Пора передавать храм Церкви и восстанавливать монастырь, а музейщиков выводить за территорию.
Так давайте медицинские томографы поставим в музей - это ведь сплошь уникальные достижения научно-технической мысли. Не надо их включать, а то вдруг сломаются, испортятся. Логично?
Не будем также включать и вообще трогать всякие там синхрофазотроны и прочие ядерные ускорители. Будем ими любоваться и рассказывать детям о гениальности их создателей. Пыль с них стирать. Физиков к ним - не подпускать! В крайнем случае подпускать изредка, брать с них расписку, чтобы пользовались осторожно, 15 мин. в день.
"Защита" от религиозного поклонения предметов,созданных и предназначенных именно для религиозного поклонения - это пример сатанинского искажения логики и здравого смысла. Один из примеров.
Кстати, есть такой термин - "святотатство". Давайте уточним его смысл. И назовем вещи своими именами.
Но ведь, согласитесь, это не повод, чтобы отказываться от музейной реставрации икон. Чудо может произойти, а может и не произойти.
А, во вторых, эти случаи никак не отменяют того факта (против которого просто нет аргументов), что именно благодаря музейным реставраторам все узнали о рублевской "Троице"! Да, была реставрация 1904 года, но она оказалась неудачной (и это тоже факт), к тому же после нее "Троицу" вновь убрали под оклад.
Так что все, кто проклинает "музейщиков", по сути, оскорбляют тех, кто старался сохранить иконы для будущих поколений.
Теперь что касается возвращения храмов. Казалось бы, благое дело. Но опять же, у всего есть своя обратная сторона. Истошные призывы освободить храмы любой ценой могут привести к тому, что находящиеся в этих зданиях музеи и другие культурные учреждения попросту лишатся помещений.
Я уже упоминал в комментариях (не к этой статье) об истории с кукольным отделением "Союзмультфильма" (находившееся в бывшем храме Спаса на Песках). Его просто выбросили на улицу. Это что, нормально? И не надо говорить, что подобным образом большевики поступили с храмом. Одно дело - большевики, и совсем другое - верующие.
Кстати, согласен с Валентиной. А ответ Александра очень неубедительный - по сути, это и не ответ вовсе, а, скорее, уход от него, очередная попытка все свалить на "клеветников" и "лицемеров".
Я очень прошу администрацию сайта опубликовать мой комментарий.
Мне кажется в этой дискуссии еще одним аргументом может быть явление чудесного обновления икон. По моим представлениям это чудо не может произойти при хранении иконы в запаснике музея. Необходима молитва, "востребованность" иконы. Одно из известных мне современных обновлений иконы Божией Матери "Мати Молебница" произошло на Гробе Господнем в прошлом году на глазах десятков паломников. Отец Иоанн Канинец приобрел неподалеку в лавке у арабов черную доску, на которой едва угадывалось изображение, и которая десятки лет пролежала в этой лавке. После того как икону пронесли через кувуклию она расцвела яркими красками и появился дивный образ Божией Матери с Младенцем. Этот образ проявился там и для тех, кому он был нужен.
Нет, не правильно говорить, что Церковь восстановила из руин тысячи храмов, правильнее будет сказать – Россия восстановила!
Подавляющее большинство храмов восстановлены на государственные бюджетные средства, на деньги крупных компаний, у нас в Пермском крае, например, таких, как Лукойл, Пермтрансгаз, Метафракс, Минеральные удобрения. Кто в Чайковском построил новый великолепный храм в честь святого великомученика Георгия Победоносца? Пермтрансгаз, Чичелов построил. Кто под иголочку восстановил в Култаево Иоанно-Пердтеченский храм? Шилов восстановил. А в Верхних Муллах храм Александра Невского – Жуков восстановил. Свою лепту в благое дело восстановления храмов внесли предприниматели среднего и малого уровня. Весь русский народ, все верующие внесли свой вклад в дело восстановления храмов. Россия восстановила. В этом вопросе государство, как бы его не отделяли от Церкви, оказались рядом с Церковью, потому что во власти тысячи и сотни тысяч русских верующих людей. То же в промышленности, в бизнесе, в городе и на селе.
Я бы не отделял Церковь от России. Церковь – это Россия, Россия – это Церковь.
Достопочтеннейший oтeц Тихон! Прошу помолиться о рабе Божией тяжело болящей Марине Вашей горячей молитвой. / Сердечно Вам благодарна. Спаси Господи!
Святые Отцы и Монахи, обращаюсь к Вам с просьбой о помощи. Помолитесь пожалуйста ко Господу Спасителю нашему Иисусу Христу Сладчайшему о чаде моей рабе Божией болящей Марине много лет страждущей неисцельными болезнями. Умилосердитесь прошу Вас. Умолите Небесного Верховного Врача душ и телес наших Христа Бога нашегода дарует ей по молитвам Вашим исцеление болезней и соделает так что трансплантированные: почка и поджелудочная железа стали единым целым с её организмом и выполнняли все необходимые функции. Ещё прошу Вас за меня грешнейшую рабу Божию Пелагею да дарует мне Господь добродетели: смирениетерпениелюбовькротость и рассудительность. Душевно благодарю Вас и с Вами славлю Всесвятое и Великолепное имя Отца и Сына и Святого Духаво веки веков. Аминь.
Спаси Господи.
раба Божия Пелагея.
P.S. Если надо и ракету в космос запустят.
Вот ссылка на сюжет: http://www.chita.ru/news/27194/
ТАКОЙ ЛЕПОТЫ,КАКУЮ НЫНЧЕ пАТРИАРХ ПРЕПОДНОСИТ-ОТРОДЯСЬ НЕ ВИДЫВАЛИ парча,каменья,посох под цвет.Это хорошо,что наша церковь не бедствует,но Христос ходил в хитоне,а был прекрасен как солнце,как звезды!!!От Его божественной любви все преображалось.Самое ценное это человек,созданный по Образу и Подобию Божиему.
Куда мы спешим? Мне все равно кем написана Икона,потомучто мне дорог образ,а не ее цена!!!Уж как то заземлились вы там в Московии! Вот пожар позади,а ведь это был перст Божий.Еслибы не заплатили такую цену за него,Лужков и его команда превратили бы столицу не в третий Рим,а в Вавилон!!!
Теперь предположим, государство передаёт храм церкви. А с храмом уже ничего невозможно сделать. Он уже разваливается, и когда, таки он рухнет - найдутся люди, которые разведут истерику на тему, мол, смотрите: передали Церкви Храм, и каков результат!
И это не голословные утверждения. Вот конкретный пример такого храма: http://obsheedelo.ru/index.php?category=data&webpage=23
Ваши опоненты должны помнить "Богу Божье- кесарю кесарево".Доброго Вам здоровья и мужества в служении Богу.
Р.Б.
Эссекс.
Священников можно понять ремонт всегда значительно быстрее и дешевле реставрации. При ремонте можно заказать не дорогие современные материалы и нанять дешевую рабочую силу , а при реставрации будь любезен соблюди все нормы, используй нужные – порой дорогие материалы и найми художников – реставраторов.
У меня вопрос какую ответственность будут нести священно служители, если в результате их действий пострадает памятник? И как будет церковью приниматься решение о том как, что и когда использовать и реставрировать?
2. Я прихожанка Свято-Николаевского храма в Ницце. В нашей церкви есть множество духовно-драгоценных для нас икон, церковная утварь и пр., подаренных известными русскими людьми именно этому, дорогому их сердцу храму. Имена многих жертвователей известны, такие как Мамонтовы, Самарины, Ивановы-Луцевины, Санины и другие достойные семьи. Имена некоторых остались неизвестнвми из-за их истинной скромности и религиозности. Но трудно представить, чтобы кто-то из перечисленных мной русских людей, хотел бы видеть свои дары музейными экспонатами.
3. Абсолютно понятно, что людям других вероисповеданий, ничто не мешает зайти в православную церковь с добрым интересом и с целью увидеть благолепие православного храма.
Я не раз проводила экскурсии для целых семей из Арабских стран. Головы дам были покрыты вуалью, но глаза горели живым интересом, узнать что-то новое и увидеть красоту.