Покров в Бутырке, Покров над Бутыркой

Этот год юбилейный: в московских следственных изоляторах в десятый раз отмечается День милосердия и сострадания ко всем, во узах и темницах пребывающим. По сложившейся традиции мы, прихожане храма Святой Троицы на Грязех, вместе с настоятелем идём в СИЗО №2. В народе его называют Бутыркой.

День на удивление солнечный. Встречаемся с отцом Иоанном и забираем из его машины книги (их будут вручать гостям) и большую икону Покрова Пресвятой Богородицы — подарок владыке. Поскольку мы приехали рано, то людей у проходной видим мало.

Следует привычная процедура: входим по трое, сдаём мобильные телефоны, наушники, зарядки. Проходим металлоискатель, отдаём паспорта. Всего семь дверей, — и вот мы на территории СИЗО. По пути к храму с нами приветливо здороваются сотрудники, многие поздравляют с праздником.

Двери храма Покрова распахнуты, расстелена красная ковровая дорожка. Каждый год в храме что-то меняется, он хорошеет. Замечаю, что часть икон повешена по-другому, появились новые. Отдаёт последние распоряжения старший священник храма в Бутырке отец Константин Кобелев. Почти каждый раз вижу его сыновей — удивительно скромные и неприметные, они оказывают огромную помощь отцу. Постепенно храм заполняется гостями. Подходят миряне, которые занимаются тюремным служением на приходах, сотрудники Синодального отдела, правозащитники, ветераны ФСИН, офицеры, приводят заключённых. Много знакомых лиц — я уже пятый или шестой год прихожу в тюремный храм на праздник Покрова. В их числе вижу радостные физиономии бывших заключённых — они были активистами при храме. Володя освободился дня за три до Пасхи, теперь рядом с ним стоит улыбающийся Александр. В этом году очень много представителей прессы — везде камеры, операторы, фотографы.

В десятом часу прибывает владыка Иринарх, епископ Красногорский. Начинается Божественная Литургия. На клиросе поют студенты Свято-Тихоновского университета. Служат четыре диакона, среди которых вижу давнишнего знакомого, с которым постоянно приходится общаться. Это отец Пётр Пахомов, ответственный секретарь газеты «Мир всем».

Когда два священника начинают исповедовать, я оказываюсь среди кучки заключённых. Они в мирской одежде, головы обриты наголо. Совсем молоденькие, стесняются идти на исповедь, переминаются с ноги на ногу и спрашивают друг друга: «А ты пойдёшь? А ты?» Чуть подталкиваю одного за другим: «Иди, не смотри ни на кого. Не бойся. Скажи батюшке о том, что гнетёт, о том, что плохого сделал». Кому-то очень нужен этот толчок и ободряющее прикосновение. Выясняется, что у двоих только что родились дети. Один парень постарше в скором времени станет отцом. Их дети не скоро познакомятся с папами.

Перед причастием отец Константин зачитывает Патриаршее послание в праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Врезаются в память слова: «Памятуя о словах Спасителя, что “не здоровые имеют нужду во враче, но больные” (Мк. 2:17), Церковь скорбит о тех, кто уклонился от праведного пути, нарушил закон и лишен свободы. Такие люди особо нуждаются в пастырском окормлении». Сколько раз приходилось слышать от заключённых слова, как с нетерпением и надеждой они ждут прихода священника в тюремный храм.

Причастие. Что-то совершенно необычное в этом году. Причащается очень много офицеров, сотрудников, среди них вижу бывшего начальника Бутырки. Обычно заключённые стараются подойти к Чаше последними — но тут идут все вперемешку.

Снимают со стены большую икону Покрова Богородицы, раздают иконы, и вот уже движется вокруг храма праздничный крестный ход. Двор Бутырского замка залит ярким солнечным светом, отражается от квадратных стен ликующий звон колоколов, летят яркие бриллиантовые брызги святой воды. За решётками видны бледные лица узников.

После службы всех, как всегда, пригласили в трапезную. Отец Константин оказался между двух начальников Бутырского изолятора: нынешним — Сергеем Телятниковым и предыдущим — Дмитрием Комновым. А всего присутствовало четыре начальника, из них Александр Семёнов, который проработал в изоляторе десять лет, служил здесь ещё до прихода протоиерея Глеба Каледы. Мы сидели за одним столом с начальником и офицерами СИЗО №5. Удивительно скромные и сдержанные люди.

Пришло много ветеранов ФСИН, из них одна пожилая женщина проработала в системе более 40 лет. Кто-то пошутил, что ветеранов с каждым годом становится всё больше. Если два года назад они уместились за одним столом, в прошлом году они заняли полтора стола, то в этом — сидели уже за двумя.

Было произнесено много тостов и тёплых слов, очень многие хотели что-то сказать. Запомнилось выступление Елены Карпухиной. Её жизнь сложилась необычно. Она родилась в Бутырской тюрьме, где её мать отбывала наказание. Два первых года своей жизни Елена жила в тюрьме. Но, будучи настойчивым и волевым человеком, она сумела выстроить свою жизнь и многого добиться. В 1967—1973 гг. многократно побеждала на чемпионатах Москвы, СССР, на международных соревнованиях по художественной гимнастике. В 1967 г. стала абсолютной чемпионкой мира.

12 апреля 2011 г. Елена Карпухина передала все свои медали в дар музею Бутырской тюрьмы.

Сотрудники Бутырки и священники говорили о том, что в последние годы сложилось удивительное взаимопонимание между Церковью и начальством изолятора, и все надеются на дальнейшее развитие этих отношений. В настоящее время в СИЗО проходят службы три раза в неделю, а также по выходным. Всего приходит 12 священников. Храм становится с каждым годом более благолепным. Вот только очень жаль, что никак не удаётся собрать денег на новый иконостас.

Брали слово и бывшие заключённые. Они тоже говорили тёплые слова в адрес священноначалия. Один из них, Александр, вспоминал, какое сильное впечатление произвело на него поднятие креста на купол храма в 2011 году. Несмотря на хмурую и туманную погоду, на душе было ликование.

Я не помню более тёплого, почти домашнего, общения, чем в этот день.

В храме отец Константин показал новые элегантные подставки под иконы, сделанные из металла и покрытые позолотой: «Посмотри, что заключённые своими руками сделали, красиво, правда?» Правда, очень красиво. Молодцы ребята.

И, как всегда, закончился праздник вручением подарков заключённым. Мы с отцом Константином попали в первый корпус. Один из заключённых из хозотряда толкал тележку с мешками. Сопровождающий молодой сотрудник открывал окошки «кормушек». В очередной раз я поражалась огромной, прямо переливающейся через край, любви, исходящей от отца Константина, его умению сказать нужное слово, поддержать.

С самого начала мы пошли на третий коридор. Невыносимо тяжёлый воздух, наполненный гнетущей тревожностью. Окон нет.

— Этот коридор называют «подводная лодка», — тихо и многозначительно комментирует батюшка, — здесь сидят за очень тяжёлые преступления.

Здесь содержатся по одному, иногда по два человека в камерах. Одно за другим открываются маленькие оконца на уровне живота. Отец Константин наклоняется к каждому, поздравляет заключённых с праздником, передаёт подарки. Голос батюшки неизменно доброжелателен и добр.

— С праздником, ребятки. Батюшка пришёл. Вы православные? Нет? Мусульмане? Ну, ничего. Вы же признаёте Бога? Вы почитаете Мать Исы? Мириам почитаете? Да? Ну, берите подарочки, сегодня Покров, Её праздник.

Самая последняя камера опечатана особым образом. От голоса человека, содержащегося в ней, мурашки бегут по коже. Но отец Константин невозмутим.

С облегчением покидаем мы замкнутый мрачный коридор, с сожалением и состраданием глядя на сотрудника. Он поздравляет нас с праздником и запирает тяжёлую железную дверь.

Теперь приходится шевелиться. В камерах по 17-20 человек. Батюшка благословляет, поздравляет, шутит, поддерживает, целует бритые головы. В одном из окошек появляется восторженное лицо: «Представляете, я молюсь — и вдруг вижу священника с подарками! Не чудо ли?» Да, для верующего сердца всё чудо.

Не обходится и без конфуза. Перед каждой камерой сопровождающий нас сотрудник сообщает, сколько в ней человек. В одну из них передаём 23 подарка, и слышим: «А нас тут 25». Смотрим на сотрудника. Он твёрдо подтверждает: «По списку 23, значит их 23». Ну что ж, всё понятно. Ребятам захотелось пару лишних шоколадок. Смеёмся и идём дальше.

Многие сетуют, что их не выводят на службы, кто-то хочет врача, кто-то просит передать для него очки, кому-то нужны крестики, иконки, чётки. Кто-то прямо говорит: «Отче, отпусти грехи! Не могу, тяжело мне». И снова отче находит нужные слова и утешает. И так изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Откуда столько сил и любви?

Священник Константин Кобелев

Низко склоняю перед вами голову, отцы!

Пусть неизменно будет над вами Покров Пресвятой Девы!