Елена Чавчавадзе: «Россия должна вернуться к самой себе»

Серия документальных фильмов «Русский выбор» и «Русские без России», без преувеличения, стала знаковым явлением в отечественной культуре последнего десятилетия. Многолетний проект – всего это 30 киноработ – затрагивает одну из самых острых тем в истории России: гражданскую войну и судьбу белого движения. Создателям фильмов, среди которых Никита Михалков, Галина Огурная, Елена Чавчавадзе, Юрий Ярмолин, Ирина Бахтина, Татьяна Карпова, удалось разыскать и собрать неизвестные ранее архивные документы и обрывки хроник. Но главной ценностью стали живые свидетели эпохи - люди, через личную трагедию которых раскрывается трагедия целого народа.

За 10 лет, в течение которых создавались эти фильмы, зрители смогли познакомиться с неизвестными страницами жизни Петра Врангеля, Антона Деникина, Александра Колчака, Ивана Шмелева, Николая Туроверова. Однако работа над проектом продолжается, и 18 января на телеканале «Россия» в утреннем эфире состоится показ нового фильма – «Отец Михаил. История одной семьи». В преддверии премьеры его автор и продюсер Елена Чавчавадзе рассказала порталу Православие.ру о том, как создавался уникальный документальный цикл и что ожидает зрителей в дальнейшем.

***

Елена Николаевна Чавчавадзе

– Я впервые занялась темой русского исхода, когда было найдено духовное завещание Ивана Шмелева и появилась идея захоронить его прах на Родине. Нам удалось разыскать архив писателя, обнародовать его и сделать на основе этой абсолютно неизвестной для российского зрителя информации кинофильм «Пути небесные Ивана Шмелева». И при том, что тогда о Шмелеве в России почти никто ничего не знал, картина вызвала огромный интерес, а когда прах был привезен в Донской монастырь, туда пришло множество людей, чтобы почтить память своего великого соотечественника, который жил и умер на чужбине.

И я увидела, насколько велика необходимость рассказать историю русской эмиграции. Тогда только появился доступ к закрытой информации, но все боялись ее трогать, так как не хотели развивать болезненную тему гражданской войны. Наверное, это происходило от распространенного убеждения, что в гражданской войне есть победители и побежденные. Поэтому для меня важно было показать всю ложность этого посыла, ведь в братоубийственном противостоянии всегда проигрывает целый народ. Я избрала для своей работы девиз: «Не белые, не красные, а – русские».

Героями наших фильмов стали те, кто реально был очевидцем и участником исхода, а также их потомки, и, чтобы разыскать этих людей, мы отправились по пути русской армии, уходившей из Крыма.

В наших фильмах вы не увидите ни одного научного сотрудника или ученого – мы использовали, конечно, знания этих людей как консультантов, но в кадре – только исповеди тех, для кого Бизерта, Лемнос или Галлиполи стали судьбой. Человеку всегда веришь больше, чем сухим историческим сводкам.

– Первые семь фильмов объединяет название «Русский выбор». Почему?

– Все они посвящены военному сословию, тогдашнему цвету русской нации. Как говорил Никита Михалков, «у человека всегда есть выбор, уйти или остаться», но я тогда возражала ему, что у белых, уходивших из Крыма, выбора не было: те, кто остался на Родине, были сразу уничтожены, те, кто ушел, еще как-то смогли сохранить для нас то, что мы во многом сейчас открываем. И это не только материальные или интеллектуальные богатства, но и удивительный пример силы духа, которой так не хватает нашей современной российской армии, хотя ее так часто, правда безуспешно, пытаются реформировать. Представители русского воинства, с которыми мне довелось общаться, не считали себя эмигрантами – они называли себя отступившей армией.

– В чем проявились те благородные нравственные качества, о которых вы говорите?

– Остатки русской армии, когда их забросили на греческий остров Лемнос или в тунисскую Бизерту, на Филиппины или в Парагвай, проявили чудеса самосохранения. Это был феномен русской эмиграции, русского изгнанничества: ни одно рассеяние в мире не проявило такой удивительной способности к самоорганизации.

При этом в современном мире мы видим, что каждый народ старается объединиться, взять хотя бы для примера Германию или Израиль. А нынешняя Россия эту способность к объединению со своими же соотечественниками утратила. Поэтому воссоединение Зарубежной Церкви с Московским Патриархатом я считаю важнейшим событием в современной отечественной истории. Я верю, что и наша многолетняя работа по изучению документов и живых свидетельств внесла в этот процесс свою лепту. Русские за границей впервые увидели свою правду, показанную государственным каналом в России.

– Какие еще реальные шаги к объединению русского мира вам удалось предпринять?

– В 2005 году в Россию был перенесен прах скончавшихся в эмиграции генерала Антона Деникина и философа Ивана Ильина, была возращена масса архивов, культурных ценностей и святынь. Благодаря нашему документальному проекту удалось посмертно реабилитировать представителей белого движения, например полковника Аркадия Удинцова, а также вручить российские паспорта версальскому кадету, так и не ставшему офицером, Андрею Шмеману и Марине Деникиной. Они никогда бы этого не попросили сами, но они ждали этого шага от России.

– Вероятно, люди, с которыми вам довелось встретиться во время съемок фильмов, были удивительными собеседниками. Что больше всего вас поразило в их рассказах?

Елена Чавчавадзе с Андреем Шмеманом

Это просто моя любовь – вот эти старики, которых я еще успела застать. Причем это были представители всех слоев общества, не те, кто, как нам внушали в советское время, был буржуем, не высший слой, а вертикальный срез всех сословий. Причем это были пассионарии – то есть самые активные и неравнодушные представители нашей нации. Потеряв Россию, эти люди смогли создать модель русского мира за границей, чем существенно обогатили мировую культуру. Этот мир основывался на принципах, которые закладывались с детства: православная вера, русская традиция, уважение к своему тысячелетнему прошлому.

Нередко на съемках наши герои заново переживали то, что им уже удалось «забыть». Так, например, внук адмирала Александра Колчака, тоже Александр, отказывался говорить с кем-либо о судьбе России, хотел иметь собственную жизнь, а не ходить «с клеймом на лбу», что он внук адмирала. Но когда мы все-таки сумели найти к нему подход, в разговоре он просто не смог сдержать слез. Я хорошо запомнила его слова: «То, что произошло с Россией, произошло и с мной».

– Некоторые серии цикла далеки от жанра документального показа событий. Такие фильмы, как «Кто заплатил Ленину», «Лев Троцкий и мировая революция» и «Штурм Зимнего», рассказывают об очень неоднозначных, с точки зрения историков, фактах. Вам все-таки удалось столкнуть противоборствующие политические силы...

– Мы с самого начала поставили себе задачу поднять как можно больше документов, иллюстративного материала, обрывков хроник, так как единой хроники не существовало. Эта задача была невероятно сложной. За годы работы с архивами набрался материал для политического расследования. Причем чем дальше мы изучали эту тему, тем больше я понимала, что не могу ее оставить. Показывая на экране открывшиеся нам факты, мы сменили лирический тон, целью было показать политические технологии.

С уверенностью могу сказать, что это произвело свой эффект: только телеканал «Россия» восемь раз повторял «Кто заплатил Ленину», и была масса откликов от зрителей.

Так как каждый вывод был подтвержден документами, представителям научного исторического сообщества не в чем было нас упрекнуть.

– Как вы выбираете темы для фильмов?

– Я не могу сказать, что есть какой-то определенный план. Господь Сам ведет нас. В какой-то момент я почувствовала себя заложником того дела, которое начала, поэтому я буду продолжать его.

В нашем последнем фильме, «Отец Михаил», мы попытались показать жизнь и историю семьи ныне здравствующего протоиерея Михаила Осоргина, который сейчас живет в парижском пригороде Кламар. В фильме рассказывается о его судьбе, о судьбе его отца, расстрелянного большевиками в Соловецком лагере особого назначения.

Но это не просто семейная биография; мне важно было раскрыть феномен русской семьи. Ее уничтожали, ее расстреливали, ее ссылали, и она все равно возродилась, причем возродилась на традиционных ценностях, о которых я уже говорила: на ценностях Православия, культуры и народных традиций. Ведь то, что потеряли русские люди в XX веке, – это понимание того, что есть семья.

Можно много говорить на эту тему, проводить конференции, публиковать исследования, но реальные примеры бывают гораздо убедительнее. Меня больше всего в этой истории поразило то, что и на приходе, и в семье у отца Михаила все любят друг друга. В этой семье есть авторитет, которого все стараются слушать, есть незыблемые традиции. Очень здорово, что многочисленные внуки отца Михаила сейчас воспитываются по тем же принципам, что и сам батюшка, и его отец. Преемственность традиций современные русские люди почти не сохранили, а вот в эмиграции было сохранено очень многое. И сейчас нам всем, живущим в России, надо понять, что общность и спаянность делают людей сильнее.

В семье отца Михаила не раз случались трагедии, но пережить горе помогали любовь и единение всех ее членов. И на панихидах, и на венчаниях они всегда были вместе. Выше этого ничего быть не может, ведь не зря Священное Писание называет семью малой Церковью. У отца Михаила четверо детей. Все русские люди, все говорят по-русски, и их дети тоже говорят по-русски, и все держатся вокруг Церкви, и это поразительно! Это маленькая модель русского мира, и, когда зритель видит такие живые примеры, ему не нужна никакая дидактика. Лучше сценария, чем тот, который находишь в жизни, придумать невозможно!

М.А.Деникина-Грей и Е.Н.Чавчавадзе

– Считаю, что нам еще необходимо осветить такую сторону жизни эмиграции, как воспитание детей. Этот проект под условным названием «Дети эмиграции» сейчас находится в работе. В дни воссоединения Русской Церкви по телевидению был показан фильм «Русский храм на чужбине», сейчас у нас есть задумка сделать фильм «Русский храм на чужбине – 2», показать приходы Московского Патриархата, их историю, их взаимодействие с Константинопольским Патриархатом.

В планах также съемки фильма «Присяге верны» о воспитании воинских традиций. Важно знать каждому, почему русский офицер не мог сидеть в присутствии женщины, почему он никогда не мог надевать чужую форму или употреблять матерные слова в речи. Вспоминаю, как мы как-то раз попросили Александра Ростиславича Колчака надеть офицерскую фуражку в казачьем музее, но он наотрез отказался. Это хороший пример для сегодняшних казаков, которые надевают форму есаулов или урядников, не понимая, что надо пройти очень большой путь для того, чтобы заслужить право ее носить.

Кроме того, мы получили большое задание от телеканала «Россия» сделать фильм к 200-летию Бородинского сражения.

Я думаю, что на мой век еще хватит тем, поскольку есть еще у нас замечательные люди и организации, которые хранят память об исторической России. Поэтому я так благодарна Фонду святителя Василия Великого. Господь послал нам Константина Малофеева, без поддержки которого такой масштабный проект был бы просто невозможен.

Мы древняя страна с огромным историческим наследием, которое надо изучать и использовать. Нам не нужно смотреть ни на Америку, ни на Китай. Россия должна вернуться к самой себе, и тогда она станет по-настоящему великой и процветающей державой.

– Находят ли ваши фильмы, многочасовые и сложные по содержанию, путь к зрителям?

– Я думаю, находят. Даже несмотря на то, что телеканал «Россия» часто показывает наши фильмы только в утренних эфирах, мы знаем, что их смотрят миллионы, так как рейтинг высокий, он даже иногда опережал рейтинговые показатели популярной программы «Малахов+».

Это мы, москвичи, занятые своими делами, не смотрим телевизор утром, а страна смотрит. Прибавьте к этому аудиторию телеканала РТР-Планета, которая насчитывает несколько миллионов телезрителей за рубежами России. Конечно, хотелось бы, чтобы фильмы повторяли чаще, но когда видишь, как вытесняется документальное кино с других каналов, то радуешься и тому, что есть. По сравнению даже с недавним прошлым, количество исторических фильмов на телевидении колоссально уменьшилось, и это очень тревожный сигнал.

Телевизионщики жалуются, что молодой и думающий зритель уходит в интернет. Но ведь молодежи нужны не только бесконечные развлекательные передачи, они хотят что-то, над чем можно думать, и мы видим, какая дискуссия развернулась в интернете вокруг нашего фильма «Кто заплатил Ленину». Могу совершенно точно сказать, что насущная потребность в таких фильмах есть!