В 21-м веке население городов впервые преодолело отметку в 50% населения Земли, сохраняя стойкую тенденцию к увеличению роста. Земля будущего, таким образом, это планета горожан, при том, что сам город перерастает первичное свое значение, отказываясь от стен, застав и прочих пространственных ограничителей. Это уже не огороженная территория, а некое инфраструктурное и ментальное явление, подчиняющее человека изнутри смыслами, а не снаружи стенами.
В Африке, Америке, Индокитае города разные, но все равно есть некий набор общих психологических черт горожанина, позволяющий оценивать их по общим же критериям. Так и муравьи обитают всюду, кроме Арктики и Антарктики, и хотя отличаются по размерам и деталям образа жизни, классифицируются все же, как муравьи – общественные насекомые отряда перепончатокрылых.
***
У Пушкина в «Цыганах» отрицательный образ городской жизни автор вкладывает в уста Алеко. Алеко – гордый человек, покинувший атмосферу городской суеты и презрительно смотрящий в ту сторону, которую покинул. Земфира (его возлюбленная в таборе) спрашивает Алеко, не тужит ли он по привычной жизни, которую оставил? И слышит в ответ:
О чем жалеть? Когда б ты знала,
Когда бы ты воображала
Неволю душных городов!
Там люди, в кучах за оградой,
Не дышат утренней прохладой,
Ни вешним запахом лугов;
Любви стыдятся, мысли гонят,
Торгуют волею своей,
Главы пред идолами клонят
И просят денег да цепей.
Отдадим должное гению Александра. Его слово, сохраняя поэтическое изящество, часто способно соперничать с наукой по степени точности определений. Болезни города он классифицирует двояко. Во-первых, это чисто природная неестественность – «неволя душных городов». А во-вторых, это психологический портрет раба – усредненного жителя города.
Любви стыдятся, мысли гонят,
Торгуют волею своей,
Главы пред идолами клонят
И просят денег да цепей.
Первый раздел проблем решается в истории успешнее, чем второй. И хотя к духоте и скученности вскоре добавились проблемы под названием «транспорт», «мусор», «загазованность воздуха», все же есть города комфортные для жизни, зеленые, сочетающие выгоды живой природы с выгодами цивилизационного комфорта. Таких городов немного, но они есть, и теоретикам урбанизации есть на кого указать в качестве примера. А вот второй раздел болезней врачуется сложнее, если вообще врачуется.
***
Современный человек любви не стыдится. Он называет ее иностранным словом «секс», которое в свою очередь, будучи существительным, нуждается в глаголе «заниматься». Нравы год от году свободнее, и в городах более, чем где бы то ни было. Это не столько свобода, сколько распущенность, причем распущенность ума – в первую очередь, и отсутствие нравственных ориентиров. А вот «мысли гонят» как и прежде. Мысли вообще гонимы по преимуществу. Если гонят где-то людей, то гонят именно за мысли, которые нашли себе прибежище в людских душах.
Бесстыдство полового поведения, помноженное на органическое отвращение к ясности ума, дают в итоге такое явление, как многолюдный праздник, назовите его хоть карнавалом, хоть народным гуляньем. Кстати, демонстрации и протестные марши это тоже разновидность народного гулянья, лишь окрашенная в иные эмоции. Там тоже много половой энергии, которую не успели никуда деть, и глубокое коллективное бессмыслие.
***
Волей торгуют все или почти все. В этом горько признаваться, но если не признаться, то будет еще горше. Если бы птицы были похожи на людей и умели клеить на столбах объявления, мы могли бы прочесть такие тексты: «Меняю бескрайнее синее небо на золотую клетку и регулярное питание». Собственно три последние строчки из приведенных Пушкинских говорят об этом же:
Торгуют волею своей
Главы пред идолами клонят
И просят денег да цепей.
Вот вам моя воля. Дайте денег. Согласен на цепи.
Чтобы совсем уж с ума не сойти и создать иллюзию относительной свободы, человек может иногда побыть дайвером или альпинистом. Но потом – назад, в тюрьму, потому что там хорошо, там сейчас – макароны.
***
Слово «свобода», лишенное мысли о Боге, о искуплении тела нашего, до наступления которого мы «стенаем сами в себе» (Рим. 8:23), есть какая-то насмешка и издевательство. Свобода без Бога есть некая смрадная ложь. А всякая смрадная ложь, жонглирующая священными понятиями, есть идол. Именно это – идол, а не что-либо другое.
В городах действительно «главы пред идолами клонят», и самых любимых болванчиков штампуют политика и коммерция.
***
Человек спокойно смотрит ролики о паразитах в матрасе или о хлорке в водопроводной воде. О паразитах в общественном сознании и о хлорке в собственной голове человек уже слушает с гораздо меньшей степенью толерантности.
Алеко у Пушкина – гордец. Убежав из города, он на природе проливает кровь, странно сближаясь с другим литературным персонажем – Шукшинским беглецом из лагеря в рассказе «Охота жить». Там, наоборот злодей с волчьими повадками бежит из мест лишения свободы именно в город, где слабые и разнеженные люди боятся смерти и тех, кто не боится убивать.
«Ты не знаешь», – говорит беглец охотнику, которого в конце рассказа предательски застрелит, – « как горят огни в большом городе. Они манят. Там милые, хорошие люди, у них тепло, мягко, играет музыка. Они вежливые и очень боятся смерти. А я иду по городу, и он весь мой. Почему же они там, а я здесь? Понимаешь?»
Это еще она проблема городов, которые, чем больше по размеру, тем страшнее на окраинах. Маня теплом и сытой праздностью, они способны ужаснуть подлинными джунглями, куда лучше не заходить с наступлением сумерек.
В отечественном кинематографе этот контраст выражен в фильме Балабанова «Брат». Для доброго немца Гофмана город это безликая сила, способная любого изломать. А для Данилы это место жительства массы слабых людей. И Данила без страха ходит по шумным улицам с плеером в ушах, потому что сам может убить, кого хочешь.
***
Двусмысленность – одна из характеристик нашей жизни. Срубая лихо голову одной проблеме, мы вскоре обнаруживаем уже две головы на месте недавней смертельной раны. Со временем и руки устают, и лезвие тупеет, а сложности все умножаются на глазах у сражающегося со сложностями человека.
Дело не в городах и не в бегстве от них. Дело в самом человеке, который, куда бы ни пришел, всюду приносит себя самого, причем себя испорченного. Так и заканчиваются «Цыганы». Укорив вначале городское рабство и воспев природную простоту, Пушкин заключает все же, что:
Счастья нет и между вами,
Природы бедные сыны
И под издранными шатрами
Живут мучительные сны.
***
Александру Сергеевичу спать до Страшного Суда, в надежде на милость Бога и людские молитвы. А нам жить еще, сколько Бог даст, всматриваясь в черты окружающей жизни и пытаясь понять ее. Для чего, собственно, и книги пишутся, и разговоры разговариваются.
Да имя вечное Твое
Святится нашими сердцами!
Да прийдет Царствие Твое,
Твоя да будет Воля с нами,
Как в небесах, так на земли!
Насущный хлеб нам ниспошли
Твоею щедрою рукою,
И как прощаем мы людей,
Так нас, ничтожных пред Тобою,
Прости, Отец, Своих детей;
Не ввергни нас во искушенье
И от лукавого прельщенья
Избави нас..."
А.С.Пушкин
по телеку мало негатива что ли? Не боитесь что люди от отчаяния в петлю полезут? Или спокойно к этому отнесетесь, мол сами свой выбор сделали?
Как всегда на высоте, и как всегда в яблочко, спаси Вас Господь, батюшка Андрей. Много комментариев, и очень мало понимающих о чём речь. Ведь не о грехах городов, и не о святости деревень, а о том, с какой готовностью, легкостью и желанием, мы сами, меняем данную нам Богом свободу (сиречь, собственную душу), на кажущиеся нам безусловным благом "городские тюремные макароны". Вот уж, воистину, не ведаем, что творим. А если кто-то ищет стрелку-указатель куда идти, идите в церковь, к Богу, у него есть ответы на все наши вопросы и сомнения.
Это был первый "звоночек".Когда "устроют" голодовку,отменят деньги,введут электронную " обязаловку" для выживания,может быть тогда мы горько пожалеем об утраченной возможности кормиться плодами рук своих,да не было бы поздно.
Контекст художественных произведений следует принимать с большей или меньшей абстрагированностью от реальных положений бытия, тем более от религиозных догм. В самом деле, не будем же на Православном портале обсуждать обещание Терминатора: "I ll be back" и искать в нем духовный и мистический смысл пророчества.
На уровне быта современного человека: город это благо и видящему таковое дается много большее, чем живущему в деревне или в чистом поле. Кто вслух говорит обратное, тот про себя никогда не подумает: "встану, одену рубище и поеду жить в пустыню, а квартиру подарю Церкви". Кстати не очень давно, автор, в типовой манере недосказанности, предложил идею (несколько компрометирующую обсуждаемую проблематику): воздаяния за сделанное доброе дело именно презентом в форме обустроенной городской квартиры, причем в центре мегаполиса. Как видим творческий полет мысли писателя допускает сложные фигуры и ходы, что очевидно, при умолчании конкретности, не следует воспринимать как личную демонстрацию чувств.
Возникла вязкая городская среда со своим кодексом поведения, с фольклором и с определенной связью с русской интеллигенцией. Связь была символической — так итальянцы наследуют древним римлянам. Но важно, что в качестве самоназвания городская община выбрала себе имя «интеллигенция», а вместе с именем присвоила и наследие судеб Соловьева и Блока, Пастернака и Достоевского.
= У Вас написано, что комментарии читает и редакция))) Со своего мейла я направлял Вам материал о пробках на дорогах. Помотрите - наверно, материал пропал в спаме....
книги пишутся, и разговоры разговариваются(с) вот вот, а дела ? где живет автор? чего он ,наконец , хочет? ...
наряду со всеми ужасами городской жизни - в ней есть и любовь, и романтика и вера. А грех - он вне географии. ДЛЯ ЧЕГО НАПИСАН СЕЙ ТЕКСТ? а так...чтобы мы комменты написали)) получите и Бог в помощь!
Как человек уехавший из города скажу: в городе человек живет среди сотен, тысяч, миллионов человек, живет один. Или в среди людей, сочувствующих его целям, убеждениям. А в деревушке на 1000 человек, все друг-друга знают, здесь труднее притворятся. И если есть гниль в человеке, она станет явной. И труднее ей, значительно труднее, будучи явной обольстить кого-то. Хотя и сюда просачивается, потихоньку.
Вообще деревня-деревни рознь. Есть забытые деревни где условия жизни невыносимые (ни работы там, ни школ, ни даже телефона иногда нет), есть нормальные, там где есть работа. И ничего живут люди, и молодежь тоже есть, свадьбы играют, детишек растят. Жить можно
Проблема то озвучена.
Так мы ее и так знаем, кто в Москве трудиться особенно.
Только автор статьи указав причину не раскрыл способы ее решения.
Хотя... Моя соседка занимается пением. С другой стороны ребенок то смеется, то топает. Слушаю с удовольствием, вроде как живое общество, хотя и не видимся... Люди рядом. Не хочу телевизор.
Вот бы сделать город зеленым, а всех людей доброжелательными, сплоченными и сильными. Но наверное не справимся до Страшного Суда... Господи, помилуй нас!
Но Пушкин удивил, точнее не скажешь.
Есть тема города и в письмах св. Игнатия Брянчанинова друзьям. "Вы в Париже - столице просвещения и столице разврата! Скорее бегите оттуда!" (цитата неточная). Кто хочет - найдёт, сам прочитает это письмо.
Согласна с Вами что Город это тюрьма в гирляндах, чтобы изменить это ощущение- когда я жила в Москве 1996-2001гг, я каждые Суб, Воскресение выезжала в Измайловский Парк, выращивала растения дома!
Времена идут и ничего не меняеться:
Что было - то будет, что делалось - то будет делатся.
Спаси Вас Господи!
С наступающим Вас Рождеством!
Мол не надо думать про то, что во всем виновата цивилизация. Горда строят люди, а зло не обезличено, оно проявляется отдельными деяниями, по совокупности которых можно убедиться, что "мир во зле лежит". Смерти боятся все независимо от места проживания. Если сельские жители менее требовательны к комфорту, то это не значит, что они более духовны. Ведь шукшинский охотник тоже не верил в Бога, а беглец очень испугался и разозлился, когда речь зашла о Творце и суде Его. Христианство начало распространяться именно в городах, и даже в таких например как Коринф. Христианами становятся и лютые волки-разбойники и спокойные мирные жители. Мы же должны продолжать свою брань с грехом и Божией помощью побеждать.
Разобрался ли я, отче?