Безальтернативный патриарх Максим

Сегодня девятый день со дня смерти Болгарского патриарха Максима. Это был последний из трех патриархов-долгожителей – после Румынского Феоктиста († 2007) и Сербского Павла († 2009), – чья жизнь и церковное служение охватили как монархический период в их странах, так и коммунистический, а затем демократический.

Рождество Христово в Александро-Невском соборе Софии. Фото: В.Петрова

Будущий патриарх родился в селе Орешак, мирское имя его было Марин Минков. Уже в юности он стал послушником в Троянском монастыре. Окончил Софийскую духовную семинарию и богословский факультет Софийского университета. В 1941 году был рукоположен во иеродиакона, а в 1947 году уже стал архимандритом. Пять лет (с 1951 по 1955 гг.) служил настоятелем Болгарского подворья в Москве. В 1956 году сподобился епископской хиротонии, был митрополитом Ловчанским. После смерти патриарха Болгарского Кирилла в 1971 году избран его преемником. Интронизация патриарха Максима состоялась в храме святого Александра Невского, в присутствии представителей всех Православных Церквей и под громкие возгласы: «Аксиос!»

Впоследствии этот эпизод его жизни стал предметом бурного публичного обсуждения. Мы не будем здесь вспоминать все обстоятельства его избрания. Факты хорошо известны, хотя и представлялись часто в искаженном виде. Исторические условия, в которых Церкви пришлось жить на протяжении десятилетий, начиная с 1944 года, вынудили почти всех церковных людей совершать какие-то компромиссы. Но некоторые шли на них в интересах Церкви и верующих, а некоторые – ради собственного тщеславия. Патриарх Максим был из первой группы.

В 1990-е патриарха постоянно хулили и упрекали – в духе характерного для тех лет безудержного вольнодумства: дескать, он был коммунист, атеист, лакей, нелегитимный, самозванец, полковник, малодушный и дряхлый старик без административных навыков, мешающий «обновлению Церкви» и т.д. и т.п. Более всего усердствовали в этой хуле люди нецерковные и особенно те, кто был одержим политикой. И в то время, когда на него свободно изливалась эта хула в СМИ, он сохранял монашеское спокойствие, кротко и последовательно опровергая все упреки. Разве малодушный и слабохарактерный человек выдержал бы такой натиск, которому подвергся патриарх Максим? И разве без истинной веры и ясного осознания монашеской ответственности смог бы он вынести нагрузку, которую нес все эти годы?

Патриарх Болгарский Максим. Фото: С. Пятаков / ria.ru

Сколь можно долго он откладывал согласие на визит папы Римского в страну, и когда этот визит все-таки состоялся, он повел себя на встрече с папой так, чтобы не уронить достоинство Болгарской Православной Церкви. Патриарх Максим держал себя с ним как равный.

Через десять лет раскола, инспирированного политиками, его противники наконец вразумились и смирились. Летом 2002 года лидер СДС признал его в качестве патриарха. После этого критика Его Святейшества претерпела изменения. Недоброжелатели наконец стали называть его «каноничным» патриархом, но при этом его соперника именовали «альтернативным», что с религиозной точки зрения абсурдно. Патриарх Максим был не только каноничным, но и безальтернативным.

За все это время патриарх не изменился, он был все тот же добрый старец, но мы постепенно менялись благодаря ему. Под его руководством члены Синода предприняли все необходимые действия, чтобы победить раскол. Когда-нибудь вся история раскола будет описана в одной книге. Тогда будет понято и по достоинству оценено все предпринятое Церковью для преодоления разделения, и прежде всего усилия патриарха, направленные на сохранение достоинства и красоты Церкви.

За минувшие бурные годы болгарскому обществу все же удалось сохранить некоторые добродетели и ценности, не подверженные политической конъюнктуре. Носителем их всегда была Церковь, тогда как политика удаляла от них. И неслучайно политики, инициировавшие и поддержавшие раскол, теперь оказались на задворках общества.

Очень важно, что в переходные годы общественных испытаний у кормила Церкви стоял патриарх Максим. В отношении к своему патриарху Болгария была очень близка к последней черте позора, но все-таки не переступила ее. Сегодня он заслужил признательность за то, что выдержал искушение, которое создали для него собратья по служению, политики, министры, депутаты, судьи, прокуроры, журналисты, авантюристы… Все мы, его паства. Выдержав это искушение, он спас нас от позора. В этом его огромное значение для всей Болгарии.