Плот-шедевр и плотоводцы

Как все начиналось

«Были мы с Ильей, значит, на рыбалке. Сидим в лодке, красотой наслаждаемся. Илья и говорит: «Вот, мы, мол, взрослые уже, а родную-то землю мало знаем. А дети наши и подавно: сидят за компьютерами, во всякие игры играют, тупеют, знать ничего не желают. Нехорошо». Ну, вот и придумали мы с ним такое дело: построить плот и путешествовать на нем по Сухоне[1]», – рассказывает Геннадий Иванович Осовской.

И путешествуют. С самого начала решили обязательно брать с собой друзей, одноклассников, и чтобы дети были обязательно. «А то – странно получается, – рассуждает Геннадий Иванович, – живем среди такой красоты и ничего про нее не знаем. Все в какой-нибудь Египет с Таиландом норовим поехать – там-де красиво... А настоящая-то красота – вот она, под боком! Увидят дети свою землю, узнают ее по-настоящему, глядишь, любить и уважать родной край начнут – что нам эти таиланды... Руки у нас, слава Богу, к тому месту приставлены – вот плот и построили. Вот уже 6-й год каждое лето по несколько раз по Сухоне ходим».

Геннадий Иванович не без гордости осматривает шедевр их совместной с Ильей конструкторской мысли. «Шедевр» – это построенный собственными руками большущий плот. Причем плот необыкновенный. Большинство, наверное, думают, что плот – это связка досок и бревен, которая в конце путешествия оставляется на произвол судьбы. В этом случае ни о каком произволе речи не идет: воздушная подушка плота состоит из 5000 полуторалитровых пластиковых бутылок, которые ввинчены в фанеру. Благодаря этим бутылкам плот становится гораздо более маневренным и крепким. Таким крепким, что на нем без труда размещается 12 человек, и таким маневренным, что никакие мели и пороги Сухоны ему не страшны. А сам Илья Зимин, один из авторов всей этой оригинальной затеи – настоящий «плотоводец», то есть прекрасно разбирается в тонкостях речного сплава.

Тишь.

Затея, по словам Ильи, во-первых, проста («как и все гениальное», – улыбается он), а, во-вторых, полезна во всех отношениях. Начать хотя бы с бутылок. Кто не страдает от того, что многие наши села и деревни буквально загажены пластиковыми отбросами «культурного отдыха на лоне природы» горе-туристов! А уж о набережной и прудах в парках самой Вологды и вспоминать не хочется… Вот и решили будущие путешественники в одной из деревень повесить объявление о том, что для постройки плота принимают такие бутылки. «Начали носить мешками, – говорит Зимин. – Деревня преобразилась: чисто жить стало. В скором времени столько набралось этих бутылок, что их хватило на еще одну гениальную затею: построили временную понтонную переправу между деревнями!»

Ну а для тех, кто вслед за Геннадием Ивановичем Осовским из Тотьмы готов повторить, что Египет и Таиланд – места, конечно, красивые, но свою-то сторонку не знать стыдно, эта затея – лучший способ действительно узнать родную землю.

На плоту появляюсь я,
или С хорошими людьми и без радиоприемника хорошо

…Когда идешь ночью по лесной дороге к знаменитым нашим Опокам[2], с одной стороны, радуешься, что стал ближе к природе, с другой же – побаиваешься, как бы эта самая природа в лице, нет – в морде – медведя какого-нибудь не стала поближе к тебе: хотя пройти-то надо всего 2-3 километра, но все равно страшновато. Проорав истошным голосом немецкий национальный гимн, который, похоже, надолго отбил охоту у вероятных медведей вообще подходить к Опокам ближе, чем на 3 версты, я прибыл на условленное место встречи: причал у берега Сухоны. Здесь меня уже поджидал радостный Илья. Хотя, насколько может быть радостным человек, когда его будят в 3 часа ночи? В ответ Илья вежливо заверил, что в походе и время идет по-другому, и вообще человек становится другим.

Тихая мощь.

Переправившись на другой берег, я своими глазами увидел то самое чудо судостроительной мысли, о котором мне говорили знакомые: действительно, большой плот, на плоту – палатки, походная кухня, огромный стол, стулья, самовар и бочки с поклажей. Из палаток какое-то время доносился храп остальных участников команды, однако разбуженные нашим появлением люди вышли полюбопытствовать, что за новенький к ним приехал. Храп прекратился, начались расспросы: «О, пресса! Что там в мире-то делается? Про погоду что-нибудь слышал? Град, наводнение, землетрясение не светят? Нет? Ну, тогда заходи, чайку выпей».

Одним из непременных условий пребывания на плоту у путешественников является полный отказ от всяких телевизоров, мешающих, по их словам, воспринимать красоту окружающего мира. Какое-то время слушали радиоприёмник, в основном, прогноз погоды, но после 3-х не подтвердившихся прогнозов и сам приемник, и синоптиков подвергли полнейшему остракизму: «Нам интереснее друг с другом общаться! Люди-то хорошие собрались», – заключил Валентин, один из путешественников.

Люди собрались действительно хорошие. И все разные: кто приехал из Вологды, кто из Москвы, кто аж с самой Украины. Это школьные друзья, которые решили провести свою встречу в родных местах, там, где росли, учились, и откуда их потом жизнь разбросала по Союзу. Десятки лет не виделись, а теперь вот, узнав через знакомых и друзей про плот, решили встретиться. И внуков даже привезли с собой: «А то все дома сидят, – возмущался Валентин, – уставятся в телевизор, ни книг не читают, ни чем-нибудь полезным не занимаются! Не-ет уж, я своего в охапку – и сюда: пусть хоть на жизнь-то настоящую посмотрит. Да и другим не вредно». Тут он очень внимательно посмотрел на меня.

Это уж точно: когда проходишь Сухону от Опок до Великого Устюга (конечная цель путешествия), начинаешь хоть немного понимать величественную красоту русского севера. И жалеешь, что не приехал пораньше в Тотьму, откуда и началось путешествие. Начинаешь спрашивать себя: «А где ж я раньше-то был? А что же я ничего почти не знаю?» Может показаться, что это только первая реакция на мощь северной красоты, но нет, Илья уверяет: «Вот уже десятки раз сплавлялся по этому маршруту, но каждый поход не перестаю поражаться заново. Не может быть такого, чтобы красота «приелась», нет усталости от нее. Пару недель посижу в городе, а потом снова в путь тянет». А бывший школьник Сергей, который стал уже постоянным пассажиром, после первого же плавания доказал, что не зря говорят об основательности и крепости великоустюжского характера: «После первого своего путешествия я решил поступить в речное училище. Сейчас вот на следующий курс перешел – интересно!» Что же, если раньше знаменитый северный характер позволил нашим купцам и мореходам освоить Сибирь вместе с Аляской, то и теперь, стоит надеяться, он не подведет.

Ближе к Устюгу.

Взрослым людям, наверное, свойственно жаловаться на молодое поколение. Ну да, «раньше все было лучше – и люди умнее и добрее, и деревья зеленее, и солнце ярче». Однако здесь, на этом чудо-плоту, пословица «в дороге и сын отцу – товарищ» полностью оправдалась: все были одной, настоящей командой, и каждый стремился в меру своих сил быть полезным и нужным, даже «пресса». Поразил своей самостоятельностью и основательностью 7-летний Никита: ловил рыбу вместе с отцом. Много ловил, поэтому иногда разговоры на плоту напоминали известный монолог таможенника Верещагина из фильма «Белое солнце пустыни»: «Опять ты мне эту черную икру поставила!» Ну, черной икры, конечно, не было, зато щук Никита натаскал уйму – их и коптили, и жарили, и варили уху.

Нет больше Робеспьерова. И не надо!

В доброй книге Джерома К. Джерома «Трое в лодке, не считая собаки» можно найти некоторые параллели с «нашим» плотом. Например, эпизод со швейцарским сыром, который трое друзей должны были зарыть в землю, чтобы избежать экологической катастрофы. Был свой «швейцарский» сыр и у нас: кто-то забыл убрать кусок сыра с открытого воздуха – на радость мухам, себе на голову. Досталось же ему потом веселых комментариев от всей команды! Вообще, с юмором у путешественников дела обстояли прекрасно – даже сильный дождь не мог с ним справиться. Назло дождю путешественники устроили на плоту... баню! Опять-таки – собственное изобретение Геннадия Ивановича и Ильи: печка, накрытая тентом, стол, который используется как полок, – вот, казалось бы, и все. После жаркой бани, окунувшись в Сухону где-то под Великим Устюгом, начинаешь чувствовать себя человеком.

…Проходим прибрежные деревни. У Ильи здесь уже образовалось много знакомых, нас приглашают погостить, расспрашивают обо всем и рассказывают сами. Крепкие дома, основательные хозяева, чистые берега – всё это вызывает уважение. В других местах по берегам есть и разрушенные, покинутые деревни, и глядя на них, испытываешь печаль о когда-то богатой вологодской «глубинке».

Робеспьерово.

Печаль сменяется безудержным весельем, когда видишь на старой карте, что под Устюгом находится деревня с названием «Робеспьерово»! Хохот на плоту стоял неимоверный: «Робеспьерово! А Гильотинниково есть? Вольтеровка? Дидрощево?» Впрочем, как объяснила нам экскурсовод из Великого Устюга Валентина Закусова, сейчас это уже никакое не Робеспьерово, а две деревни – родные слуху Дымково и Добрынино.

Нужно отдать должное стремлению путешественников к новизне: любое место, которое вызывало интерес кого-нибудь из участников похода, непременно исследовалось, о нем старались собрать как можно больше сведений. Любая деревушка, интересный ландшафт – ничто не ускользало от внимания. Узнав, что под Великим Устюгом есть знаменитая «Каменная туча», где, по преданию, выпал дождь из камней, отведённый от города по молитве святого праведного Прокопия, Илья заявил, что в следующий поход он непременно отправится и туда – к вящей радости любознательных детей.

Великий Устюг.

В Великий Устюг плот прибыл как раз во время празднования Дня города. По тому, с какой радостью нам махали руками с берега и с проходивших мимо катеров, стало ясно, что затея изобретателей нашла полную поддержку у зрителей. Когда же Валентин надел белый костюм и капитанскую фуражку, достал трубку и с важным видом стал смотреть вдаль – народ вокруг просто сомлел от восторга.

Прощаемся, чтобы встретиться вновь

Конец путешествия всегда немного печален, особенно если путешествие было хорошим. Расставания, сборы, прощания – это все, конечно, грустно. С другой стороны, путешественники понимали, что встречались не зря: столько хорошего увидели, столько полезного узнали. Да и новые друзья появились. Поэтому договорились встретиться снова – разумеется, на плоту. Илья – «плотоводец» попросил об одном: пусть привозят с собой детей и внуков: «Мне очень хотелось бы, чтобы наша молодежь узнала родной край!»

«Как же хорошо, – подумал я, – что есть еще люди, которые хотят, чтобы нашим детям было знакомо чувство любви и уважения к малой родине». Ведь это чувство оберегает их (да и нас, взрослых, тоже) от зависимости от виртуального мира пошлости. Зачем нам виртуальный мир, когда есть мир вполне реальный – добрый, красивый?

Великий Устюг.

По словам Ильи Зимина, он «вынашивает планы» освоения еще одного маршрута: по Кубенскому озеру. «Кубеноозерье – замечательный край, еще одна жемчужина Вологодской земли, ничуть не уступающая ни Тотьме, ни Великому Устюгу по своей самобытности, красоте и культуре. Поэтому я очень надеюсь, что у нас хватит сил на освоение и этого маршрута», – говорит Илья. Очень надеемся на это и мы, ведь без осознания красоты родной земли нет и не может быть любви к своему Отечеству.