Одним из принципов русской орфографии является дифференцирующий. Он охватывает небольшое число слов, точнее, их пар, которые относятся к разным типам омонимов.
Данный критерий отражает стремление разграничить единицы, которые, имея разные значения, звучат совершенно одинаково, с помощью различных графических средств.
А значит, дифференцирующий принцип находится в тесной связи прежде всего с морфемным и грамматическим основаниями.
Так, пара ожёг – ожог представляет собой омоформы, относящиеся к различным частям речи. В таком случае разграничение на письме соответствует грамматическому принципу: гласная буква е пишется в глагольных формах, о – в субстантивных.
Есть случаи типа балл – бал. Здесь нет противопоставления по морфологическим значения. Однако для орфографии важно, чтобы часть слова имела постоянный план выражения в письменной форме. На этом настаивает основополагающий для русского правописания морфемный принцип. При этом с целью отражения различий в лексическом значении звуковые составы морфем, совпадающие в устной речи, на письме передаются по-разному – дифференцированно.
Для дальнейшего изложения важно запомнить, что способ отражения различий в плане содержания обусловлен исключительно наличием и количеством графических возможностей для фиксации одинаковых звукомплексов. Распределение графем, отражающих совпадающие звуки, произвольно – его следует запоминать. См., например компания – «группа лиц, проводящих время (рабочее и свободное) вместе» и кампания – «деятельность, которая осуществляется в определенный период и нацелена на решение конкретных задач».
В отличие от русского языка, где принцип орфографического расподобления весьма ограничен, церковнославянский язык предлагает множество правописных дифференциаторов, которые охватывают и семантические, и в еще большем объеме грамматические различия.
Введение дифференцирующего принципа в богослужебную письменность, которая, как известно, являлась неотъемлемой часть русской языка и сыграла в его развитии значительную роль, началось в период второго южнославянского влияния – во второй половине XIV – начале XV вв. Внедрение в письменные тексты и кодификация в грамматических руководствах произошли во времена книжной реформы Патриарха Никона (1652-1658), окончательно закрепившись после выхода в свет в 1751 году Елизаветинской Библии.
Итак, для снятия лексической омонимии, которая, надо сказать, касается мизерного количества пар слов, в церковнославянском языке используются дублетные буквы[1] : (юс малый – я), (и восьмиричная – и десятиричная), (он узкая – омега).
Например:
В последних примерах наряду с буквой в дифференциации участвует и ударение, о чем будет сказано ниже.
Если обратиться к омоформам, то можно обнаружить, что в церковнославянской орфографии ни одна из них не остается без графического маркирования. Оно, в целом ряде случаев способствуя адекватному пониманию смысла текстов, охватывает все самостоятельные части и все формоизменительные типы.
Говоря о склоняемых словах, легко сформулировать такой принцип: в случае если формы единственного и двойственного, множественного числа звучат одинаково, они нуждаются в обязательном графическом разграничении. Анализ изменительных парадигм показывает, что такой дифференциации подвержены почти все плюральные и дуальные формы.
Исключением у существительных будут, пожалуй, только никогда ни с чем не совпадающие дательный-творительный падежи двойственного числа, предложный падеж множественного числа.
Ниже перечислены случаи, в которых ради избежания грамматической омонимии приводится в действие дифференцирующий принцип. Главнейшими его механизмами выступают дублетные буквы (есть узкая – есть широкая), . Если возможности для их замены нет, тогда используется изменение острого или тупого ударения на облеченное (при этом надо помнить, что, по правилам церковнославянского правописания, буквы приставок не принимают участия в расподоблении)[2].
Например:
Кроме того, маркером Р.п. мн.ч. у существительных выступают окончания и с буквами омега и есть широкая:
Аналогичным образом осуществляется разграничение омоформ согласованных частей речи: прилагательных, неличных местоимений, порядковых числительных, причастий. Данные механизмы не касаются дательного-творительного падежей двойственного числа, творительного, предложного падежей множественного числа. См.:
Также у согласованных частей речей принято различать конечные буквы флексий родительного и винительного падежей единственного числа мужского и среднего родов – с помощью и соответственно:
Та же орфографическая ситуация с указанными падежами возникает у личных местоимений 3 лица единственного числа:
.
А во множественном числе эти формы различаются с помощью острого и тупого ударения:
Этим же способом дифференцируются и другие формы местоимений. Например:
Помимо перечисленных, для анализируемой части речи действительно и такое дифференцирующее правило: у возвратного и личных местоимений 1 и 2 лица в окончании родительного падежа пишется есть узкая, винительного – есть широкая, дательного и предложного – ять. При этом отдельного замечания требуют последние формы: в них флексийная графема отражает этимологический звук, тогда как в двух первых она является исключительно орфографической приметой:
Отдельного разговора заслуживают способы графического различия форм тех слов, основы которых заканчиваются на шипящие и [ц] и относятся к смешанной разновидности.
В данном случае необходима замена букв на еры – в окончаниях:
Сходные явления наблюдаются у существительных:
Довольно частотна для слов, относящихся к смешанному типу, дифференциация с помощью букв
Очевидно, правописная своеобычность в перечисленных случаях имеет фонетико-этимологические корни, ведь означенные звуки были исконно мягкими и отвердели в истории русского языка довольно поздно.
Критериям дифференцирования – чрезвычайно специфичным – подчиняется написание и некоторых глагольных форм.
Так, в окончании 1 лица множественного числа настоящего (будущего простого) времени глаголов должна быть буква – ъ, а краткой форме именительного падежа единственного числа мужского рода страдательного местоимения – ерь ():
Если же нужно четко указать на то, что в тексте фиксируется форма 2 лица настоящего (будущего простого) времени, то есть извъявительного, а не повелительного наклонения, то происходит перенос ударения из середины слова на самый его конец.
Надо отметить, что в случае с глаголами и причастиями графические различители все же сопряжены с разницей в произношении.
Наконец, церковнославянский язык не оставляет шансов на ошибочное определение таких частей речи, как краткое прилагательное, страдательное причастие среднего рода и наречие, побуждая писать их с конечными соответственно.
Например:
Активное использование в церковнославянском языке разнообразных графических средств для расподобления грамматических форм и преодоления лексической омонимии служит несомненным свидетельством того, что орфография таит в себе богатейшие ресурсы и что ее принципы на разных этапах исторического развития языка могут иметь разный удельный вес.
Есть целые области, в которых на украинском вовсе не желают говорить (например, Крым да и остальное Черноморское побережье) или говорят неохотно, предпочитая русский язык (области, граничащие с Россией, к примеру). А Вы говорите: книги на костры, оккупанты... Уныние и отчаяние -- чувства, которые христианину полагается избегать. :-)
Автору за статью спасибо. Хотелось бы, чтобы специальные термины, вроде таких как "морфемные основания", "омоморфы", вкратце объяснялись.
прежде, чем указывать на мою ошибку погуглите, пожалуйста.
P.S. Критика не умаляет достоинство автора статьи, которая, несомненно, обладает и талантом, и знаниями в своей области. Но главная ЦЕЛЬ, с которой создается и публикуется данный материал, явно где-то потеряна или отодвинута на задний план. А главная цель - это обучить большинство людей владеть языком, чтобы в конечном счете понимать Православное Богослужение.
"Прекрасный" призыв. Хотите создать кружок академиков церковно-славянского языка? Да пожалуйста, никто не запрещает. А может быть вообще отделим Церковь от большинства её членов и оставим только элиту в Церкви - клир, монахов да академиков, знающих церковно-славянский и понимающих Богослужение? Нет? Такой вариант не устраивает?
Подзаголовок "учим церковно-славянский" говорит о том, что статья предназначена для всех желающих изучать этот язык, являющимися членами Церкви Христовой. И некоторые желающие (и таких немало) - простые смертные неакадемики, которые хотят изучить этот язык, говорят, что форма, в которой преподнесли материал, предназначена для научных кругов, а не для простых людей. Если обучение и литература предназначена для большинства, то и форма должна быть соответственной. Доступность и простота обучающего материала должна быть одним из важнейших условий при подготовки как учебников, так и лекций.
Ps: думаю что эта публикация более уместна в языковедческом журнале.
""в общем, умничаньем (одна из форм гордыни)""
"" простые смертные люди ""
Одной из форм гордыни является не умничанье, а зависть образованому человеку, спрятанная под призывами к простоте.
Чувствуете, что не "идет" материал - не читайте. Не понимаете содержания беседы - не встрявайте в нее и, тем боле, не требуйте ее прекратить. Не лишайте удовольствия поучаствовать в ней тех,кто ее понимает, тех кому это нужно и интересно.
""Но Апостолы и Пророки делали все напротив: ибо они преподали свое учение ясно и понятно для всех,"""
Здесь не проповедь спасения, а изложение азов языкознания.
Огромная Благдарность г-же Маршевой за ее труд! Буду рад читать Ваши статьи еще. И, пожалуйста, побольше академизма.Пора выбираться из омута воинствующего "непонимания" и навязчивой "простоты".
Лариса, благодарю за труды Ваши, пусть Господь помогает
наша русская православная церковь Серафима Саровского в городе а мы живем в 37 милях от нашего центра штата Айдахо--город Бойсе я бываю на службе и на причастии только по большим праздникам поэтому сайт для меня просто Чудо Господне
Спаси вас Боже ,
храни нас всех Господь и Пресвятая Богородице/
Ожёг - ожог являются омоформами.
Графическая маркировка говорит об ОМОГРАФИИ.
В заметке нет никакой филолософии, а есть очень грамотная попытка довести до читателя один из орфографических сюжетов церковнославянского языка.
А для автора - не надо прикрывать "полезное мраком"
"Впрочем невозможно, чтобы ты все одинаково не понимал: для того и строила благодать Духа, что эти книги сложили мытари, рыбари, скинотворцы, пастыри овец и коз, люди простые и неученые, чтобы никто из простых людей не мог прибегать к такой отговорке, чтобы всем удобопонятно было то, что говорится... ибо не для суетной славы, как внешние (мудрецы), но для спасения слушающих сложили все это те, которые изначала удостоились благодати Духа.
Внешние философы и риторы, и писатели, так как искали не общей пользы, но имели ввиду только заставить удивляться себе, потому, если говорили что-нибудь полезное, прикрывали это, как бы некоторым мраком, обыкновенною у них неясностию.
Но Апостолы и Пророки делали все напротив: ибо они преподали свое учение ясно и понятно для всех, как общие учители вселенной, чтобы каждый и сам собою мог при одном чтении понять все, что говорится.
Святитель Иоанн Златоуст,
Пожалуйста, исправьте: все ровно наоборот (судя и по данным в статье примерам).