5 вопросов о монашестве афонскому старцу

В нашу страну прибыла великая христианская святыня — Честной Пояс Пресвятой Богородицы. В поездке по России ее сопровождает известный греческий православный старец, игумен афонской Священной Великой Обители Ватопед архимандрит Ефрем. «Фоме» удалось поговорить с ним о древнем и современном монашестве, о роли Православия в судьбе России и о Патриархе Кирилле.

Православие — сердце всей жизни русских людей, единственный источник силы, который может удовлетворить все нужды, покрыть все скорби и потребности русского народа. Подтверждение этому — то, как в Санкт-Петербурге сегодня встречают Пояс Пресвятой Богородицы. Мы очень тронуты тем, что наблюдаем в эти дни. Столько паломников! Люди очень долго стоят в очереди на холоде под дождем, некоторые до 15 часов! Надо признаться, что мы впервые видим что-то подобное. Это означает, что у людей внутри — огромная любовь к Богу. Они прибегают к Церкви как к источнику силы.

Большинство паломников здесь — молодые. Власти этого города нам сказали, что они не были даже готовы к такому наплыву народа. Они постоянно проводят совещания, как справиться с этим морем верующих, хотя храм открыт 24 часа в сутки и к Поясу одновременно прикладываются по два человека. Мы видим, что многие утешенные выходят отсюда, наполненные радостью и совершенно не жалеющие, что столько часов провели в ожидании, чтобы приложиться к Святому Поясу. Мы, ватопедцы, которые часто выносим Святой пояс с Афона, видим, как завоевала Богородица сердца людей, как она их привлекает и духовно мобилизует.

2. Афон называют монашеской республикой, скажите: для чего в принципе нужно монашество и для чего люди сегодня идут в монастырь?

— В монастырь уходят не потому, что они отвергают человеческую личность и не любят людей. Они отвергают больной, нездоровый дух мира сего, но не отвергают людей.

Монашество — сердце православной духовности, потому что оно имеет целью совершенное христианство. «Свет мирянам — монахи, а свет монахам — ангелы», как сказал Иоанн Лествичник. Без монашества Церковь невозможна, поэтому мы молимся, чтобы после коммунизма монашество вернулось в Россию, чтобы Русская Православная Церковь вернулась к традициям Серафима Саровского, Сергия Радонежского, Максима Грека, который, кстати, был ватопедцем.

Ведь всех монахов, которые приходят в монастыри, зовет туда Бог. Бог позвал и меня и я не жалею, что я стал монахом. Жалею только об одном, что не стал монахом раньше. Мне было тогда 25 лет. Я мог бы прийти в монастырь и раньше. Вот об этом я жалею.

3. А есть какие-то отличительные черты именно у современного монашества? Вообще, меньше ли сейчас стали уходить в монастыри?

— Монашество всегда одно, нет старого и нового монашества. Но сейчас можно видеть, что человеческая природа очень ослабла, и человек уже не может совершать столько телесных подвигов, как в старину. Однако послушание, полное посвящение Богу, все это он может делать. И сегодняшние монахи тоже могут стяжать те дары, которые были у их отцов.

Кстати, Афон долгое время был центром исихастского (1) движения. Но монахи-исихасты есть на Афоне и сейчас. Они обязательно всегда были, будут и есть. Иначе и не могло быть. Для нас большое благословение, что святой Григорий Палама начинал свои монашеские подвиги в нашем монастыре, и в нашем же монастыре находится самая древняя фреска с его изображением. Как говорит предание, изображение святого Григория на этой фреске очень похоже на него самого. Написали эту фреску через несколько лет после его кончины.

Хотя, сейчас, наверно, труднее стало спасаться. Со всеми нынешними достижениями цивилизации и ее успехами человеку очень легко впасть в эгоизм и гордыню. Множество философских теорий и воззрений запутывают и рассеивают человека, не оставляют его в покое и не дают ему посвятится всецело истинному Богу Христу и Его Откровению. Но подчеркиваю, труднее — не значит, что невозможно.

4. Вы бывали в российских монастырях? Чем они отличаются от греческих?

— Я был во многих российских монастырях. Это, по-моему, уже моя десятая поездка в Россию. В русском монашестве я вижу энтузиазм, потому что ваша Церковь наконец-то стала свободна, причем я говорю и о мужских монастырях, и о женских. Монашество постепенно здесь встает на ноги, потому что все те многочисленные новомученики, которые пожертвовали собой ради Церкви, молятся, чтобы к вам вернулся истинный дух монашества. Я думаю, что один из способов, который очень сильно помогает русскому православному монашеству — это живое общение русских монахов со Святой Горой Афон.

5. А как бы Вы оценили личность Патриарха Кирилла и то, что он делает?

— У него огромный опыт и он очень любит Церковь. Я бы даже сказал, что он прикладывает сверхчеловеческие старания ради блага Церкви. Насколько мы знаем, он очень заботится о правильном пастырском служении, особенно архиереев. Ведь по его инициативе вводится очень полезное новшество — умножение епархий. Деля крупные епархии, он увеличивает количество архиереев, чтобы проводилось более правильное и лучшее пастырское служение в Церкви. И я думаю, что благодаря его энергичной деятельности Церковь укрепляется и предстает более сильной и значительной.

1 Исихазм – древняя православная мистико-аскетическая традиция, которая ставит своей целью достижение состояния обожения и созерцания нетварного Фаворского света (примечание редакции).