О мнимом криптокатолицизме протопресвитера Гавриила Костельника

Протопресвитер Гавриил Костельник

Благодаря прекрасному знанию католического богословия и истории Вселенской Церкви протопресвитер Гавриил Костельник сумел самостоятельно распознать заблуждения католичества. И он – практически один среди галицких униатов – вступил в борьбу с ересями Римско-католической Церкви. Он предвидел, что рано или поздно униаты воссоединятся с Православной Церковью, но он также понимал, что среди его современников у него немного сторонников. Пытаясь привлечь как можно больше униатов к идее воссоединения с Православием, он стремился показать им, что суть всех нестроений в унии коренится в догматических и прочих заблуждениях, перенятых ими от Римско-католической Церкви, отпавшей от истины, хранимой в неповрежденном виде только Православием, и при этом он старался уверить их в том, что культурные достижения униатского духовенства будут востребованы после их воссоединения и в Православной Церкви, лишенной в годы безбожия возможности заниматься богословским образованием своих пастырей.

Деятельность протопресвитера Гавриила Костельника вызывает споры и противоречивые оценки, причем как униатов, так и православных. А его высказывания о возможном исключительно культурном вкладе униатов в дело возрождения Православия, который он воспринимал как их миссию среди пострадавшей от безбожных властей Православной Церкви, послужили поводом подозревать его в криптокатолицизме, то есть в желании сохранить униатскую церковь под предлогом мнимого соединения с Русской Православной Церковью.

Видящие в деятельности протопресвитера Гавриила Костельника криптокатолицизм считают, что отец Гавриил и «воссоединение» с РПЦ рассматривал как политическую акцию, а не как возвращение к православной вере. Его участие в подготовке Львовского Собора 1946 года интерпретируется апологетами унии как игра с советскими спецслужбами, которую он проиграл в неравной борьбе.

В пользу мнения о криптокатолицизме приводятся, в частности, высказывания отца Гавриила о миссии галицких униатов, которые должны явить миру подлинно униональные представления о единстве веры и Церкви.

В подтверждение этого взгляда привлекаются ссылки на архивные материалы и документированные высказывания современников, однако, несмотря на это, такая оценка дела протопресвитера Гавриила Костельника является ошибочной.

Поскольку все участники дискуссии, и опираясь на архивные материалы (в частности, на документы спецслужб, часть из которых достаточно изучена и доступна многим), тем не менее не могут прийти к согласованному мнению, представляется целесообразным рассмотреть вопрос о криптокатолицизме сквозь призму богословских взглядов отца Гавриила, привлекая и неизученные его статьи «Возрождение Церкви» и «Миссия».

Приступая к анализу наследия протопресвитера Гавриила Костельника, следует, во-первых, иметь в виду, что к его высказываниям, к его богословскому языку и, можно сказать, к «культуре богословия» надо подходить с учетом того, что его личность сформировалась в особой культурно-исторической среде. Ее важным конституирующим фактором была борьба за сохранение национально-культурной идентичности украинцев Западной Украины, особая роль в которой отводилась униатскому духовенству как наиболее образованной части народа, что, в свою очередь, создало условия для осознания духовенством своей исключительности и даже миссийности с оттенком мессианства вне зависимости от его содержания. И это сплетение миссийности и мессианства иногда отражается в некоторых мыслях, главным образом культурологических, протопресвитера Гавриила Костельника.

Во-вторых, необходимо понимание того, что хотя творческое наследие протопресвитера Гавриила Костельника, включающее его исследования, статьи и публикации с 1925 по 1948 год, частично издано, однако многое еще остается не опубликованным. Его труды еще нуждаются в изучении, при этом очевидно, что к ним надо относиться с учетом эволюции его взглядов. Многие произведения, особенно раннего периода, а отчасти и позднего, содержат мнения о состоянии Православной Церкви, типичные для униатского верующего, воспитанного в совершенно специфичной культуре и под влиянием противостояния безбожной идеологии, господствовавшей в СССР. Однако по принципиальным богословским вопросам, отличающим католиков от православных, его позиция является подлинно православной и практически не претерпевший с 1925 года изменений.

Протопресвитер Гавриил Костельник путем основательного историко-богословского анализа пришел к заключению о еретичности следующих католических новых догматов:

– учения о власти (примате) Римского епископа в Церкви,

– учения об исхождении Святого Духа «и от Сына» (Filioque),

– учения о непогрешимости Римского епископа,

– учения о непорочном зачатии Пречистой Девы,

– учения о природе Евхаристии (учения о форме «Евхаристии» и эпиклезе; учения о том, что в каждой частичке присутствует целый живой Христос («евхаристический Иисус»), об использовании безквасного хлеба (оплаток), о причастии верных только под видом хлеба),

– учения о нерасторжимости брака за исключением прелюбодеяния.

Кроме того, он считал неправославными по существу, основанными на еретическом учении такие праздники, как:

– праздник тела Христова

– и праздник сердца Христова,

– а также почитание святого Иосифа Обручника как наибольшего святого в Церкви.

Отец Гавриил Костельник с участниками Совещания глав и представителей Автокефальных Православных Церквей. Москва, 1948 г.

Другими словами, он считал еретическими и ложными все наиболее значимые нововведения в католичестве, появившиеся после отпадения Западной Церкви от Православия.

С этой точки зрения все высказывания о криптокатолицизме протопресвитера Гавриила Костельника теряют свой смысл, поскольку уния, очищенная от католических заблуждений, отрекшаяся от папства как корня всех ересей в католичестве, догматически унией с католицизмом уже не является. В пользу этого вывода свидетельствует и статья протопресвитера Гавриила Костельника «Возрождение Церкви».

Эта статья была написана под влиянием политических потрясений в мире первой трети XX века, в очередной раз перекроивших политическую карту Европы и отразившихся в междувоенный период на религиозных настроениях западных европейцев и в их религиозных исканиях. Протопресвитер Гавриил откликнулся на них в 1935 году своей работой «Возрождение Церкви», главная идея которой заключается в том, что религией будущего будет христианство, представленное только Православием и конкретно Православной Церковью в России и на Украине после завершения на нее гонений – тогда она сможет возродить религию в мире. К этому заключению отец Гавриил пришел после критического обзора главных положений веры и принципов религиозной жизни основных направлений в христианстве: католичестве, протестантизме и Православии. Его рассуждения опирались и отчасти вобрали в себя предыдущие богословские исследования католических ересей, а некоторые идеи, изложенные в этой статье, встречаются в его более поздних исследованиях.

Касаясь оценки католичества, он отметил, что оно не в состоянии выполнить свою историческую миссию, ибо находится в состоянии «вечной революции», возникшей внутри него после отпадения от Православия и оторвавшей от него протестантов, англикан, старокатоликов, а также униатов в Америке и в Европе. Желание Римской Церкви снять с себя ответственность за разрушение церковного единства протопресвитер Гавриил Костельник объясняет «только самодурством, которое делает Римскую Церковь непоправимой», а ее попытка представить этот процесс делом злой воли и заблуждения отдельных лиц является в XX веке признаком «стыдливого обскурантизма». Поскольку факторы, приведшие к ее разложению, были не случайными и входят в ее богословскую систему, то у Римской Церкви нет шансов на добровольное возвращение тех, кого она считает отпавшими.

Другой причиной распада Римской Церкви стало изобретение ею новых догматов, которых не знала Церковь I тысячелетия, в частности догмата о примате (власти) Римского епископа, основанного на подложных документах. Использование подложных документов протопресвитер Гавриил Костельник расценивает как «первую и наибольшую фальшь Римской Церкви» и «бесцеремонное фальсифицирование истории Церкви и Евангелия… Никакая другая Церковь с этой точки зрения так не провинилась, как Римская». По причине присущего ей внутреннего порока «Римская Церковь никогда не может быть искренней, а всегда и везде должна лукавить, перекручивать, тушевать действительность». Она накопила столько заблуждений и настолько исказила историю, что «создала свою собственную христианскую веру, которая из всех христианских конфессий имеет в себе наибольше языческих элементов, введенных по образцу старого языческого Рима». Римскую Церковь роднит с языческим Римом институт папства, превративший Римского епископа, по выражению отца Гавриила, в «светского царя и религиозного полубога».

Методологической причиной заблуждений Римской Церкви протопресвитер Гавриил Костельник считал схоластику. В свое время она сыграла положительную роль, но католики не сумели уяснить ее ограниченных возможностей, и их богословие попало в зависимость от ее понятий, в результате этого Римская Церковь «стала “фабрикой догм”» (особенно этим прославился Тридентский Собор). Протопресвитер Гавриил Костельник решительно критикует теорию догматического развития как «не соответствующую духу Евангелия», в котором сказано, что Христос открыл Церкви все, что необходимо для спасения.

Глубокая секуляризация Римской Церкви привела к господству механичности и формализма, а значит – фарисейства. Подытоживая обзор состояния Римской Церкви, отец Гавриил делает вывод о том, что в цивилизованном мире у нее нет будущего, и она может рассчитывать на успех только среди «диких и нехристианских народов, которые не знают ее истории, а она их ослепляет своим блеском». Единичные обращения в римскую веру он объясняет только внешней привлекательностью Римской Церкви. В заключение он говорит, что с такими заблуждениями Римской Церкви нечего думать о воссоединении Церквей.

При этом протопресвитер Гавриил предостерегает православных богословов от увлечения римским понятийно-терминологическим аппаратом, католическим представлением о Церкви, так как они могут привести к искажению чистого учения Православной Церкви.

В противоположность Римской Церкви Православная Церковь в России и на Украине, несмотря на гонения большевиков и на ее тяжелое положение, является единственной надеждой на возрождение христианства и религии как таковой в мире. «Если из нее не выйдет возрождение Церкви, то в наше время его вообще не стоит ожидать», – считал Костельник. Через гонения большевиков русско-украинская Церковь, писал протопресвитер Гавриил, увенчалась мученичеством, сопоставимым только с древней Церковью, и тем самым она снискала себе симпатии всего христианского мира.

Православная Церковь, в отличие от католичества и протестантизма, всегда была непогрешимой в области вероучения и «не имеет никакой исторической фальши», а кроме того, «у нее самый богатый и красивый правильно поставленный и развитый культ», являющийся «гениальным творением греческого духа».

Однако западный человек не имеет даже самого общего представления о богатстве греческой Церкви, так как он «одурманен своим гордым клиром, с упреждением относящимся ко всему “схизматическому”». Поэтому для возрождения Церкви необходимо, как выразился отец Гавриил, пустить греческую Церковь на Запад, чтобы там узнали о ней. Отчасти это и происходит благодаря русским и украинским эмигрантам, высланным на Запад русской революцией.

Однако в этом оптимистичном прогнозе есть и минорные ноты: протопресвитер Гавриил Костельник полагает, что вся папская Церковь не воссоединится с Православной, но Римская Церковь расколется, и лишь ее часть соединится с Православной Церковью.

В то же время он отмечает, что слабой стороной Православной Церкви является культурное отставание народов, исповедующих ее веру, так как они «потеряли» вторую половину средних веков из-за своего тяжелого политического положения и только недавно они, за исключением России, освободились от него. В связи с этим перед Православной Церковью стоит задача приспособиться к новым условиям своего существования. В частности, желательно пересмотреть требования к одежде священнослужителей, сделать ее похожей на одежду протестантских пасторов.

Завершая свою статью, протопресвитер Гавриил высказывает надежду на то, что к возрождению Православной Церкви могла бы подключиться и униатская галицкая церковь, но при одном единственном и непременном условии – если она откажется от еретических догматов, изобретенных Римской Церковью: «В нужное время она (униатская церковь. – Р.К.) должна достичь такой духовной зрелости, чтобы сбросить с себя оковы ужасной римской фальши и пленения», то есть она должна отказаться от учения о примате Римского папы, о его непогрешимости, от Филиокве, от целибата, от латинского учения о Евхаристии и праздников, с ним связанных, и всего того, что ее связывает с Римской Церковью, или, по иному, стать по сути православной, такой, какой она была до заключения унии с Римом…»

Члены Инициативной группы по воссоединению Греко-Католической Церкви с Православной на приеме у Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I. Москва, 1946 г.

Та же принципиальная оценка католических заблуждений дана и в написанной в 1942 году статье «Миссия». В ней отец Гавриил пишет о том, что ожидать позитивных результатов в преодолении разногласий между католиками и православными в ближайшее время вряд ли удастся. Он предлагает по-новому взглянуть на природу Католической Церкви, как бы выделяя в ней то, что осталось в ней от истинной Церкви I тысячелетия, и то новое, что было изобретено самим католичеством после отпадения от Вселенской Церкви. «То, что Римская Церковь провозгласила “божественный примат” и “непогрешимость” Римского папы как догмат веры, для меня, – пишет протопресвитер Гавриил, – имеет такую же ценность, если бы Римская Церковь провозгласила за догмат веры, например, то, что папа является самым богатым человеком в мире. Это не относиться к вере, не является средством христианской этики и вечного спасения». Таким образом, предлагая смотреть на католичество, очищенное от новых ложных догматов как не относящихся к области веры, он выявляет общий базис Православия и католичества и отмечает, что «греческая вера и римская вера – это одна вера и одна Церковь».

Следовательно, только отбросив католические ереси, на догматическом фундаменте Церкви I тысячелетия, при условии единства в вере можно создать, как он пишет, «новые унии», «подлинно унийные понятия о единстве веры и Церкви».

В контексте этой богословской позиции надо рассматривать и другие так называемые криптокатолические высказывания протопресвитера Гавриила Костельника. Будучи еще формально униатом, хотя и лишенным многих своих прав, он пытался отыскать путь соединения с Православием для униатов таким образом, чтобы он был наименее трудным и унизительным для них. Он доказывал, что православные – такие же христиане, как и католики, однако сохранившие веру Церкви в неискаженном виде. Поэтому он писал: «Для меня православные украинцы такие же мои с точки зрения веры и Церкви, как и униаты – в настоящее время и в минувшем. Мне одинаково дороги и православный Киевский митрополит Петр (Могила), и униатский митрополит Андрей Шептицкий. При том я исхожу не из национальной точки зрения, но из чисто религиозной и отношу это ко всем православным, хотя они не все являются украинцами».

Никаких прозелитических целей в отношении Православия он не ставил перед «новой» унией. Более того, он требовал от «старой» унии очищения от католических заблуждений, а ее вклад в Православную Церковь он мыслил только в образовательной сфере.

Еще одним поводом к подозрению в криптокатолицизме протопресвитера Гавриила Костельника стал его интерес к опыту стигматизации среди униатов[1] (наблюдавшейся только в первой половине XX века), изучению которого он посвятил в 1936–1939 годах целый ряд публикаций[2]. Он настолько проникся мнением о сверхъестественном происхождении стигм у униатов, что вступил из-за них в конфликт с Львовской митрополией униатской Украинской греко-католической церкви, считавшей подобные явления псевдостигматизацией. Однако его увлечение стигматизацией вызвано не влиянием католической лжемистики, а было проявлением его интереса к мистицизму вообще (который возник у него еще в гимназические годы[3]), и стигматизация в данном случае была одной из форм его выражения. Увлечение мистицизмом протопресвитера Гавриила – тема отдельная и важная, но выходящая за рамки данной статьи; здесь же отметим, что начиная с 1944 года у протопресвитера Гавриила никаких публикаций по данной теме не было.

Таким образом, никакого догматического криптокатолицизма у протопресвитера Гавриила Костельника не было, а его богословские взгляды по принципиальным вопросам православно-католических отношений были вполне православными задолго до его канонического соединения с Православием.