О кондаке на Сретение Господне и преподобном Романе Сладкопевце

Архимандрит Платон (Игумнов) — профессор Московской духовной академии. Более 30 лет отец Платон совершает пастырское служение и преподает будущим священникам нравственное богословие. В преддверии Праздника Сретения Господня мы попросили батюшку рассказать о праздничном кондаке и его творце — преподобном Романе Сладкопевце.

Сретение Господне

— Праздник Сретения Господня совершается на сороковой день после Праздника Рождества Христова. О событии Сретения Господня говорится в Евангелии от Луки, и этот евангельский текст является основанием для учреждения Праздника Сретения, а также основанием для литургии этого дня. Литургия Праздника Сретения (имеется в виду весь литургический круг богослужений, связанных с этим Праздником) открывает нам благодатные сокровища церковной мысли, церковного религиозного опыта и переживания этого священного дня.

— Наша беседа сегодня посвящена рассмотрению кондака Праздника…

— В кондаке Праздника Сретения говорится: «Утробу Девичу освятивый Рождеством Твоим, и руце Симеоне благословивый, якоже подобаше сотворив, и ныне спасл еси нас, Христе Боже, но умири во бранех жительство, Едине Человеколюбче».

Кондак этот был написан преподобным Романом Песнописцем на Сретение Господне, и теперь он употребляется в литургической жизни Церкви. Но тот кондак, который присутствует сегодня в Литургии дня Сретения, это не весь кондак, а только его вступление.

— А почему так произошло?

— Давайте рассмотрим в целом содержание этого кондака, поскольку целиком он представляет собой настоящую литургическую поэму, которая характеризуется и глубоким богословским содержанием, и особой синхрометрической структурой, и высокими художественными достоинствами.

Среди литургических творений преподобного Романа Песнописца (или, как мы его чаще называем, преподобного Романа Сладкопевца) кондак на Сретение Господне пользовался всегда особой известностью. На это указывает то обстоятельство, что данный кондак дошел до нас полностью в большом числе рукописей, в которых заметны следы трех редакций.

Миниатюра из Менология Василия II

— Для исследователей литургического творчества преподобного Романа кондак на Сретение Господне представляет интерес, по крайней мере, в двух отношениях: он содержит некоторые детали исторического характера, которые подтверждают церковное предание времен самого автора. Кроме того, изучение кондака на Сретение позволяет выявить источники, которыми мог пользоваться и вдохновляться святой Роман Сладкопевец.

Как отмечает византолог Васильев, специально занимавшийся вопросами времени жизни преподобного Романа Сладкопевца, произведения его стали особенно известны науке со второй половины XIX века. Это и неудивительно, если считать XIX век вообще временем величайших открытий в области древних культур.

Кондаки преподобного Романа, как и многие произведения других авторов VI и VII веков, вышли из употребления, когда в составе утрени кондак уступил место канону.

Из творцов канонов особенно известны преподобный Иоанн Дамаскин, преподобный Косма, епископ Маюмский, и ряд песнописцев IX века. Их литургическая деятельность способствовала вытеснению, а потом забвению древних кондаков.

Когда, например, в сороковых годах XVII века Патриарх Константинопольский Паисий писал Московскому царю Алексею Михайловичу об исправлении богослужебных книг, он, между прочим, отметил, что ранее преподобных Иоанна Дамаскина и Космы Маюмского не имели мы ни тропарей, ни кондаков, ни канонов.

— Итак, было оставлено огромное литургическое наследие преподобного Романа Сладкопевца — его кондаки. А известно, сколько их было?

— Согласно иерусалимской редакции его жития, изданной греческим исследователем Пападуло-Керамевсом, их было свыше тысячи (в настоящее время известно около восьмидесяти). При таком исключительно большом объеме поэтического достояния преподобного Романа, его творения выделяются, как указывает протоиерей Георгий Флоровский, еще и редким богатством и изяществом стихотворной формы.

Сергей Сергеевич Аверинцев отмечает ту свободу творчества, которая впервые в истории греческой литургической поэзии появилась у преподобного Романа и позволила ему достичь громадной продуктивности. Аверинцев писал: «Естественность и уверенность, с которой творил Роман, казались современникам чудом». В самом деле, это и было чудо, ибо Сама Пресвятая Богородица, по преданию, сообщила ему дар сложения кондаков.

С момента введения канона в литургическую жизнь Церкви собственно кондаком стали называть только его вступление — проименон. В написании проименонов кондаков имя святого Романа всегда сохранялось, как и день его памяти, который по церковному календарю отмечается 1-го (а по современному календарю — 14-го) октября, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы.

Покров Пресвятой Богородицы. Внизу прп. Роман Сладкопевец

— Да, следует сказать, что на всех иконах Покрова Пресвятой Богородицы, как на древних, так и на новых, в самом центре — на амвоне храма — обычно изображается святой Роман в диаконском облачении и со свитком в руке, на котором начертаны слова: «Дева днесь Пресущественнаго раждает».

Как бы ни интерпретировалось изображение преподобного Романа на иконах Праздника Покрова Пресвятой Богородицы, несомненным остается глубокое церковное почитание преподобного, литургическое творчество которого совершалось под непосредственным покровительством Пресвятой Богородицы.

— А почему только в XIX веке было уделено особое внимание творчеству преподобного Романа Сладкопевца?

— Можно считать относительным то, что литургическому наследию преподобного Романа не придавалось должного значения, столь же относительно и открытие его в XIX веке, когда вопросами его творчества, как указывает Васильев, стали заниматься после появления посвященных его наследию трудов кардинала Питры. На основании изучения творений преподобного Романа Сладкопевца некоторые исследователи в XIX веке высказывали предположения о том, что преподобный Роман был автором VIII века, а не V — первой половины VI веков, как считалось ранее, согласно церковной традиции.

— Откуда такое предположение?

— Авторы такого предположения исходили из того, что в источниках, из которых черпаются сведения о времени жизни преподобного Романа Сладкопевца, упоминается имя византийского императора Анастасия. Одним из источников является, прежде всего, краткое жизнеописание преподобного Романа, вошедшее в известный науке «Месяцеслов Императора Василия II (X век).

Из него мы узнаем, что Роман был родом из Сирии, служил диаконом церкви в Бейруте. По мнению русского церковного историка, архиепископа Черниговского Филарета, святой Роман был хиротонисан во диакона в Константинополе Патриархом Евфимием (389-486 гг.)

Византолог Васильев склоняется к тому, чтобы видеть в преподобном Романе монаха, может быть, игумена.

Придя в Константинополь в правление Императора Анастасия, он служил в храме Пресвятой Богородицы, где чудесным образом и получил дар составления кондаков. В хронологическом отношении упоминание имени Анастасия является особенно ценным.

В истории Византии известны два императора с этим именем: Анастасий I (годы правления 491-518) и Анастасий II (годы правления 713-715).

— И которого из них следует иметь в виду при чтении жития святого Романа Сладкопевца?

— Церковная традиция относит прибытие Романа в Константинополь ко времени Анастасия I. Подтверждение этого факта исследователи видят именно во вступлении кондака на праздник Сретения Господня. Этой точки зрения придерживается, в частности, и Васильев. Слова проименона «но умири во бранех жительство» вполне подходят ко времени Анастасия I, поскольку в основе политики правительства Анастасия лежало стремление к умиротворению страны. В то же время, как известно, усиление Персии существенно обострило положение на востоке Империи: началась длительная эпоха персидского наступления на византийские владения в Сирии. Преподобному Роману, происходившему из Сирии, эти события на востоке страны должны были быть хорошо известны и особенно близки. О них он и говорит.

Таким образом, проименон «во утробу Девичу» не дает повода, как указывает Василевский, менять установившийся традиционный взгляд на время жизни преподобного Романа: конец V — первая половина V века.

История развития византийской литературы не только не ставит под сомнение традиционный взгляд, который некоторые исследователи (в частности, Крумбахер), считали совершенно поколебленным, как указывает Васильев, но наоборот, его подтверждает.

Таким образом, литургическая поэзия после всех поисков IV—V веков обретает всю полноту зрелости в творчестве Романа, прозванного Сладкопевцем.

Архимандрит Платон (Игумнов). Фото: mpda.ru

— Остается нерешенным только вопрос, является ли кондак на Сретение Господне просто «богословско-поэтическим воспроизведением Евангельского повествования о принесении Младенца Христа в храм», как отмечает, например, доктор церковной истории, заслуженный профессор Санкт-Петербургской духовной академии Николай Дмитриевич Успенский.

Ведь преподобный Роман писал кондаки на многие Евангельские темы, например, кондак на притчу о десяти девах. Может ли случиться так, что данный кондак написан специально — именно для праздника Сретения Господня?

— А что нам вообще известно о церковном установлении Праздника Сретения?

— Праздновать Сретение торжественно как великий праздник установлено, согласно хронографии преподобного Феофана Исповедника, в 526 году. И кондак преподобного Романа, во всяком случае, следует признать оригинальным по выражению богословских взглядов, потому что до него было немного проповедей и литургических творений, посвященных именно празднику Сретения.

— Но все же таковые были?

— Мы находим только четыре произведения, которыми мог вдохновляться святой Роман.

Первым из них является «Слово на Сретение Господне» святителя Кирилла Иерусалимского, имеющее характер более поэтический, чем догматический. Беседа свт. Кирилла содержит образцы большой художественной силы. Заимствования из этого Слова, возможно, содержит первое вступление кондака на Сретение, продолжающее благоговейное поклонение пред непостижимой тайной Божественного снисхождения.

Начало первого проименона — «Лик Ангельский да удивляется чуду, мы же, смертнии, немолчно воспоим песнь…» — соответствует фразе свт. Кирилла Иерусалимского: «С Ангелами Ангельскую песнь воспоем…»

Словам первого икоса — «Создавший Адама носится как Младенец, Невместимый вмещается в объятия старца…», — также находим параллели у свт. Кирилла: «Содержащий всю землю дланию, в объятиях старца вмещается и носится на руках, Носящий все глаголом силы Своей…»

Величественные противопоставления на протяжении всей поэмы: тварного — нетварному, временного — вечному, уничижения — славе, смерти — воскресению, человеческого — Божественному, отражающие общую напряженную религиозность эпохи христологических споров, достигают апогея в 12-м икосе кондака, в словах праведного Симеона, обращенных ко Пресвятой Богородице: «Распятого одни будут проповедовать как Бога, другие же лишь человеком, благочестивые и злочестивые учения придут в движение, и будут некоторые полагать, что Его тело — Небесное, другие — что оно призрачно. Одни рекут, что от Тебя Он принял плоть бездушную, а другие — одушевленную, Единый Человеколюбец».

Но читатель уже подготовлен к тому, чтобы, встретив «знамение пререкаемое», крестный кенозис Христа, нисхождение Бога к людям из сокровенной славы Божией по плоти, не усомниться ни в Его истинном Божестве, ни в Его истинном человечестве. Ибо из предыдущего, 6-го икоса, он уже знает Христа как «печать Божества неизменную, как сияние славы, просвещающее истиною души человеческие», как «свет Отца», хотя при всем этом «Единый Человеколюбец» и стал человеком.

И здесь также, вероятно, существуют заимствования преподобным Романом некоторых определений у святителя Иерусалимского Кирилла: «Сей есть Отеческия славы сияние», «Сей есть образ всего мироздания», «Свет Светов, возсиявший из Отеческих недр».

— Но есть заимствования и из других Отцов Церкви?

— Еще более интересно сближение кондака на Сретение с одной беседой, усвояемой святителю Афанасию Великому, хотя, несомненно, более поздней по происхождению.

Перечень заблуждений относительно природы Христа в указываемой беседе является основным содержанием 12-го икоса кондака, в беседе отсутствует только упоминание о «Небесном теле».

— Тогда кто же кому подражал: Роман Сладкопевец проповеднику или наоборот?

— Во всяком случае, возможно, и то, и другое, так как оба произведения достаточно близки по времени и традиционны по богословским рассуждением о единстве двух природ во Христе.

Но есть и третий, основной источник, давший преподобному Роману возможность богословской трактовки обоснования его произведения: письмо Святителя Василия Великого Оптиму, епископу Антиохии Писидийской, посвященное разным вопросам. В частности, вопросу истолкования пророчества св. праведного Симеона Богоприимца о Христе. Рассуждениям святителя Василия Великого о том, что «Сей на падение лежит и на восстание…» соответствуют 10-й и 11-й икосы кондака о том, что есть «Знамение пререкаемое» (12-й икос). А мысли о том, как «душу Марии пройдет оружие» — 12-й икос. «Полагаю, однако, — пишет свт. Василий Великий, — что Господь явился на “падение и восстание” не для того, чтобы одни пали, а другие восстали, но чтобы в нас худшее ниспровергнуть и лучшее восстановить. Ибо явление Господа есть низложение телесных страстей, восстановление свойств души».

Говоря о «знамении пререкаемом», свт. Василий Великий имеет в виду непрекращающуюся полемику о человечестве Господа. Наконец, касаясь последней части пророчества св. Симеона Богоприимца, св. Василий Великий пишет, что «во исполнение слов Христа — “все вы соблазнитесь о Мне”, ибо надлежало Господу за всех вкусить смерть и стать очищением миру, и всех оправдать Своею кровью, должно было и Самой Богородице коснуться с высшим борением — как Стоящей у Креста и Видящей происходящее, но Имеющей, в то же время, неизреченные знания о Божественном зачатии — это и есть оружие».

— Но Вы упоминали о четырех предполагаемых источниках, значит, есть и еще один?

— Среди источников, послуживших преподобному Роману при сотворении его кондака, следует еще помянуть «Слово на Благовещение» святителя Селевкийского Василия.

«Какое, — говорит здесь Богоматерь, — для Тебя, Чадо, Я найду подобающее наименование? Человеком? Но Ты Божественное имел зачатие! Богом? Но Ты человеческую воспринял плоть! Что же буду для Тебя делать? Буду ли питать Тебя млеком, или буду славословить Тебя, как Бога?» Как видно из содержания 3-го и 4-го икосов кондака, это Слово могло дать яркие детали для умилительной речи Пресвятой Богородицы на пути в храм.

Указанные источники, заимствования из которых или влияние которых можно усматривать в кондаке на Сретение Господне, позволяют вскрыть характер творческого процесса его автора. Несомненно, преподобный Роман основывался на богословском наследии святых отцов Церкви. Вместе с тем, надо заметить, что он усвоил и лучшие достижения византийской риторики и поэтики.

Итак, кондак преподобного Романа Сладкопевца на событие Сретения Господня позволяет читателю оценить художественные достоинства самого святого, а также удивительную глубину затронутой им богословской проблематики в связи с вопросом о соединении во Христе двух природ. И это позволяет нам почувствовать догматическое вдохновение автора, увидеть решение той общей проблемы, которая возникает между проповедническими задачами преподобного Романа Сладкопевца и поэтической природой его кондаков.