В 1915 году моего деда призвали на войну; он воевал на германском фронте, в рукопашном бою уложил одного немца, вел себя храбро и потерял мизинец и безымянный палец на правой руке, заслоняясь от вражеского штыка винтовкой. В приказе о награждении его солдатским знаком отличия ордена святого Георгия было сказано: «За доблесть в бою и умелое спасение жизни солдата Российской империи». Имелась в виду его собственная жизнь.
Моя бабушка, Клавдия Федоровна, в девичестве Карпушова, родилась в тех же местах, что и дед, и тоже в многодетной крестьянской семье. У нее было шесть сестер и один брат. За деда моя бабка вышла в возрасте 16 лет вскоре после Рождества Христова 1919 года. А Тимофею Степановичу тогда исполнилось 24. В первые годы дети у них рождались мертвые. Бабушка сваливала вину на свекровь, заставлявшую ее слишком много работать. Еще она как-то призналась мне, что, будучи девушкой, мечтала о старшем брате Кондрашовых – Арсении, а вышла за Тимофея после того, как Арсений женился на ее дальней родственнице Полине. Попав в дом мужа, она первые годы много плакала, вспоминая родной дом, своих добрых родителей, Федора и Ольгу.
В 1922 году мои дед и бабка стали жить своим домом, и через год у них благополучно родился первенец – Федор Тимофеевич. Затем, в 1928-м, появился на свет мой будущий крестный – дядя Саша, Александр Тимофеевич. А еще через три года родилась моя мама Нина Тимофеевна.
В 1930-е годы пришла коллективизация, а мой дед был ее яростным противником, потому что в его работящей семье все ладилось, жили с достатком, даже на окнах были разноцветные стекла – синие и красные уголки. Имели трех лошадей, трех коров, множество другой скотины и птицы. Богач, противник колхозов да еще и герой империалистической войны, кавалер знака святого Георгия… Над моим дедом нависли тучи. Местная большевизия вот-вот должна была его раскулачить и отправить с семьей в Сибирь. По совету своего старшего брата Арсения, служившего в рязанской ЧК, он даже свой Георгиевский крест закопал в укромном месте на огороде, когда пустили слух, что всех, у кого таковые найдутся, будут на месте расстреливать. Потом, спустя годы, он приедет, будет искать, где подарил земле свою награду, да так и не найдет, а бабушка, получившая в годы Великой Отечественной две медали, будет дразнить его:
– Мои-то вот они, а твой-то крест где, Тимох? А Тимох!
– У Арсения спроси, – угрюмо отвечал дед.
В 1937 году под угрозой раскулачивания Тимофей Степанович с женой и тремя детьми перебрался в Москву. Своего угла у них не было больше года. Брат деда служил в московской милиции и договорился, чтобы их пускали ночевать в одну многокоммунальную квартиру, где было две ванных комнаты. В одной из этих ванных они и ночевали, а днем оставались без жилья, то есть, по нынешним понятиям, бомжевали. Бабушка устроилась уборщицей в отделении милиции, а дед – в Метрострой, от которого получил наконец собственное жилье – комнату в бараке.
В 1941 году пропал без вести в Вяземском котле их старший сын Федя, дед голодал в резервных войсках, а бабка рыла окопы на подступах к Москве. После войны семья еще долго ютилась в метростроевском бараке, в котором и я сам появился на свет ровно за два года до полета Гагарина в космос.
Деда я обожал больше всего на свете, потому что он возился со мной постоянно. Научившись говорить, я звал его «дедушка Темноша», на что бабушка смеялась:
– То-то и есть, что Темноша! У церкву ходить перестал, будто нехристь какая.
– Как раз те-то и темные, кто в церковь ходит, – возражал дед, считая, что, разуверившись в Боге, он обрел некое прогрессивное знание.
А когда-то, живя в деревне своим хозяйством, он сохранял традиционное православие. Однажды он мне рассказывал:
– Бывало, каждое воскресенье мы ходили в церковь, а она в пяти верстах находилась. Так я, бывало, сапоги свяжу веревочкой, перекину через плечо: один сапог на спине, другой на груди – и так до самой церкви. Перед церковью сапоги надену и в храм Божий в сапогах иду. Обратно снова босиком. Оттого у меня сапоги никогда не снашивались, не то что нынче у городских.
Дед почему-то называл меня не по имени, а мальчишкой. Всегда заступался за меня перед мамой и бабушкой, когда я проказничал и должен был получить заслуженных поцелуев ремня:
– Как хотите, но мальчишку я в обиду не дам!
Во втором классе я нахватал двоек после многодневных увеселений на ледяной горке, и мама решила все-таки всыпать мне по первое число. Так дед, уже облаченный в голубой кальсоновый костюм, бросился и принял на себя несколько ударов ремня, как некогда бросался на германские штыки. Мама пыталась ударить меня, заходя то слева, то справа, но дед подставлялся, защищая своего мальчишку.
При этом, что греха таить, недостатков у моего деда имелось в достатке. Он и к рюмочке прикладывался, и от бабушки не прочь был гульнуть на сторону, и матерился порой. Из всех народов он любил только русский, раздражаясь на прочие. Хотя национализм у него был смешной, и я всегда хохотал, когда он украинцев называл «чулы-булы», а кавказцев «чхари-ари»:
– Работать невмоготу стало, – жаловался он, к примеру, – понапринимали всяких чулы-булы да чхари-ари, а они делать ни хрена не хотят!
А я:
– Как-как? Кого напринимали?
Это чтобы он еще раз повторил, а я еще раз упал на диван со смеху.
Было время, когда, по его собственному признанию, он «на бутылочке женился». Но потом перешел исключительно на пиво. В одну пору прошла кампания по переводу русского народа с кривых водочных рельсов на пивной автобан, и деду в его депо после смены выдавали три литра бесплатного пива. Он тогда так и ходил на работу с большим алюминиевым чайником. Вечерочком я его всегда поджидал, потому что он являлся с этим вкусным холодным напитком, плещущимся в чайнике, и наливал мне кружечку. Бабушка и мама, конечно же, возмущались:
– Тимох, ты что, ошалел?
– Отец, сопьется мальчишка твой!
А он возражал:
– Неправда. Курс на пиво взят и одобрен партией и правительством.
Курс самого деда чаще всего шел вразрез с курсом домашней партии и правительства в лице мамы и бабушки. Особенно жаркие споры шли у него по поводу хождения бабушки в церковь:
– Вместо того чтобы мне лишние носки купить, ты попам деньги носишь. Все попы в моих носках ходят! Пойду да и заставлю их снять.
– Не пори ерунды, – вздыхала бабушка. – А то у тебя носков не хватаеть. А у церкву бы надо тебе сходить, Тимох. Ведь с до самой до войны не ходил, тридцать лет в нехристях!
– Умру, а не пойду!
– Вот умрешь, так как раз и пойдешь у церкву.
– Это как это?
– А вот так. Не своими ножками, конечно же, а понесуть тебя, ирода, у гробе.
– Вот ты что затеяла! Учти, Клавдя, если только, когда я помру, ты меня отпевать понесешь, я из гроба в церкви встану и за волосы тебя надеру. Так и знай. Стыдно тебе будет.
– Так, прям, и встанешь!
– Встану.
– Мертвый? Иде ж это видано?
– Назло тебе оживу на пять минут. Мне хватит, чтоб из тебя космы выдрать.
– А все потому, – сердилась бабушка, – что ты свой крест закопал.
– Какой?
– Георгиевский, какой же еще! Вот без креста и остался.
– Клавдя, я счас смерти дожидаться не стану, выдеру тебя как Сидорову козу!
Справедливости ради следует признать, что при всем многообразии угроз, которые дед иной раз посылал в сторону своей жены, он ни разу мою бабушку пальцем не тронул. И она это уважала:
– Тут нечего сказать: никогда даже не замахнулся на меня. А и то пусть бы только попробовал!
Та еще была парочка – мои дед и бабка. По-своему любили друг друга, но увлекались особым видом спорта – дразнением. К примеру, дед терпеть не мог, когда она лезла ему помогать в домашних мужских делах. Вот он пилит дощечку, а бабушка сзади подкрадется и рукой схватится, чтобы эту дощечку придержать.
– Ну едрит же твою налево! – взовьется дед. – Клавдя! Возьму да и отпилю тебе руку-то!
– И это вместо спасиба! Да если б не я, ты бы криво отпилил.
– Да уж, без тебя у меня все бы криво было!
– А что, не так разве?
Когда отмечалась их золотая свадьба, собрались гости, дед и бабка сели во главе стола, как два голубка, – все чин по чину. Кто-то крикнул:
– Горько!
Дед и бабка встали, собрались было поцеловаться, а мой Тимофей Степанович вдруг схватил со стола бутылку водки и ее чмокнул во все уста. И сказал:
– Вот моя любимая, да после инфаркта разлучили меня с ней врачи-вредители!
Бабушка, конечно же, обиделась, но ненадолго. Минут через пять рассмеялась:
– Теперь все увидели, какой ты у меня, Тимох, дуравило!
Он потом лез к ней исполнить свое «горько», да она уж ни в какую.
Еще один грешок водился за моим дедом: он любил проехать в общественном транспорте «зайцем». Никогда не забуду постыдного предательства, которое я совершил по отношению к нему. Дедушка всегда старался сэкономить на всем. Бабушка часто ругала его, когда он в булочной покупал самый дешевый серый хлеб.
И вот однажды его зацапал контролер. Я показал свой школьный проездной, а у деда – ничего нет. Контролерша стала его стыдить:
– Пожилой человек, а не платит! Мальчик, это твой дедушка?
И тут я, подлец, готовящийся в пионеры, сквозь зубы ответил:
– Впервые вижу.
И отвернулся к покрытому морозным инеем окну.
До сих пор горю от стыда за это отвратительное предательство. Прости меня, дорогой дедушка Темноша! Ты бы за меня в огонь и воду, под мамин ремень бросался, защищая меня, а я…
Через три года после золотой свадьбы мой дедушка Темноша умер. Смерть сразила его внезапно. В последние годы он подрабатывал тем, что мастерил фанерные ящики для посылок и продавал их на колхозном рынке. Его постоянно гоняла милиция, которой было скучно жить в виду полного отсутствия у нас в стране какой-либо преступности, кроме незаконного моего деда предпринимательства. И вот в тот роковой день Тимофей Степанович сколачивал очередной фанерный ящик, как вдруг прихватило сердце. Настоящие герои умирают со словами: «Да здравствует Родина!», «Все остается людям!», «Дети, берегите мать!» и так далее. Мой дед, кавалер солдатского креста ордена святого Георгия, помер, успев лишь пробормотать:
– Валидол! Валидол! Валидол!
Добежал до кровати, упал на нее и – каюк.
Вернувшись из школы, я не мог поверить. Сидел на стуле возле мертвого деда, и мне казалось, что грудь его тихонько колышется, что он скрытно дышит, притворяясь мертвым. Да я сам сколько раз, бывало, играя в войну, притворялся мертвым и старался почти не дышать для полного правдоподобия. Вот, думаю, и дед туда же…
Бабушка, вопреки атеистической воле покойного, заказала отпевание. Гроб принесли в храм Рождества Христова в селе Измайлове, где некогда отпевали дедова отца Степана Семеновича и дедову мать Анастасию Васильевну. Начался церковный чин. Я смотрел и смотрел на деда, лежащего в гробу, и хорошо помню, как впервые совершил неожиданное открытие – изменение лица отпеваемого покойника. Поначалу лицо дедушки Темноши сохраняло неприступный мертвецкий вид, серый и несколько обиженный, что ему так и не подали вовремя валидол. Уголки губ устремлялись вниз к подбородку, и поневоле каждый испытывал вину перед ним, что все еще живы, а он вот лежит в своей последней деревянной постели.
Но что такое? Чем дольше шло отпевание, казавшееся мне и без того нескончаемым, тем больше просветлялось лицо моего деда. Будто из Темноши он превращался в Светлошу. Обиженные складки под уголками губ сгладились и исчезли, лицо из серого стало белым и даже как будто слегка порозовело. А главное, что на этом еще недавно огорченном лице появилось некое чувство удовлетворения и даже благодати. И это при том что ушел он из жизни убежденным атеистом, не причастившись и не исповедавшись.
Сколько раз я потом убеждался в том, что во время отпеваний часто происходит то же самое удивительное явление. Словно человек, доселе недовольный, что пришлось покинуть теплую и обжитую жизнь, вдруг получил какое-то удовлетворение свыше и не только смирился со смертью, но даже и рад ей.
А тогда я, впервые увидев это, стоял и удивленно взирал на дедушкину метаморфозу.
Бабушка стояла рядом со мной справа, проливала скупую слезу, поскольку вообще всегда была скупа на слезы, утиралась уголком платка и неотрывно смотрела на своего ушедшего мужа.
Потом вдруг легонько толкнула меня в плечо, наклонилась и произнесла лукавым, слегка озорным тоном:
– Глянь-ка! Не встаеть!
Лет через десять на Измайловском вернисаже я купил настоящий солдатский Георгий. Увидев его, бабушка задумалась и сказала:
– Кто знаеть, может, это Тимохов крест. Откопали, привезли да и продали тебе.
Мы вместе с ней поехали на Николо-Архангельское кладбище, я выкопал в дедовой могиле глубокую ямку и положил в нее Георгия. А когда засыпал его землею, бабушка сказала:
– Возьми, Тимоша, крест свой. И не теряй его больше.
19:56)-продолжение.
Я мог бы вам рассказать и немало ужасных историй о той "прекрасной" советской медицине 1930-1950 гг., особенно в провинции: например,больной сахарным диабетом матери моего тестя врачи г. Кемерово вместо лечения кололи... глюкозу, чем,фактически, угробили человека. В 1944 г. едва не погибла моя теща от пневмонии, т.к. в их медпункте ничего, кроме йода и зеленки с бинтами не было. Ее спас военный врач, сделавший ей уколы пенициллина, тайно вынесенного из военного госпиталя.
Про уровень жизни в деревне при большевиках можно и не говорить - он так и застыл , приблизительно, на уровне 1913 г.Улучшения наступили только в 1960-1970-х гг.
В начале 20 в. специалисты прогнозировали численность населения Рос.Империи к 1950 г. на уровне около 600 млн. человек, исходя из средней статистики прироста населения при Николае II. По переписи населения 1959 г. численность населения составила 208,8 млн. чел.И это при том, что понизилась смертность,возрос уровень жизни, что после войны прошло уже 14 лет.
Какой же чудесной была деятельность большевиков в 1 половине 20 в., чтоб так угробить свой собственный народ?
Зачем же мифу "Россия, которую мы потеряли" (реж. С.Говорухин,1992) противопоставлять другой миф - "Кубанских казаков"(И.Пырьев,1949)?
19:56)
Во-первых, рассказ совсем не о хорошей жизни при царе, а о совсем другом-но вам этого, видимо, не понять.
Во-вторых. Я историк и хорошо осведомлен о состоянии медицины и уровне жизни народа до революции. Поэтому иллюзий у меня нет, розовых очков на царское прошлое тоже нет.
Но как могла коллективизация решить проблему голода столь блестяще, что в 1921-1922 и 1932-1933 страна пережила чудовищные голодовки, число жертв которых, по разным подсчетам составила от 7 до 13 млн. человек ? А ведь был еще неурожай и голод 1946-1947 гг,кризис продовольствия при Хрущеве (вновь ввели карточки).
Смысл коллективизации был не в том, чтобы решить проблему голода, а в том, чтобы поставить продовольственные ресурсы и их производство под полный контроль большевиков.Крестьяне, прикрепленные к земле, как при крепостном праве, были вынуждены гнуть спину за трудодни, влача нищенское существование. Никто не отрицает, что большевики улучшили медицину,провели серьезные социальные усовершенствования.Но стоило это нам миллионов жертв...Заслуга здесь даже не самих большевиков, а общего развития европейской цивилизации, которую большевики все время догоняли.
http://ihistorian.livejournal.com/605711.html
Павел:
Опа! ... (Вот именно, что ...опа!). Себя-то кам считаете? Неужели православным христианином?!
Oleg:
"По правилам священник не может отпевать человека, который не ходил в храм, не исповедовался и не причащался и которого священник не знает".
Старые священники знали, что делали! Вы вот так много написали, а они просто не произносили определённых слов, и отпевали ПО ЛЮБВИ К ЖИВЫМ! А сейчас, как Вы, наверное знаете, есть особый чин отпевания для "нештатных" случаев.
Закон и иудеи, и фарисеи и др. исполняли, но для христиан выше всего - ЛЮБОВЬ!
В 1920 году Лениным был подписан декрет, разрешающий проведение абортов в медицинских учреждениях по социальным показаниям, а также по желанию женщины. Так Россия оказалась первой в мире страной, где проведение абортов стало разрешено законодательством. В других странах это произошло значительно позже, в 70-80-х годах XX столетия, и явилось следствием «сексуальной революции». Сегодня в нашей стране производится приблизительно 4 млн абортов в год, что позволяет ей уверенно занимать первое место в мире по этому показателю. При этом на каждого новорожденного младенца приходится двое, не появившихся на свет в результате аборта, и этот показатель растет год от года. Многие специалисты считают, что для отражения реального положения вещей эти показатели следует как минимум удвоить.
Итак вопрос- сколько процентов детей при большевиках, да и до сих пор не доживают до рождения?
Второй тезис Сергея без комментариев , по гигиеническим соображениям(противно пачкаться)
По поводу сапог-врождённая русская крестьянская бережливость человека, знающего цену вещам и деньгам.
И смеялся, и рыдал...
У нас с тобой одинаковые души...
Пожалуйста, господа модераторы, передайте это письмо Саше..
Я думаю, что мой адрес заблокирован у вас на сайте...
Если нет, то пожалуйста, доведите до Сашина сведения мое письмо...
Публиковать не надо...
Это личное...
Саш, я просто чую родную душу...
Это так редко бывает...
Никакой гордости, ни в одном слове рассказа, все из чистого, смиренного сердца...
Просто кайф...
Ответь мне, Христа ради, хотя бы из милости...
Я хоть и гордый, но ищу смиренного друга...
Прошу тебя, ради Христа...
Ответь...
Надо понять, отпевание — это не автоматическое прощение грехов! Отпевание освобождает усопшего от грехов, в которых он покаялся или которые не мог вспомнить на исповеди, после чего душа его примиряется с Богом и ближними и затем отпускается в загробную жизнь.
Нарушение канонов, правил, преданий и установлений Церкви является грехом, требующим покаяния.
Согласно 80 правилу VI Вселенского Собора: «Если кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или кто-либо из сопричисленных к клиру, или мирянин, не имея никакой настоятельной нужды, или препятствия, которым бы надолго устранен был от своея церкви, но пребывая во граде, в три воскресные дни в продолжение трех седмиц, не придет в церковное собрание: то клирик да будет извержен из клира, а мирянин да будет отлучен от общения».
Исповедание слабое, двусмысленное не принимается - отвергается как непотребное, как недостойное Бога. Недостаточно исповедание в тайне души - необходимо исповедание устами и словом. Недостаточно исповедание словом - необходимо исповедание делами и жизнию. Иже аще постыдится Мене, сказал Господь, и Моих словес в роде сем прелюбодейнем и грешнем, и Сын Человеческий постыдится его, егда приидет во славе Отца Своего со ангелы святыми (Мк. 8:39). Не только должно исповедать Господа, не только должно признать Божество и владычество Его - должно исповедать учение Его, должно исповедать заповеди Его. Заповеди исповедуются исполнением их. Исполнение их, в противность обычаям общепринятым в человеческом обществе, есть исповедание Господа и слов Его пред человеками. Общество человеческое названо грешным и прелюбодейным, потому что оно в большинстве своем уклонилось в греховную жизнь, предало и променяло любовь к Богу на любовь ко греху. Жительство богоугодное служит предметом ненависти и насмешек для гордого мира. Чтоб избежать ненависти мира, его преследований и стрел, сердце слабое, не утвержденное верою, склоняется к человекоугодию, изменяет учению Господа, исключает себя из числа избранных.
Кто во время земного странствования своего исповедует Господа исповеданием завещанным от Господа, кто докажет жизнию, что он точно исповедует Господа своим Господом и Богом, того Господь исповедует Своим учеником, Своим присным, исповедует не только пред вселенною, исповедует пред Богом Отцом. Исповедание Богом Сыном человека пред Богом Отцом есть введение этого человека в теснейшее единение с Богом.
— Если у человека есть большое смирение, если он осознает свои ошибки, в высокой степени ощущает свою вину и страдает, тогда Христос «отнесется» к нему со снисхождением и его простит. «Дитя Мое,— скажет Христос этому человеку, — перестань об этом думать. Это все в безвозвратном прошлом». Однако, если, не осознавая своей вины, человек успокаивает свой помысл тем, что Христос «отнесется» к нему со снисхождением и милосердием, то это очень опасно. Что же получается, что Христос даст награду грешникам?(Старец Паисий Святогорец)
Это статистика моей семьи, и я доверяю ей больше, чем официальной. С 1880 по 1915г численность населения России возрасла на 50млн.чел. Сейчас имеем ежегодную убыль в 1млн.чел. Коллективизация вызвала жуткий голод на юге страны и на Украине 1932-33гг. Очередной голод пришёлся на 1947-48гг. и между этими годами жили впроголодь.
Ты, краснопузый, заблудился. Тебе не сюда- тебе на Бутовский полигон на экскурсию сходить надо для начала. А как наваждение коммунячее пройдёт- вот тогда сюда и возвращайся!
Спаси Бог!
точно. решила радикальным образом: немногие выжили.
>Моего прадеда тоже раскулачили - и поделом, нечего было мешать Советской Власти бороться с голодом.
слышал бы Ваш прадед...
>До создания большевиками всеобщей бесплатной системы здравоохранения, системы детских садов и принятия законов по защите материнства 50% детей не доживали до 8 лет.
откуда такая статистика? как система детских садов влияет на мертворождение?
а теперь подумайте с какого года система здравохранения начала эффективно действовать?
и кто Вам сказал, что в случае правления царя ее бы не было?
>бывало, сапоги свяжу веревочкой, перекину через плечо:...
>т.е. "богатый" крестьянин не мог позволить себе носить обувь.
просто люди бережливые были.
а "богатый колхозник" мог себе позволить сапоги или другую одежду, кроме холщевых штанов? Вы бы вначале у деда поспрашивали, а потом делали выводы при какой власти люди лучше жили...
Спасибо,очень позитивный рассказ!
А Вам, Сергей, хотелось бы ответить, что потому-то крестьянин и был зажиточный, что бережно относился ко всему, в том числе и к сапогам. И еще, как-то строго Вы с прадедом-то....
До создания большевиками всеобщей бесплатной системы здравоохранения, системы детских садов и принятия законов по защите материнства 50% детей не доживали до 8 лет.
>В 1930-е годы пришла коллективизация, а мой дед был ее яростным противником,
До коллективизации русский народ регулярно голодал из-за низкой эффективности с/х. Коллективизация решила проблему голода. Моего прадеда тоже раскулачили - и поделом, нечего было мешать Советской Власти бороться с голодом.
>Бывало, каждое воскресенье мы ходили в церковь, а она в пяти верстах находилась. Так я, бывало, сапоги свяжу веревочкой, перекину через плечо: один сапог на спине, другой на груди – и так до самой церкви.
т.е. "богатый" крестьянин не мог позволить себе носить обувь.