Преподобный Иларион Оптинский (1805–1873)

Преподобный Иларион Оптинский.

Преподобный Иларион (в миру Родион Никитич Пономарев) родился в селе Ключи Воронежской губернии в семье известного в округе портного Никиты Филимоновича Пономарева и его супруги Евфимии Никифоровны и был третьим из четверых сыновей.

Мальчик рос тихим и молчаливым, уже с детства чувствовал в себе стремление к иноческой жизни. Первое близкое знакомство с монашеством состоялось у него в 13 и 17 лет – во время паломничества с матерью к святыням Киево-Печерской лавры.

Юноша старательно обучался портновскому ремеслу в доме своего отца, решив, что в монастыре эта профессия ему как раз и пригодится. Когда Родиону исполнилось 24 года, семья переехала на жительство в Саратов. Молодой человек руководил здесь целой артелью портных.

С юных лет воспитанный в страхе Божием, строго соблюдавший уставы Православной Церкви, он завел, что в воскресные и праздничные дни вся артель непременно бывала на всенощной и Литургии. Кроме того при помощи знакомого диакона Родион Никитич обучал своих рабочих церковному пению, и за работой они вместо светских песен пели песни духовные. В те времена в Саратове жило много сектантов и раскольников, и Родион Пономарев стал одним из самых ревностных и деятельных миссионеров.

Позднее, в Оптиной Пустыни, старец вспоминал: «Хотя мы и богоугодно старались жить и, казалось, будто и делами благочестивыми занимались, но чувствовалось мне, что мы все еще не так живем, как бы следовало, что монахи лучше нас живут».

Иноческая жизнь уже в ранней юности привлекала Родиона Никитича, а теперь, 33 лет от роду, он серьезно задумался об исполнении своего желания. В течение девяти месяцев паломничал по монастырям Сарова, Суздаля, Ростова Великого, Белозерска, Тихвина, побывал на Соловках, в Почаеве, на Валааме, в Глинской и Площанской пустынях. Приехав в Оптину, познакомился со старцами Львом и Макарием, беседовал с ними, после чего принял твердое решение остаться в Оптиной навсегда.

Вернувшись в Саратов и управившись со всеми мирскими делами, Родион Никитич вскоре отправился в Оптину Пустынь. Из 68 лет своей жизни 34 года он провел в монастыре – половину жизненного пути, отмеренного Богом. 20 лет был келейником преподобного Макария, впитывая всей душой пример богоугодной жизни старца, исполненной любви, смирения, кротости и простоты.

Преданность келейника своему старцу была велика. Однажды экипаж преподобного Макария, отлучившегося из обители, опрокинулся в ров, а сам старец получил вывихи и сильные ушибы. Отец Иларион в это время очень болел, но, получив печальное известие, не заботясь о себе самом, немедленно поспешил с врачом к своему духовному отцу, проехав около 300 верст на перекладных по плохой осенней дороге. И старец любил и ценил своего келейника.

Отец Иларион много трудился, на сон тратил не более четырех часов в сутки. Справившись с обязанностями келейника, в часы общего отдыха братии, на заре, он любил работать в саду: прививал деревья, ухаживал за яблонями, сажал цветы. Его стараниями скит превратился в цветущий сад. По благословению старца он также завел домашнюю аптечку и часто исполнял обязанности фельдшера среди братии. Поздней осенью и зимой, когда сад спал, искусно делал ложки.

Преподобный Иларион Оптинский.

Преподобный Иларион был искусным духовным лекарем. Учил страждущих пересмотреть всю свою прежнюю жизнь с семилетнего возраста, припомнить забытые грехи, в которых не было принесено покаяние и в которых часто и таилась причина душевной болезни. Если же посетитель почему-либо не мог вспомнить, то старец сам на исповеди искусными вопросами уяснял, в чем дело, и вызывал на воспоминание о нераскаянном грехе.

Глинский схиархимандрит отец Иоанн (Маслов) замечал, что преподобный Иларион «обладал молитвенным даром так воздействовать на человека, что тот, чувствуя невидимое присутствие Всемогущего Господа, со всей откровенностью исповедовал старцу самые потаенные движения своего сердца».

Любовь старца к страждущим была безгранична. Как-то к нему попала на исповедь душевнобольная, из уст которой лилась грубая, непристойная брань. Не обращая на это внимания, преподобный Иларион добился, чтобы она пришла в полное сознание и покаялась в том грехе, за который так сильно страдала. «Вы бы ее, батюшка, оставили, коль она такая», – заметил кто-то, на что преподобный Иларион ответил: «А у нее ведь душа такая же, как и у нас с тобой. Весь мир не стоит одной души!»

Одна сорокалетняя крестьянка Одоевского уезда рассказывала, что в продолжение многих лет сильно страдала припадками, которые сопровождались судорогами, криком на разные голоса, бранью. Больная обнаруживала такую неестественную силу, что несколько мужчин не могли ее удержать. Как всегда, так и в этом случае, старец исповедал ее во всех грехах, особенно нераскаянных, и вот благодатною силою таинства покаяния она получила через старца совершенное исцеление.

Один купец из Тульской губернии более года страдал душевной болезнью: ему представлялось, что все насмехаются над ним и над его действиями и что какие-то незнакомые ему люди, куда бы он ни пошел, преследуют его и намереваются лишить его жизни. Эти мысли ни днем ни ночью не давали ему покоя, он несколько уже раз подумывал о самоубийстве, и этого очень страшилось всё его семейство.

Старец несколько раз подолгу с ним говорил и нашел у него затаенный грех, который он не объяснил священнику, сомневаясь в прощении его. Старец убедил его, что нет греха, который бы не прощало человеколюбие Божие, если в нем каются, – и купец на исповеди принес в нем покаяние и, получив разрешение, удостоен был причащения Святых Таин. При прощании старец сказал ему: «Ну, поезжай с Богом, теперь тебя преследовать и вязать не будут». Так действительно и произошло: купец совершенно выздоровел от своего мучительного недуга.

Другой молодой купец два года также был одержим манией преследования, доводившей его до безумия. Он избегал людей, бродил с блуждающим взором, произнося бессмысленные слова. Старец Иларион долго занимался с ним и из расспросов понял, что главная причина болезни была вражда и непокорность отцу, которую он таил в своем сердце. Старец долго убеждал его оставить злобу и испросить у отца прощения, доказывая, что только после этого он может надеяться на помощь Божию и избавиться от болезни. Наконец купец согласился, покаялся, его душа очистилась покаянием, и мир водворился в ней.

Духовная дочь старца вспоминала: «Будучи однажды в Оптиной пустыни, я видела одну женщину, которая мне с благоговением рассказала следующее: семнадцать лет уже не было у нее детей; жили они с мужем достаточно, но сильно горевали, что не имели детей. Пришла она со своим горем к батюшке отцу Илариону, он ей благословил сходить в 3адонск и, кажется, в Воронеж и прибавил: “А на будущий год придешь сюда с ребенком”. И как раз в мае, через год, она пришла к батюшке с сыном, которого я видела уже трехлетним».

Духовный сын старца свидетельствовал: «Неоднократно я замечал, что батюшка, желая мне что-нибудь сказать на пользу, по смирению своему высказывал это не прямо, а в форме предположений или советов, так что сначала я не обращал на это внимания.

Но когда я заметил, что все такие его советы стали сбываться и некоторые даже и через несколько лет, то я стал на лету замечать каждое его слово. Я по возможности старался сохранять его слова в своей слабой памяти в полной уверенности, что это рано или поздно сбудется или что я должен буду этими советами руководствоваться при каком-либо ожидающем меня искушении или обстоятельстве».

Старец учил духовных чад неосуждению, смирению и самоукорению. Как-то раз двое поссорившихся иноков попросили старца позволить им лично между собой перед ним объясниться для прекращения ссоры. Выслушав доводы каждого, отец Иларион сказал: «Из слов ваших выходит, что вы оба правы…» Каждый по-прежнему стоял на своем. Тогда старец, видя их непреклонность к примирению, сказал им: «Ну, не ожидал я от вас таких плодов!.. Остаюсь один я виноват, что не научил вас самоукорению». И, к изумлению спорящих, старец смиренно поклонился им до земли со словами: «Простите, Бога ради!» Таким неожиданным поклоном своего наставника иноки были глубоко тронуты, осознали свое самолюбие и виновность и просили старца простить их, обещая положить начало своему исправлению.

Отец Иероним, келейник старца, вспоминал: «Батюшка старался между братиями поселить любовь и единодушие и уврачевать от страстей приходивших к нему – как мирских, так и монашествующих, и никто не уходил от него, не получив пользы. Часто случалось, что не щадя себя, старец и малые часы отдыха своего отдавал на пользу ближним, чрез что незаметно терял свои силы и приближался к концу своей жизни».

Наступила весна 1873 года. 4 марта преподобный Иларион отслужил свою последнюю Литургию. Вернувшись в келью, сказал: «Никогда так не уставал, должно быть, пришел конец мой». 9 марта он принял пострижение в схиму с сохранением имени Иларион. Несмотря на болезненную слабость, бессонницу, постоянную одышку, переходившую по ночам в удушье, на сильные боли, старец до последнего утра своей жизни ни разу не оставил исполнения положенных в скиту молитвенных правил.

На рассвете 18 сентября 1873 года старец Иларион тихо и мирно отошел ко Господу. Погода, бывшая до того пасмурной и дождливой, в день кончины старца прояснилась.

В 1996 году преподобный Иларион был причислен к лику местночтимых святых Оптиной Пустыни, а в августе 2000 года Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви прославлен для общецерковного почитания. Мощи преподобного Илариона покоятся во Владимирском храме Оптиной Пустыни.

Преподобне отче Иларионе, моли Бога о нас!