Греческие зарисовки.
Часть 1. Рыбный рынок в Салониках

Форум в Салониках

Рыба выложена всякая, я даже и названий-то таких не знаю, от самой маленькой, какой-нибудь барабульки, до больших с полприлавка, тунцов. На вид вся свежайшая; кажется, что вот-вот запрыгает и забьет хвостами. Все это блестит, сверкает, переливается чешуей, рыбаки-торговцы ее то и дело перекладывают, на место образовавшейся пустой ячейки подкладывают новую, как играют в пятнашки, взвешивают, вытирают о фартуки руки, отсчитывают покупателям сдачу и еще успевают орать, так что слышно с другого конца рынка, а то и с проспекта. Я там просто-таки шаляпинские голоса слышал – по-моему, они от своих завываний сами балдеют.

Кстати, рассказывала уже на обратном пути в самолете одна из наших попутчиц, организатор экскурсионных туристических поездок, которая ездила в Грецию заключать с ними новые контракты. Греки, говорит, не знают, что такое замороженная на прилавках рыба. Когда она им сказала, что в России на 90 % именно замороженная, они удивились: как, зачем? У вас же вокруг моря, океаны?.. Они не понимают, говорит, что наши моря и океаны и их – «две большие (одесские) разницы». От наших морей и океанов рыбу сутками везти еще надо, а от их, с любого конца, максимум два-три часа. В Греции 11 млн. народу, а в России – 140, и всех накормить надо. И если возить рыбку на самолетах, она у нас будет дороже мяса. У них, кстати, и без самолетов рыба кусается: от трех, примерно, евро до 15. Средняя цена – 7-8. А рядом, в мясных отделах рынка, лежит мясо, вполне по ценам сопоставимое с нашим: 4-5 евро, неплохие куски. Хотя есть и за 6. Но у них и зарплаты другие. Пенсии – минимальные, за выслугу лет – 450 евро. У госслужащих и со стажем от 1,5 тыс. до 2,5. И они еще при этом бастуют и митингуют!

Но, конечно, не только бастуют...

В выходные дни в Греции закрыты все офисы, банки, промтоварные магазины и т.д. В воскресенье – день отдохновения от трудов праведных, по Евангелию, – закрыто вообще всё, кроме увеселительных, питейных заведений, дежурных аптек и продовольственных магазинов, с рынками. За этим, как мне сказали, следят на государственной уровне, даже штрафуют, поскольку Церковь в Греции от государства не отделена, как у нас, и все церковные предписания у них строго согласованы. Я с трудом, к примеру, в субботу нашел в Салониках обменный пункт, и то – русско-грузинский, – в котором мне обменяли баксы на евро... Вышел, кстати, я на него совершенно случайно. Интересный тоже момент.

Храм Богородицы Халкской

Продавщица, внутри магазина, она же и его хозяйка, женщина лет сорока – сорока пяти, как тут же быстро выяснилось в ходе короткого разговора, сама была наполовину русская, наполовину грузинка, а муж у нее грузин пополам с армянином. Что до продуктов, продукты все – из Москвы, сказала она, кроме приправ и, пожалуй, специй («Джонджоли» и пр.)

– И что, действительно, в умеренную? – спросил я, – разглядывая прилавки с застекленными холодильными установками в тесном и узком, как тамбур, торговом пространстве.

– Нет, ну, конечно, немного дороже российских, но... берут хорошо, – улыбнулась она. – Ввозим через Германию, транспортные расходы, знаете, сборы, налоги...

– Понятно. Ну да, – сказал я. А вот, не подскажет ли она, поинтересовался я, решив воспользоваться словоохотливостью бывшей соотечественницы, есть ли тут во всем городе хоть один работающий на сегодня обменный валютный пункт.

– О! – оживилась она. – Вы как раз пришли, куда надо. Нигде больше, только у нас. – Я уж думал, она сама сейчас обменяет, а она говорит: – Тут вот, рядом, на нашей же улице. Два шага только шагнете – соседняя дверь...

В десяти-пятнадцати, примерно, шагах, я и правда, обнаружил крошечный офис, с надписью «Чейнчж», за стеклом которого восседала совсем молодая грузиночка, лет восемнадцати, удивительно похожую на хозяйку «Русских продуктов». Когда я спросил, можно ли мне обменять у них баксы на евро, она экспансивно, с легких акцентом, сказала:

– А нас здесь все можно. Хоть на рубли. И даже на гривны.

На что я сказал, вынимая из паспорта доллары:

– У вас здесь что, на этой улице, все так хорошо говорят по-русски?

– На этой да, почти все. На соседней, там, за углом, нЭмного похуже.

Отойдя от окошка обменника, я прошелся, ради любопытства, дальше по улице, и, действительно, – на протяжении всего этого, по крайней мере, квартала, практически сплошняком, шли, один за другим, офисы грузинских фирм и фирмочек, в основном, турагентств типа «Джарджиа Тур», «Ирини Тревэл» и т.п., обещающие, на русском и грузинском, доставить вас быстро, с комфортом в Тбилиси, Кутаиси, Батуми, Кабулети и еще целый ряд городов помельче, (примечательно, что ни Сухуми, ни Цхинвали в этом списке не значилось). Внутри офисов, за стеклом, на диванах и в креслах, разомлев от жары и безделья, сидели все, как одна, пышнотелые, в клипсах, перстнях и браслетах, грузинки, грузиночки (от двадцати, примерно, до сорока), о чем-то лениво ведя разговоры. Сквозь открытые настежь стеклянные двери (все же жарко – май месяц) доносились... отдельные русские фразы. На углу, а точнее сразу за этим углом находилась еще и какая-то то ли шашлычная, то ли хинкальная, с выносными высокими круглыми, прямо у входа, столами, за одним из которых сгрудилась группа голых по пояс грузин, с золотыми цепями на шеях, сплошь в наколках «тату», пивших то ли цыпуро, то ли узо (впрочем, может, и водку – что там в рюмках, поди разбери) и бурно что-то между собой обсуждавших – на смеси грузинского... с матом, естественно, русским.

– Гомаржобо, генацвали! – поздоровался я мимоходом,

– Гомаржоба, – откликнулся кто-то из них и вяло махнул мне рукой...

Собор свт. Григория Паламы

Да, ну так вот... В выходные в Салониках (Thesalonik – кстати, по-английски), все веселятся и радуются жизни, не смотря на дефолт, налоги и митинги. По вечерам, да уже и после полудня, фесолоникийцы (вспомним к тому же Послание Апостола Павла фесолникийцам, первое и второе) сидят по всему проспекту и близлежащим улицам, в скверах, прямо на тротуарах в открытых кафе, ресторанах, тавернах – семьями, компаниями, по двое, по трое, с детьми, с собачками, что-то неторопливо попивают, поедают, лакомятся мороженым, мужички постарше хлопают узо или цыпуро (соответственно – анисовая водка и аналог нашего самогона)... Впечатление такое, что половина Салоник, второго после Афин по величине города в Греции, сидит, отдыхает, созерцает, мило общается, а другая, меньшая его половина, всех их обслуживает...

Иногда мелькают группки нищенствующих албанцев, точнее, албанок, похожих на цыганок, с детьми, держащимися за их юбки... Детки тут же отцепляются и начинают канючить: дай, дай: «Гив ми, плиз...», «Достэ му (по-гречески)...» Дашь им полтинник лепты (евроцентов – 20 руб., по нашему), так они еще возмущаются, чуть ли не в нос этими лептами тычут: за кого, мол, нас принимаешь. Албанцы-то, говорят, косовские, и появились они на улицах греческих мегаполисов вскоре после натовских «миротворческих» зачисток сербов в Косово и Метохии (одна из причин, я так думаю, почему греки недолюбливают американов)... Ходят там и какие-то здоровые, накаченные негры в майках – поодиночке, с кейсами нараспашку в согнутой правой руке и предлагают всем бижутерию: какие-то дамские клипсы, заколки, помадки, тушь для ресниц... либо – с вязанками всяких дешевых хозяйственных сумочек, сумок, несессеров, и тоже – чуть ли не тычут ими под нос. Ни разу не видел, что бы хоть кто-нибудь, какая-нибудь из гречанок заинтересовалась... Судя по их наглым и сытым физиономиям, они наверняка чем-то другим промышляют... Как бы не наркотиками, а весь их товар – лишь прикрытие. Что-то не похожи они на честных и бедных торговцев-офеней, скорее, на черных «братков» из какой-нибудь уличной банды.

Танцы

Интересно было наблюдать реакцию зрителей, стоящих напротив. Вся площадь буквально ходила ходуном: люди танцевали, пели, притоптывали, прихлопывали в ладоши... На каком-то этапе публика так разогрелась, что многие стали выходить к площадке непосредственно перед помостом и, сцепляясь друг с другом руками, водить хороводы – влево, вправо, вперед и назад... Причем без разбору: кто с кем придется – молодые с пожилыми, девчонки с дедами, подростки с тетками среднего возраста... Да! Такого у нас не увидишь. Увы и увы. Даже завидно. Наши молодые нынче трясутся где-нибудь на ночных дискотеках, приняв «экстази», под дебильные афро-американские ритмы, а старики, надравшись водки, в лучшем случае орут под Алку Пугачиху на слова Вознесенского: «Милиён, милиён, милиён алых роз...» (как я тут на днях слышал в одной компании), почему-то с особым акцентом и упоением произнося это вожделенное «милиён» (загнали в подкорку либералы-реформаторы), и, совсем почти забыв: «Я встретил вас, и все былое...», «Утро туманное» или, к примеру, еще недавно повсеместно застольную «Любо, братцы, любо! Любо, братцы, жить....» А уж про то, чтобы взяться с молодыми за руки или за плечи, как у этих вот греков, об этом даже мечтать не приходится... У нас и на радио-то уже ничего своего, русского не услышишь, я уж про «телек» молчу...

Телевидение, кстати, – отдельная тема. Вечеров пять подряд, сидя в гостиницах, я не отрывался от греческого телевидения, мониторил, что называется, все их каналы (там их немного, штук пять или шесть) на предмет сравнения с нашими, тем паче об этом писал. Небо и земля, должен сказать, их и наше телевидение. Никаких откровенной пошлятины, сцен с насилием, криминала я там не заметил. Нормальные, взвешенные, выдержанные во всех отношениях программы. Много детских, познавательных, о природе, видовых (про ту же самую Грецию, их острова), передач из жизни греческих фермеров, каких-то их ярмарках, праздниках... Почти на каждом канале – батюшка – что-то рассказывает, объясняет, проповедь говорит. Ну, конечно, футбол, как везде... Но – реклама, например, не так часта и навязчива, во-вторых, совершенно пристойна, в рамках приличий. Много, правда, политических дебатов, на всех уровнях, вплоть до опросов на улицах, но, во-первых, у них сейчас кризис, дефолт (чего у греков давно не было, со времен «черных полковников», и пока у них, до 2002 г. существовала своя национальная валюта – драхма, с портретами греческих героев и святых, а не эти масонские звезды на евро), во-вторых, это говорит лишь об активности греков. Греки не дремлют, как мы. Греки – народ, который себя уважает. Чтит свои традиции и свою многовековую историю, какой бы она кому не казалось неудобной или не толерантной. Терпимо относятся ко всем иным культурам, но и свою не забывают. А потому уважают и старших, носителей этой культуры. На каждом шагу, даже со мной, иностранцем: «Ясас (здрасти)... Сигноми (извините)... Паракало (пожалуйста) – одно из самых у употребимых в Греции слов.

Собор вмч. Димитрия Солунского

Этим и только этим я объясняю для себя удивительное греческое радушие, мягкость их нравов, их всеприветливость. Вообще культуре общения, культуре межличностных отношений нам бы у них поучиться...

Еду из Уранополя в почти пустом междугороднем автобусе в Салоники. Входит девушка в каком-то из городков по пути:

– Калимера (доброе утро)! – приветствует всех.

На следующей остановке входит полицейский:

– Калимера!

Девушка, уже сидя, через определенные промежутки времени крестится (это к вопросу об их отношении к вере).

В каком-то из городков девушка вышла:

– Ясас (пока, до свидания), – машет всем ручкой.

Казалось бы мелочь, но из этих мелочей складывается вся наша жизнь. Вошла – поздоровалась. Ушла – попрощалась. Всего-то! А – совсем другое настроение на душе. И также другой, третий зашел... Доброжелательность, вежливое, предупредительное отношение друг к другу у греков в крови. Не зря у них и продолжительность жизни выше, чем у нас: у мужчин на пятнадцать лет, у женщин на десять.

Апрель-май. Греция. 2010.

(Продолжение следует)