Пора посмотреть правде в глаза!

Протоиерей Александр Лебедев

Тот, кто был категорически против этого процесса, по-прежнему против. Тот, кто поддерживали процесс примирения, продолжает его поддерживать.

Есть некоторые честные критики процесса, постоянно обвиняющие комиссии в том, что они «действуют тайно», хотя подлежащие обсуждению вопросы были четко определены с самого начала. Конфиденциальными оставались только «рабочие документы» комиссий до их одобрения священноначалием. Для тех, кто понимает ход переговорного процесса, решение не публиковать еще не одобренные проекты документов выглядит совершенно естественно. Значение имеют не проекты, а заключительные одобренные документы, которые, по общему согласию, публикуются одновременно после их одобрения.

Некоторые критикуют документы, особенно по проблеме отношений между Церковью и государством, за то, что в них не содержится открытого осуждения лично митрополита Сергия. Как будто демонизация митрополита Сергия является самым главным!

Думается, что некоторые люди не успокоятся, доколе останки митрополита Сергия не будут эксгумированы и сожжены в центре Красной площади, а духовенство Московского Патриархата при этом заставят стоять на коленях на битом стекле и бичевать себя колючей проволокой.

Некоторые просто не понимают склад мышления тех людей, которые страдали от тоталитарного гнета в течение 80 лет. Почти все люди в бывшем Советском Союзе чудовищно пострадали от «красного террора», но научились выживать, и жить, и растить детей в тех условиях. Чтобы выжить, нужно было идти на компромиссы, подчас весьма серьезные. Люди были вынуждены притворяться, что они подобострастно относятся к линии партии, и горе тому, кто шагал не в ногу.

Поэтому люди, выросшие в тех условиях, понимают компромиссы, на которые пошел митрополит Сергий и епископы Московского Патриархата после него, и готовы считать таковые в действительности необходимыми для сохранения хотя бы структуры Церкви и скольких-нибудь храмов и монастырей.

В общем и целом для духовенства и верующих Московского Патриархата митрополит Сергий безусловно является преемником патриарха Тихона, руководившего Церковью в самые чудовищные времена преследований в конце 20-х и особенно в 30-е годы прошлого века, когда на всей территории Советского Союза шли массовые казни духовенства и монашествующих.

Следует также признать огромное влияние победы над нацистами и всех предшествовавших тягот второй мировой войны на формирование душевного состояния людей, живших в Советском Союзе. Около 50 миллионов из них погибло и умерло в ту войну. Огромные территории страны были опустошены. В некоторых областях после войны число женщин превышало число мужчин в восемь раз. Только представьте себе, что это означает с точки зрения нормальной демографии!

Митрополит Сергий без всякого сомнения воспринимается как герой войны. Старшее поколение помнит его призывы к доблестному сопротивлению захватчикам и сплочению Церкви в поддержку военных действий. Если пойти в Донской монастырь в Москве, можно увидеть у ворот несколько танков из танкового батальона имени Дмитрия Донского, построенного на деньги, собранные Церковью. Была и воздушная эскадрилья, также построенная на деньги Церкви.

Поэтому, если теперь предпринимаются усилия для того, чтобы поставить вполне понятный памятник митрополиту (позднее патриарху) Сергию в его родном городе Арзамасе, – это вполне понятно.

Осуждать нужно не митрополита Сергия, а раболепство перед атеистическим правительством, что четко и ясно было сделано в одобренных совместных документах.

Некоторые критики процесса напоминают о пламенных обвинениях Московского Патриархата выдающимися представителями духовенства Зарубежной Церкви и говорят, что мы должны относиться к Московскому Патриархату сегодня именно так. Однако все они были выдвинуты в то время, когда Церковь в Советском Союзе находилась под тоталитарным гнетом.

Это все равно, что вспоминать о пламенных речах президента или других политических лидеров Соединенных Штатов во время второй мировой войны с осуждением нацистской Германии или Японии и говорить при этом, что они отражают то отношение, которое мы должны иметь к германскому или японскому правительству или народу сегодня. В те времена немцы и японцы были демонизированы, их называли «болванами», «фрицами» и другими оскорбительными именами.

Однако времена меняются. В этом году мы праздновали 50-летие победы союзников и видели рядом с президентами союзных держав лидеров Германии и Японии.

Но некоторые хотят по-прежнему вести «холодную войну», которая давно закончилась. Они продолжают демонизировать духовенство Московского Патриархата, словно ничего не изменилось.

Не перестаю удивляться упорному нежеланию некоторых людей видеть те грандиозные изменения в жизни Церкви в бывшем Советском Союзе, которые произошли в последние 15 лет.

Право слово, надо заткнуть уши и закрыть глаза, чтобы не слышать об этих колоссальных изменениях и не видеть их!

20 000 новых храмов! 600 новых монастырей! 60 новых семинарий и пастырских школ! Тысячи приходских школ! Тысячи религиозных газет, интернет-сайтов, журналов, радио- и телепрограмм! Пример: один только Сретенский монастырь в Москве издает более 500 новых религиозных книг в год. Это больше, чем Джорданвилль опубликовал за 50 лет!

Так обстоят дела не только в Москве. В Екатеринбурге – ранее одном из бастионов коммунистической власти, где гордились тем, что именно там уничтожили царскую семью, – епархия не только издает еженедельную газету и имеет епархиальную радиостанцию, которая круглосуточно передает религиозные программы, но и приобрела телеканал, и сейчас религиозное вещание по телевидению идет круглосуточно. Радиопрограммы одновременно передаются по интернету, так что любой, имеющий интернет, может к ним подключиться.

Можете вы представить себе усилия, требующиеся для подготовки материалов для круглосуточного вещания?

Дважды в неделю местный правящий архиерей, архиепископ Викентий, ведет программу «Архипастырь» и в течение двух часов отвечает на вопросы слушателей в прямом эфире.

Какого же рода информация распространяется этими средствами? Является ли она пропагандой сергианства и экуменизма? Ни в коем случае! Это основательное православное учение и часто более строгое, чем что-либо из того, чему мы учим людей в Америке.

Например, архиепископ Викентий четко заявляет в своих ответах, что женщины не должны носить брюки. И точка. Не только в храме, но и вообще. Фактически он совершил своего рода революцию на телевидении. Когда епархия приобрела телеканал, архиепископ потребовал определенной манеры одеваться, в том числе для женщин инженеров, техников и всех работающих на канале женщин, большинство из которых всегда носили брюки на работе. Однако архиепископ добился своего.

Отвечая на вопрос, должен ли мальчик 10–11 лет полностью читать правило ко святому причащению, в том числе три канона и акафист, архиепископ Викентий сказал: «Конечно. Это абсолютно необходимо».

А мы за границей призываем к подобной строгости?

Меня поражает, что некоторые наши священники громогласно заявляют о «предательстве» РПЦЗ, идущей по дороге примирения. Громче всех звучат голоса некоторых священников из «южного благочиния».

А кто у них в благочинии? Горстка прихожан? Двадцать-тридцать семей? Посмотрим правде в глаза, говоря о нашей Зарубежной Церкви. Сколько людей мы на самом деле представляем? Сколько у нас прихожан по всему миру? Даже в соборе в Сан-Франциско – одном из крупнейших наших приходов – прихожан менее трехсот. Я бы предположил, что мы в Зарубежной Церкви имеем менее трех тысяч членов во всем мире, платящих взносы. А может быть, и две тысячи. Идет ли это в сравнение со ста миллионами членов Церкви в России?

Можете вы себе представить, что число членов Зарубежной Церкви в шесть-семь раз меньше количества храмов, открытых в России за последние 15 лет? Более того, кто у нас ходит в храм постоянно? Представители старшего поколения РПЦЗ, основавшие приходы и построившие храмы? Вовсе нет.

Могу сказать вам, что все наши большие приходы – в Сан-Франциско, Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Вашингтоне, Лондоне, Мюнхене, по всей вероятности, объединяющие примерно 80% из тех, кто ходит на богослужения, – состоят из сравнительно недавно прибывших из России людей. 10–15 лет назад в лос-анджелеском приходе наблюдалось постоянное сокращение числа прихожан. По воскресеньям причащалось человек двадцать. В приходской школе учились всего шестеро детей. Ежегодный доход составлял 60 000 долларов.

Сейчас по воскресеньям у нас 100–150 причастников (обычно мы причащаем от двух чаш), в приходской школе – 160 детей! Наш доход составляет 300 000 долларов. На приходе служат трое священников и трое диаконов. Пятикратный рост за последние 10 лет! Благодаря кому? Нашим традиционным прихожанам и их потомкам? Никоим образом.

За последние 50 лет нашу приходскую школу окончило 800–1000 детей. И где они? Очень немногие из них приходят в храм регулярно. Остальные куда-то делись. То же самое можно сказать и о других наших больших городах.

Суть в том, что наши крупные приходы состоят в основном из новых русских, которые не в состоянии понять, почему Церковь в России и Зарубежная Церковь не вместе.

Возвращаясь к вышесказанному, могу добавить, что народ в России, в большинстве своем столкнувшийся с советским прошлым, идет вперед. Если кто-то из иерархов и сотрудничал с советским правительством, русский народ давно их простил.

За исключением нескольких суровых изоляционистов, которые хотят по-прежнему не отступать от концепции наших «южных баптистов», согласно которой надо держаться в стороне от тех, кто пребывает вне пределов их маленькой общины «истинно верующих», народ в России полностью поддерживает Русскую Церковь и своего патриарха. Для них другой Церкви нет.

Хочу подчеркнуть тот факт, что я говорю на основании личного опыта. Я уже девять раз был в России. Я останавливался не в гостиницах, а главным образом в монастырях. Я провел много времени в беседах со многими священниками, семинаристами, студентами духовной академии и со многими мирянами.

Могу заверить вас в том, что Русская Церковь жива, здорова и возрастает. Никто не проповедует никакой ереси, но строго следует православному учению.

Они радушно приглашают нас участвовать в процессе оживления церковной жизни ради благосостояния Церкви как дома, так и за границей.

Как же мы можем отказаться от такого приглашения?