Законопроект о социальном патронате: размышления родителя

Часть 1

Немного арифметики

Мы уже касались того, что одно из оснований для установления социального патроната – «условия, препятствующие нормальному воспитанию и развитию» ребенка – совпадает с основанием для признания ребенка оставшимся без попечения родителей – беспризорным.

Итак, складывается ситуация, когда весь спектр состояний семьи: от смерти родителей, когда семья просто перестала существовать, до крепкой благополучной семьи, но с курящим, к примеру, папой, описывается одной и той же формулировкой: «условия, препятствующие нормальному воспитанию и развитию» ребенка. Все эти семьи совершенно равно попадают в сферу полномочий органов опеки, а какие меры в каком случае принимать – закон не регламентирует!

Лишенная какого-либо конкретного наполнения формулировка, а также ее использование в различных контекстах дают органам опеки возможность интерпретировать один и тот же случай по-разному. И, следовательно, применять к нему очень широкий спектр мер. Конечно же, на свое усмотрение…

Принятие Закона о социальном патронате приводит к устранению законодательного регулирования действий органов опеки. При этом действующее законодательство РФ просто передает право на решение всех вопросов по отношению к семье на усмотрение органов опеки!

Единственное, чего органы опеки не могут сделать самостоятельно без решения суда, – это лишить родительских прав. Но мало утешения сохранить родительские права юридически, но при этом фактически потерять ребенка, признанного безнадзорным и отданного в детский дом или патронатную семью, не правда ли?

Вот что по этому поводу сказано в Заключении Правового управления: «Полагаем, что вышеуказанные проектируемые изменения в результате совпадения оснований для применения той или иной формы оказания помощи определенным категориям детей являются дискреционными нормами, предусматривающими широкие пределы усмотрения органов опеки и попечительства»^[2].

В соответствии со статьей 1 часть 2 Федерального закона № 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов», «необоснованно широкие пределы усмотрения для правоприменителя» являются коррупциогенным фактором. Закон о социальном патронате явно коррупциогенен!

И еще один важный момент. Работа сотрудника опеки оплачивается сдельно, по количеству «опекаемых» семей! Закон о социальном патронате создает для них прямую материальную заинтересованность в увеличении числа таких семей. Выше мы цитировали финансово-экономическое обоснование к законопроекту, в котором указано, что средняя величина месячной оплаты труда 1 социального педагога, осуществляющего работу с 1 семьей в форме социального патроната, составляет 16 668 рублей. Довольно скромно, не правда ли? Но дело в том, что социальный педагог может одновременно работать со многими семьями!

«Количество семей, в отношении которых 1 социальный педагог может осуществлять социальный патронат в течение года, составляет не более 30»^[3], – заявлено в финансово-экономическом обосновании.

Пускай даже он «опекает» не все 30 семей одновременно. Хотя закон о социальном патронате допускает и такой вариант, в нем указано: «Непрерывный срок осуществления социального патроната не может составлять более двух лет». Поэтому возможен, например, случай одновременной работы с 30 полутора-двухгодичными программами. Но, допустим, социальный педагог работает одновременно с 20 семьями. Тогда в месяц он получит 16 668 х 20=333 360 рублей! А если все же с 30 семьями… то уже 500 040 рублей в месяц!

И дело не только в том, что это колоссальная для России сумма (особенно в виду того, что подавляющее большинство «опекаемых» семей нищие и при этом от социального патроната не получат ни копейки). А еще и в том, что такой работник имеет огромную материальную заинтересованность максимально возможно увеличивать число своих подопечных. Можно быть уверенным, что за такие деньги он над 30 семьями в год социальный патронат установит, даже если они будут и не очень проблемными.

И еще один момент из области финансов. Повторимся: «Примерная стоимость затрат на осуществление профилактической работы с 1 семьей в форме социального патроната в течение года в субъекте Российской Федерации… составляет 257420,2 рублей»^[4]. Далее указывается, что в среднем планируется охватить «до 1000 семей в субъекте Российской Федерации». Сколько это будет всего? 257420,2 х 1000=257420200 (257,4 миллионов) рублей в год.

Очень любопытно, как эту нехитрую задачу в одно действие решает автор законопроекта:

«Количество семей, в отношении которых 1 социальный педагог может осуществлять социальный патронат в течение года, составляет не более 30.

Таким образом, для работы с 1000 семей необходимо привлечение 34 социальных педагогов.

Соответственно, стоимость расходов на осуществление работы по социальному патронату в одном субъекте Российской Федерации в год составляет в среднем 8,8 млн. рублей (34 х 16 668 рублей х 12 месяцев х 1,262 + 34 х 5000 рублей)»^[5].

Блестяще, не правда ли?! Ловко переведя расчет с количества семей, по которому будут выделяться деньги, на количество штатных сотрудников с минимальной ставкой, составитель закона получает в результате скромную цифру в 8,8 вместо 257,4 миллионов! И взгляд депутатов Госдумы, пробегающих глазами финансово-экономическое обоснование (не проверяют же они с калькулятором все подряд) не фиксируется на огромной сумме. А когда закон примут, будет уже поздно – придется платить.

Подмена состоит в следующем: деньги из бюджета выделяются по количеству семей, а не штатных сотрудников. А 16668 рублей получает специалист, работающий с 1 семьей в течение года, а не с 30 семьями одновременно! В результате сумма уменьшена в 30 раз! Овации и аплодисменты! Недаром автор закона о социальном патронате, член Общественной палаты РФ Борис Львович Альтшулер имеет степень кандидата физико-математических наук. Финансово-экономическое обоснование, правда, имеет в скобках пометку «Комитет Государственной Думы по вопросам семьи, женщин и детей» – может быть, это в комитете так хорошо считали?

Интересно, что, скорее всего, это мошенничество было обнаружено на стадии подачи законопроекта в Госдуму. Об этом говорит то, что на странице «Автоматизированной системы обеспечения законодательной деятельности» официального сайта Госдумы, посвященной законопроекту, находятся два финансово-экономических обоснования. Один из документов – с пометкой «взамен ранее направленного»^[6]. Значит, первый (размещен 27.03.2012 Сложеникиной Еленой Анатольевной) не приняли, а второй (размещен 14.05.2012 Джуринской Еленой Андреевной) оказался лучше? Но второй документ является точной, дословной копией первого! Удивительно, не правда ли?

Для того чтобы закончить «портрет» социального патроната, процитируем депутата А.В. Апарину, которая в день принятия законопроекта в Госдуме в первом чтении аргументированно протестовала против него:

«Я обращаюсь к зам. министра: скажите, почему вы, министерство и правительство, проявляете такое неуважение к президенту? Он в предвыборных обещаниях говорил, я повторю, что если будет собрано 100 тысяч подписей по тому или иному законопроекту, то его будут пересматривать, будут решать, как поступить. Здесь 150 тысяч собрали – не по Интернету, вживую; 60 тысяч поступило в Госдуму; интеллигенция, десятки ученых обратились к президенту с письмом, Церковь против, сейчас пикеты стоят – скажите, вас это не смущает? Почему вот так… (Микрофон отключен.)»^[7].

Повторно взяла слово:

«Здесь говорят о том, что это благо, и те, кто не читал как следует законопроект, могут поверить, что это действительно так: смотрите, какая забота, опека и так далее, – но в самом законопроекте уже заложено нарушение принципов Конституции. Вот это положение о социальном патронате – кто его утвердил? Его же не законом утвердили, его же утвердило правительство. Зачем так было сделано? Для того чтобы общественность не принимала участия в его обсуждении, чтобы широко не обсуждалось, чтобы люди ничего не знали. А надо было опубликовать этот законопроект, привлечь общественность – пусть люди выскажут мнение!

Зачем принимается этот законопроект? Чтобы привести наше законодательство в соответствие с международными нормами. Но международные нормы, уже реализованные, не всегда действуют положительно. Возьмите “круглый стол”, о котором вы говорили, там присутствовала из Европы представительница, которая сказала: не принимайте, потому что разрушается семья в результате этого. Главное то, что этот закон направлен на разрушение семьи, и никак иначе, а в данном случае, еще раз говорю, даже нарушается Конституция. Посмотрите, пунктом 2 статьи 8, предлагаемой этим законопроектом, необоснованно снижается возраст дееспособности несовершеннолетних с 14 до 10 лет, когда ребенок еще глупее, не все осознает. А что это значит? А это значит, это дитя может внести предложение, выступить с инициативой, пожаловаться на родителей, может подписать акт обследования семьи. Это зачем сделано?

Далее. В Конституции сказано, что, если устанавливаются для граждан новые обязанности, они должны устанавливаться только федеральным законом. А что же вы не сказали, что возрождаются по сути тройки, потому что органы самоуправления наделены функциями опеки? Значит, собралась тройка, и они там решают, кого лишить материнства, у кого отобрать ребенка. Правильно мои коллеги говорили: надо не с этого начинать!

Рождаемость может снизиться, потому что молодые родители, которые сейчас не очень торопятся заводить детей, а тем более второго ребенка, потом скажут: мы родим ребенка, а органы опеки будут считать, что у нас недостаточно средств, они придут, в холодильник посмотрят, увидят, что там не хватает мороженого или еще чего-то там, и скажут: всё, вы не можете обеспечить полноценное питание ребенка. Вот так рождаемость и будет снижаться. Кроме того, уважаемые коллеги, вы вдумайтесь: начинается уничтожение материнства: не случайно уже несколько десятков матерей, после того как у них отобрали детей, покончили жизнь самоубийством.

Поэтому еще раз говорю о том, что необходимо помнить о последствиях. Вы как-то умолчали, что тройка будет решать, без суда. Может решать суд, конечно, но они и без суда могут принять решение – это разве не основа для коррупции, не повод для мести по отношению к тем или иным родителям?!»^[8].

Согласны с каждым словом Алевтины Викторовны Апариной.

Окончательное принятие Закона о социальном патронате будет торжеством откровенного беззакония и коррупции, позором для страны!

Перспективы

С законом о социальном патронате неразрывно связан другой ювенальный закон – ФЗ № 3138-6 «Об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». Он также уже принят в первом чтении – в мае этого года. Его второе чтение также перенесено без указания причин на неопределенное время и также фактически может начаться в любой момент. Его автор – тот же самый член Общественной палаты РФ Борис Львович Альтшулер.

Данный закон направлен на создание наиболее выгодных для неких таинственных НКО условий для ведения дел по передаче на усыновление детей, оставшихся без попечения родителей (фактически это бизнес по продаже детей состоятельным заказчикам). Ведь нормальных, развитых детей у нормальных родителей отнимают не просто так.

Но мелкие «меркантильные интересы» для ювенальной юстиции не главная ее составляющая. Ее корни – мировоззренческие. Уже упоминавшаяся «Национальная стратегия действий в интересах детей на 2012–2017 годы» предусматривает^[9]:

– внушение детям, что родители – злые (могут быть злыми), что их надо бояться. Что против них надо бороться, отстаивая свои права. Это именуется «пропагандой нетерпимости ко всем формам насилия». «Все формы» – это значит, что здесь имеется в виду и психическое насилие, под которое попадают привычные нам меры воспитания детей, используемые сейчас практически в каждой семье. Родительский шлепок – «физическое насилие», замечание – «психическое», отсутствие денег – «экономическое»; трудовое воспитание – «эксплуатация детского труда», бедность семьи – «угроза жизни», а запрет общаться с компанией наркоманов или извращенцев – «насилие над личностью»;

– упор на раннее обнаружение «семейного неблагополучия», для чего учреждения образования, здравоохранения и социального обслуживания должны стать агентами по сбору компромата на родителей;

– «гигиеническое воспитание» – это стандартная маскировка для секспросвета – развращающих программ для детей;

– «проведение просветительской работы по предупреждению ранней беременности и абортов у несовершеннолетних» – то есть пропаганда безопасного секса и ранней половой жизни;

– «поддержку успешно реализуемого в регионах проекта создания клиник, дружественных к детям и молодежи». Дружественная – это значит, что ребенка лечат, ничего не спрашивая у родителей и ничего им не сообщая. Естественно, медицинские услуги «тишком» востребованы лишь тогда, когда за медицинской проблемой стоит социальная, – при венерологических заболеваниях, наркотической зависимости и т.п. Тишком могут сделать девочке аборт – это тоже входит в понятие дружественной медицины.

20 сентября в Государственной Думе проходил «круглый стол», на котором обсуждался некий законопроект под рабочим названием «О профилактике и предотвращении насилия в семейно-бытовой сфере».

Вот описание происходившего на «круглом столе» обсуждения в форме заметок одного из его участников:

«Все наперебой демонизировали семью. С каким трагическим пафосом заявляли, что в семье происходит аж каждое шестое преступление по отношению к детям. Никого не волновало, что предыдущие пять происходили вне семьи. Эти люди забыли очевидные истины, доказанные и статистикой, и учеными, и самой жизнью, что семья – самая безопасная среда для ребенка.

Поэтому никто даже бровью не повел, когда было объявлено, что законопроект предлагает квалифицировать насилие в отношении родственников как отягчающее обстоятельство.

Далее практически открытым текстом было сказано, что всех замучило положение Конституции о невмешательстве государства в семью до совершения преступления.

Выступающие требовали единого подхода к трактовке “жестокое обращение”. Я уже было обрадовался, что сейчас хоть кто-то скажет, что не надо в кучу смешивать насилие и допустимые телесные наказания, а то мне этот больной сон уже стал надоедать. Но вместо этого я услышал претензии к следственным органам, которые, гады такие, трактуют “жестокое обращение” только как нанесение побоев и увечий, обязательно зафиксированных судебной медэкспертизой. И это очень мешает работать. Требовали включить в список лишение еды, одежды, психологическое давление и т.д.

На словах “и т.д.” я случайно открыл раздаточные материалы, где кроме всего прочего был список наиболее распространенных форм жестокого обращения с детьми… В этом списке “предъявление требований, которые ребенок еще не способен выполнить в силу возраста и развития”, а также “сильное встряхивание грудных детей”. Я буквально перед выездом в Госдуму играл со своим третьим ребенком. Сперва я наблюдал, как дочь безуспешно пытается встать на карачки, а когда она выдохлась, я поднял ее и потряс в воздухе, чтобы ободрить и повеселить. Пока закон не принят, я еще могу об этом рассказывать открыто, а то потом это будет срок с отягчающими обстоятельствами.

И не думайте, что это можно будет затихарить и никому не рассказывать. Предлагается вывести дела о насилии в семье из категории дел частного обвинения и перевести их в категорию публичного. Это значит, что дело откроют и без заявления жертвы и не закроют по ходатайству жертвы. А чтобы “насильник” не соскользнул с крючка, предусмотрен бесплатный адвокат для потерпевшего.

Моей полугодовалой дочке дадут адвоката, который за деньги государства от имени моей дочки будет меня сажать с отягчающими вину сроками.

Рекомендации “круглого стола” Правительству РФ:

– в соответствии с международными обязательствами РФ по обеспечению защиты жизни, здоровья и безопасности женщин и детей, разработать и внести в ГД РФ в установленном порядке закон о мерах правовой и социальной защиты пострадавших от насилия в семье (то есть защищать пострадавших вне семьи никто не собирается!!!);

– рассмотреть целесообразность внесения изменений в Уголовный Кодекс РФ, касающихся исключения преступлений, совершенных в семье, из категории дел частного обвинения и перевода их в категорию дел публичного обвинении, внести дополнения в ст. 115 и 116 УК, ужесточающие ответственность за противоправные деяния по отношению к родственникам и бывшим родственникам;

– внести изменения в ст. 20 УПК о необходимости возбуждения с согласия прокурора уголовного дела при отсутствии заявления потерпевшего, если преступление совершено в отношении лица, которого связывают с обвиняемым родственные или бывшие родственные отношения»^[10].

Во все это как-то не верится, настолько это ужасно и абсурдно… Но вот из выпуска новостей 29 сентября 2012 года:

«Финские социальные работники при участии полицейских изъяли у россиянки Анастасии Завгородней четверых детей, в том числе новорожденного малыша в возрасте всего 7 дней. Первое изъятие произошло две недели назад в деревне Вантаа, где живет семья. Поводом послужили слова 6-летней дочки Завгородней о том, что папа якобы хлопнул ее по попе. Это девочка рассказала учительнице в школе. Педагог Мари Ромппанен немедленно связалась с социальными службами, в итоге спецоперации у родителей изъяли 6-летнюю дочку, а затем двух 2-летних двойняшек. Накануне финские соцработники пришли за новорожденной недельной девочкой и также забрали ее у родителей.

Родителям сообщили, что вернуть детей они в любом случае смогут не скоро, поскольку в суде очереди в подобных делах растягиваются на полгода»^[11].

Анастасия Загородняя

«Анастасии разрешили видеться с новорожденным раз в месяц, но запретили кормить грудным молоком. Ей дали разрешение встретиться во вторник с новорожденным, но только за решеткой и под строгой охраной, – сообщил “Интерфаксу” финский правозащитник Йохан Бекман…

– Встреча с ребенком раз в месяц – это для властей норма, их цель – чтобы дети как можно скорее забыли родителей. Им запретили разговаривать на русском языке, чтобы они как можно скорее забыли его, – пояснил правозащитник.

По словам Бекмана, родители четверых изъятых детей – интеллигентная семья, где мать Анастасия – талантливый музыкант, выпускница Петербургской консерватории, играет на многих инструментах.

Как сообщала газета “Взгляд”, обвинение в избиении детей русскими родителями, сделанное на основе разговоров маленьких детей с финской учительницей в школе, – не редкость… Среди других причин, явившихся основанием для изъятия детей в этой стране, СМИ называли соблюдение детьми православного поста – в случае с россиянкой Анной Меткусисто или, например, отказ мамы давать ребенку сладкое перед едой»^[13].

Эта ужасная история – наглядная иллюстрация к нашей статье. Хорошо, что этот случай получил широкую огласку. Дело приобрело международный характер, повлекло ряд заявлений МИД России, и есть надежда, что оно закончится благополучно. Но сколько подобных историй происходит ежегодно в десятках стран мира, в которых принята ювенальная юстиция? Очень много, скорее всего – сотни тысяч…

Будет ли то же самое и у нас?

Действующее Правительство РФ во главе с Д.А. Медведевым активно и последовательно внедряет в российское законодательство рекомендации международных сообществ и организаций (например, ЕС и ЮНИСЕФ) по целому ряду вопросов. Касается это и ювенальной юстиции. Федеральный закон № 42197-6 «Закон о социальном патронате» – яркий тому пример.

У нас есть основания считать, что Президент России В.В. Путин не является сторонником этих действий. Надеемся увидеть в его лице и их активного противника.

Призываем всех молиться о том, чтобы нашу страну и наши семьи не коснулась эта беда – ювенальная юстиция.

Приходилось слышать мнение, что ювенальная юстиция может стать для России попущением Божиим за страшный грех детоубийства. Как это ни ужасно, но наша страна занимает первое место в мире по количеству абортов, то есть убитых родителями детей. По авторитетным оценкам, количество абортов в три раза больше числа рожденных детей и наверняка превышает цифру в 5 миллионов случаев в год.

Для всех причастных к этому деянию необходимо осознание его как страшного зла и искреннее раскаяние в нем.

В заключение добавим, что продолжается общественное обсуждение проекта документа «Позиция Русской Православной Церкви по ювенальной юстиции». Он опубликован на официальном сайте Межсоборного присутствия, на портале «Богослов.ru» и в официальном блоге Межсоборного присутствия. Возможность оставлять свои комментарии предоставляется всем желающим.

За событиями, общественными акциями, связанными с законом о социальном патронате и ювенальной юстицией в России, можно следить на сайтах:

• Ассоциация родительских комитетов и сообществ;
• интернет-проект «Ювенальная юстиция в России – Мы против!»;
• движение «Суть времени»;
• движение «Народный собор».

PS: Если кто-либо из читателей статьи сочтет ее полезной, просим оказать посильную помощь по распространению ее в Интернете – социальных сетях, форумах, среди друзей, через информационные агентства и т.д. Нам это представляется нужным ввиду крайней скудости материалов, освещающих эти процессы в России.