Парадоксы библейской археологии

Фальшивые сенсации

Много сказано о том, то наука и религия идут разными путями. Не следует ожидать, например, от науки «материального» подтверждения библейских событий. Учёные — лингвисты, археологи, реставраторы — работают не для этого. Желая вывести веру из свежих научных данных, рискуешь попасться на удочку ложной сенсации и серьёзно разочароваться. Предлагаем читателю для примера вспомнить несколько нашумевших историй, случившихся недавно.

Таинственный артефакт

Стела из Тель-дан

Наша беседа проходила вокруг научных исследований корпуса ветхозаветных книг Священного Писания. В ответ на его вопрос я рассказал, что занимаюсь расшифровкой и переводом внебиблейских эпиграфических памятников периода Первого Храма (X–VI вв. до Р. Х.). К моменту нашей встречи я как раз завершил исследование стелы из Тель-Дан. Для библеистики она важна тем, что это первый внебиблейский археологический артефакт, в котором царь Давид, точнее, его правящая династия — «дом Давида» в Иудее, — упоминается как реально существовавшая в Святой Земле.

Неожиданно для меня мой собеседник заявил, что я напрасно трачу время, так как в научных кругах Израиля этот памятник — стела из Тель-Дан — признан современной подделкой! Для меня эта информация была подобна холодному душу! Позднее, разобравшись, я понял, что произошло.

К моменту нашей встречи в Израиле, действительно, завершился судебный процесс, связанный с целой серией фальсификаций археологических артефактов. И одним из центральных памятников, который фигурировал в этом процессе, была стела царя Иоаса (она и станет основным предметом нашего рассказа). Благодаря израильским СМИ, широко освящавшим это разбирательство, мой собеседник, особо не вдаваясь в подробности, сделал вывод, что все археологические находки последнего времени, подтверждающие исторические реалии библейского контекста — подделка.

Дело в том, что в самом Израиле в последнее время всё чаще стали звучать идеи переоценки библейской истории. Так, историки из Тель-Авивского университета, именуемые минималистами, заявили изумлённой общественности, что, оказывается, Объединённого израильского царства Давида и Соломона в природе никогда не существовало, что это всего лишь «историософская выдумка», не подтверждённая никакими доказательствами!

Участвуя в археологических работах на самом, кажется, масштабном в Израиле раскопе Ханион Гивати, я обращал внимание на то, что здесь, в Иерусалиме, среди стратиграфических слоёв нет ничего, что бы нам могло сообщить о временах монархов Давида и Соломона. Этого культурного слоя просто нет: он «сбрит» более поздними постройками. Есть Иерусалим более ранний, есть более поздний, а вот культурный слой X века до Р. Х. просто отсутствует.

И вот когда в июне 2001 года мир облетело сообщение, что в распоряжение учёных попал уникальный памятник с надписью, выполненной на древнееврейском языке финикийскими буквами, — это было чудом! Ведь текст эпиграфического памятника сообщал о проведении реставрационных работ в Иерусалимском Храме при царе Иоасе! Сам царь Иоас, согласно библейскому контексту, был сыном иудейского царя Охозии, царствовавшего в Иудее с 840 по 801 год до Р. Х.

Стела царя Иоаса

В чём заключалась уникальность памятника, упоминавшего царя Иоаса? Текст новообретённой стелы фактически дублировал Священное Писание. «Я, Иоас, сын Охозии, царь земли Иудиной, когда исполнена была клятва каждого на земле отмерить щедро серебра в священный дар... Я восстановил строение и исправил повреждения в Храме и на стенах вокруг» — гласил текст стелы царя Иоаса.

В 12-й главе 4-й книги Царств в действительно описывается сбор средств, инициированный царём Иоасом: И сказал Иоас священникам: всё серебро посвящаемое, которое приносят в дом Господень, серебро от приходящих, серебро вносимое за каждую душу по оценке, всё серебро, сколько кому приходит на сердце принести в дом Господень, пусть берут священники себе, каждый от своего знакомого, и пусть исправляют они повреждённое в Храме, везде, где найдётся повреждение (4 Цар. 12, 4–5).

Примечательно, что иудейский царь Иоас жил приблизительно 100 лет спустя после смерти царя Соломона, построившего Храм в Иерусалиме.

В распоряжение научного мира попал поистине уникальный внебиблейский артефакт, подтверждающий не только библейское повествование, но и существование Иерусалимского Храма и монаршей особы — царя Иоаса, прямого наследника царя Давида! Выводы, которые были сделаны после первых исследований памятника, бросали серьёзный вызов вышеупомянутым минималистам, утверждавшим, что исторические книги Библии — это искусственная история Святой Земли, а царь Давид, царь Соломон и многие другие — всего лишь легендарные, в реальности не существовавшие личности.

Однако помимо прочтения текста памятника необходимо было провести соответствующую экспертизу для установления его подлинности. В первую очередь учёные занялись исследованием патины — тонкого слоя, который формируется на поверхности археологического артефакта путём взаимодействия химических веществ в воздухе или почве с минералами самого камня. Положительный результат не заставил себя ждать: патина покрывала равномерным слоем в 1 мм всю лицевую часть стелы и углубления вырезанных в камне букв, что подтверждало древность надписи. Насколько же древней была надпись?

Сам камень датировать невозможно, но при исследовании стелы в составе патины были обнаружены частицы древесного угля, которые поддаются углеродному анализу. После соответствующих лабораторных исследований было установлено, что частицам 2300 лет! Следовательно, вырезанный в камне текст ещё старше! Кроме того, в составе патины, помимо фрагментов древесного угля, находились мельчайшие частицы золота! Фактически это подтверждало: стела царя Иоаса находилась в периметре Иерусалимского Храма, украшенного, согласно библейскому тексту, золотом и отделанного ливанским кедром, а наличие частиц угля и золота в патине подтверждало факты пожаров, которые неоднократно переживал Храм.

В январе 2003 года памятник — стела царя Иоаса — официально был признан подлинным.

Примечательно, что владелец данного памятника продолжал сохранять анонимность даже после того, как артефакт был предложен для покупки Музею Израиля в Иерусалиме. Запрошенная цена составляла 4 млн. долларов США. Дирекция, разумеется, перед покупкой задала посредникам вопрос о месте и обстоятельствах обнаружения стелы. Всякую важную археологическую находку следует прежде всего надёжно датировать, и знание обстоятельств и места её обнаружения в этом плане совершенно неоценимо. В ответ прозвучало невнятное сообщение, что стела была обнаружена среди строительного мусора, вывозимого с Храмовой горы.

Надо отметить, что сегодня на Храмовой горе не проводятся никакие раскопки, они просто невозможны: любая археологическая активность вызывает мгновенный протест со стороны арабов не только в Израиле, но и за его пределами. Мусор, о котором упомянули посредники, действительно вывозился с Храмовой горы целыми тоннами — мусульманские власти, несмотря на скандал по этому поводу, продолжали вывозить почву из достроенных в иродианский период сводов, расширяя пространство подземной мечети.

Идея просеять горы вывезенного мусульманами грунта принадлежит израильскому археологу Габи Баркаи. В результате досконального исследования мусора были обнаружены многие замечательные вещи, но для нас будет более интересен тот факт, что Габи Баркаи не было ничего известно о стеле, которая якобы была обнаружена среди мусора с Храмовой горы и предложена Музею Израиля.

Удивлению дирекции музея не было предела, когда оказалось, что посредник вместе с уникальным артефактом просто исчез. Это произошло после заявленного Музеем Израиля намерения провести свою независимую экспертизу.

В 1985 году при Департаменте древностей государства Израиль были созданы силовые подразделения, задача которых — противодействие «черным археологам». Эти органы хорошо оснащены передовым оборудованием, имеют свою разведку, действуют в тесной связи с палестинскими, египетскими и иорданскими правоохранительными органами. Подразделению удалось предотвратить разграбление очень многих археологических объектов, задержать похитителей древностей и их заказчиков.

Именно эти органы и занялись поисками посредника с исчезнувшей эпиграфической реликвией. Спустя более девяти месяцев им удалось его найти. Во время собеседования посредник указал на Одеда Голана, который и нанял его.

Одед Голан

Во время первых контактов со следствием Голан сообщил, что стела царя Иоаса попала к нему ещё в 1999 году от одного палестинского араба, который обратился с просьбой о помощи в её продаже. Где в данный момент находится стела, Голан не смог ответить, сообщив, что недавно владелец памятника, вышеупомянутый палестинец, умер, а где живёт его вдова — ему неизвестно.

Но следствию удалось всё-таки получить от О. Голана кое-какую положительную информацию: со слов умершего палестинского владельца, памятник был обнаружен на мусульманском кладбище у восточной стены Храмовой горы — значит, есть надежда, что камень с эпиграфической надписью всё-таки имеет прямое отношение к истории Храма.

Однако стела царя Иоаса полностью исчезла из поля зрения детективов.

Псевдогробница Иакова

Оссуарий Иакова

Каково же было удивление следственной группы Департамента древностей Израиля, когда оказалось, что владельцем этого уникального памятника является их соотечественник, всё тот же Одед Голан. Невероятно — к обоим сенсационным артефактам имел отношение один и тот же человек! Что это — невероятная удача? Или здесь что-то не так?

В доме Одеда Голана и принадлежащей ему недвижимости был проведён обыск. Красивая история об умершем палестинце — владельце стелы царя Иоаса — и его вдове, новой хозяйке памятника, живущей в Палестинской Автономии, рассыпалась. Стела находилась в доме у коллекционера!

История об обретении оссуария, по всей видимости, тоже заготовленная накануне, выглядела не менее убедительной. Согласно рассказу Голана, оссуарий он приобрел за 200 долларов США в одной из лавок древностей Старого города в Иерусалиме, в какой — точно не помнит, так как это было то ли в конце 70-х, то ли в начале 80-х годов. Он и не придал бы значения артефакту, если бы не включился его друг, профессор Сорбонны Андре Лемер, который впервые прочитал уникальную арамейскую надпись. Голан скрыл от следствия, что перед отправкой на выставку в Королевский музей Онтарио в Торонто (Канада) он застраховал оссуарий на 1 млн. долларов США.

После кропотливого исследования оссуария ведущими археологами Израиля был вынесен вердикт — оссуарий подлинный! Но палеографов заинтересовала надпись. Действительно, имена, упоминаемые на стенке оссуария (Иаков, Иосэф и Иешуа) довольно широко использовались жителями Святой Земли на рубеже эр. И если формулировка «Такой-то, сын такого-то» встречалась в эпиграфике, то вариант, зафиксированный на оссуарии, был сенсационен: никогда и никто на оссуариях не указывал, кто кому приходился братом. Кто-то очень постарался, чтобы современный читатель надписи понял, сыном какого Иосифа является погребённый в представленном оссуарии. Складывалось впечатление, что надпись была сделана не современниками Иакова, а нашими современниками — в расчёте на нас же!

Параллельно палеографы начали исследовать и стелу царя Иоаса. Возвышенный, элегантный стиль надписи впечатлял, и многие филологи признавали: «Эту надпись приятно читать». Но специалист по древнееврейской эпиграфике Виктор Гурвиц обратил внимание на один анахронизм, встречающийся в надписи. Это глагол בדק [bedek] из ключевой фразы: «И исправил (повреждения) Храма» — בדק הבית [bedek ha-bayt]. Примечательно, что во времена Первого Храма этот глагол являлся антонимом по отношению к его значению в современном иврите. В древности глагол בדק [bedek] означал «разрушил». Получается, если прочитать эту надпись в контексте правил древнееврейского языка периода Первого Храма, царь Иоас с гордостью констатировал, что он разрушил Храм?!

Итак, в историях обоих памятников были допущены ошибки в эпиграфических контекстах, не сочетающиеся с традициями и филологическими правилами эпох, к которым искусственно возводились артефакты!

А как же патина, покрывающая равномерно поверхность с надписью как на оссуарии, так и на стеле?

Примечательно, что при посещении следственной группой дома О. Голана были обнаружены заготовки для подделки других артефактов (печатей, булл, монет), мастерская со множеством инструментов для гравировки, а также целая лаборатория с контейнерами, где находилась почва с Храмовой горы. Именно она и использовалась в химическом составе патины для того, чтобы подтвердить нахождение артефактов в периметре Иерусалимского Храма. Надо отметить, что после подозрения в фальсификации памятников был взят для исследования фрагмент с задней стороны стелы, ведь до этого подробно изучалась патина только с лицевой стороны, где находилась надпись. Удивлению учёных не было предела, когда оказалось, что вместо ожидаемого карбоната кальция, действительно характерного для Иерусалима и его окрестностей, в основе патины учёные обнаружили кварц — а такой элемент вряд ли мог содержаться в патине, сформировавшейся на Храмовой горе!

Странно было для древней надписи и другое: когда от патины очистили углубления букв, обнажились следы механических инструментов! Мало того, патина, извлечённая из букв, содержала частицы морских окаменелостей...

После повторных исследований химического состава патины учёные пришли к заключению, что при искусственном создании патины в её состав были добавлены фрагменты древесного угля, золотая пыль и мел. Именно последний обеспечивал содержание карбоната кальция. Это прояснило, откуда в буквах стелы царя Иоаса появились морские окаменелости.

Как украсть миллион?

Волей-неволей вспоминается замечательный фильм «Как украсть миллион» (1966), действия которого происходят в Париже. Молодая девушка Николь Боне (Одри Хепбёрн), дочь миллионера, промышляющего подделкой произведений искусства, организовывает вместе со своим подельником кражу из музея одного из «шедевров» отца, чтобы спасти его от разоблачения. Так вот, в самом начале фильма Шарль Боне (отец) берет из рук дочери тарелку с приготовленным составом для старения «шедевров» Ван Гога с такими словами: «Моя грунтовка! Вернее, не моя, а самого Ван Гога или кого-то из его учеников. Я её собственноручно соскоблил со старых холстов XIX века. На это уходят недели, но без этого нет аромата подлинности». Фактически, вот вам рецепт создания «древностей» в домашних условиях.

Вообще весь фильм наполнен уникальными цитатами, которые помогают понять «озабоченность» создателей фальшивых реликвий: «За всю свою жизнь Ван Гог продал всего лишь одну картину, а твой отец для увековечивания его трагического гения продал уже... две!».

Перед экспертизой, которая может разоблачить искусственный шедевр — «Венеру», якобы Челлини, мастер подделки Шарль Боне восклицает: «Воистину мы живём в обществе потребления без веры и идеалов!».

Зритель может уловить некую «перекличку» сюжета фильма с жизнью реального создателя фальшивых древностей, жившего в XIX веке — Моисея Вильгельма Шапиро, крещенного польского еврея, многие годы занимавшегося торговлей древностями в Иерусалиме. Именно он снабжал библиотеки Берлина и Лондона ценными древнееврейскими текстами, происходящими, главным образом, из Йемена. Но репутация его была испорчена продажей Берлинскому музею «моавских идолов» — возмутительно грубой подделки, которую разоблачил французский востоковед Шарль Клермон-Ганно, сумевший проследить путь подделки от места изготовления в мастерской Шапиро до Берлина.

Так вот, как и у Шарля Боне, героя фильма, так и у Моисея Шапиро была дочь, которая знала, чем промышляет её отец. И к настоящему времени принято думать, что дочь Шапиро нисколько не сомневалась в правоте оппонентов, обличавших отца в изготовлении археологических артефактов. Может быть, эти люди послужили своего родом прототипами для киносценария? Интересно, что в своей книге «Юная дочь Иерусалима», изданной в 1914 году в Иерусалиме и подписанной псевдонимом Мириам Харри, дочь Шапиро ни разу не обмолвилась об отце как фальсификаторе древностей, в отличии от героини фильма Николь Боне, прилагавшей все усилия для того, чтобы родитель остановился в своей масштабной лжи.

Надо отметить, что археология как таковая родилась в эпоху Возрождения из интереса к красивым вещам — римским, греческим и т. д. Древности скупали, не особо интересуясь историческим контекстом, как владельцы частных коллекций, так и известные музеи мира. Покупатели артефактов не скупились выкладывать целые состояния. Именно это и подтолкнуло настоящих мастеров своего дела к созданию фальшивых древностей. Как здесь не вспомнить одну из реплик Шарля Боне: «Мои клиенты миллионеры, они хотят шедевры — и они их получают».

Джовани Бастиани, братья Энрико и Пьер Пенелли, Альфред Фиорованти, братья Риккарди, иконописец из Иерусалима араб Селим, одесский ювелир Израиль Рухомский, Альчео Дюссен, Йосеф Ауэр, Франческо Кремонезе, Мальскат и многие другие, имевшие не только свои мастерские, но целые школы учеников... Кто знает, сколько искусных произведений этих мастеров, пройдя не одну экспертизу и не оставив тени сомнений у ведущих специалистов своего времени, и поныне украшают главные музеи мира...

Финал «Дела Голана»

Но вернёмся к Одеду Голану.

В 2004 году Голану было предъявлено первоначальное обвинение в том, что он передал оссуарий в Королевский музей Онтарио в Торонто без должного оформления документов. Дело в том, что в 1978 году в Израиле был принят Закон о древностях, по которому все древности, извлечённые из израильских раскопов, являются «национальным достоянием». Их можно продавать только внутри страны и нельзя вывозить без специального разрешения. А если Голан, по его же показаниям, приобрёл оссуарий позже этого времени, он виновен в контрабанде артефакта.

Кроме того, Голану предъявили обвинение в подделке и торговле крадеными предметами. Процесс начался в 2005 году и завершился только в марте 2012 года. Состоялось свыше сотни слушаний с привлечением десятков лучших специалистов со всего мира, протоколы дела отпечатаны на 12-ти тысячах страниц...

В апреле 2012 года был оглашён удивительный приговор: «Одеда Голана по главному обвинению оправдать за недостаточностью улик»! Заключение судьи Аарона Фаркаша звучит весьма двойственно: с одной стороны, подделка надписи бездоказательна, с другой — нет подтверждений, что надпись является подлинной. На Одеде Голане остались лишь обвинения в незаконной торговле антиквариатом, что грозит ему штрафом.

Я созвонился со своей знакомой в Иерусалиме Яной Чехановец, известным израильским археологом, ведущей раскопки в «Граде Давидовом» (Ханион Гивати), с целью узнать о разрешении дела О. Голана. Она ответила кратко: «У Одеда Голана были очень хорошие адвокаты...».

Кстати, канал ВВС провёл своё расследование, в результате которого появился прекрасный документальный фильм «King Solomon’s Tablet of Stone» (Скрижали царя Соломона, 2004). Фильм снят на основании свидетельств учёных и членов следственной группы, участвовавших в процессе, связанном с фальсификацией археологических артефактов.

Разочарование или прививка от грядущих подлогов?

Легко представить, каким было ликование в рядах минималистов при огласке фальсификации — как стелы царя Иоаса, так и оссуария, в котором якобы был погребён апостол Иаков.

Но для нас это не повод огорчаться. Как подчёркивает археолог, профессор Эрик Кляйн, «цель библейской археологии не состоит в том, чтобы доказать или опровергнуть данные Библии. Археологи должны заниматься изучением культуры и истории Святой Земли, которая существовала на самом деле».

У общественности, конечно, вызывают мало относящийся к науке восторг новости, связанные с поисками Вавилонской башни, Ноева Ковчега, библейских городов Содома и Гоморры, Ковчега Завета и т. д. В поисках этих реликвий выкопаны и просеяны тонны почвы, на описание экспедиций израсходованы килограммы бумаги и уйма времени. Но вряд ли подобные «открытия» заслуживают внимания представителей классической археологии.

Достаточно вспомнить недавнюю сенсацию — «Евангелие от Иуды». Сколько было поднято шума вокруг этого памятника! Вновь, как в «старые добрые времена», заговорили о фальсификации христианства, о сознательном искажении церковниками истории и т. д. Вслед за книгами Дена Брауна авторы околонаучных детективов вновь занесли руку на самые сакральные понятия для многих миллионов верующих христиан мира. Кто-то заговорил о том, что это подделка, пытаясь таким путём дистанцироваться от всей псевдонаучной чуши, которая сопровождала «разоблачения» христианства. Но именно церковные археологи и библеисты встали на защиту подлинности этого древнего текстового документа. Нам достоверно известно, что этот памятник был создан во II веке по Р. Х. в среде гностиков. Его упоминают наши святые отцы при описании сект, исповедующих гностическую доктрину (например, святой Ириней Лионский). Это значит, что «Евангелие от Иуды» было известно Церкви. Мало того, этот памятник помог науке представить мировоззрение той группы сектантов, в среде которой появился этот текст.

Зато археологические находки, которые крайне волнуют серьёзных учёных, оставляют равнодушной широкую общественность. Это керамика, фрагменты строений, предметы быта библейской эпохи, — все те древности, которые археологи добывают из глубин стратиграфических слоёв почти ежедневно. Подлинная археология — наука не столь динамичная, как хотелось бы некоторым. От обнаружения археологического артефакта до его интерпретации проходят иногда годы, а порой и десятилетия. Спешка в археологии, а тем более библейской, опасна!

Можно сказать, что у настоящих учёных-археологов с жаждущей сенсацией общественностью совершенно разные интересы и мотивы. Благодаря научной археологии нам очень многое стало известно о жизни людей библейской эпохи. Мы знаем детали их быта, знаем, по какому календарю они жили, знаем, как погребали своих усопших жители Святой Земли, как добывали и сохраняли воду для себя и домашних животных, ведь без воды жизнь в этом регионе невозможна — и многое другое. Ради деталей, которые просто неинтересны обывателю, созываются целые конференции и симпозиумы. Поэтому распознавание подделок археологических артефактов ни в коем случае не является крахом в трудах для истинных учёных. Конечно же, подложные реликвии наносят больший удар сознанию тех людей, которые ожидают, что тот или иной предмет старины гарантирует истинность библейского повествования. Поэтому так важно беспристрастное отношение археолога к исследованию артефактов и данных раскопок. Только объективное отношение к предмету будет соответствовать тому уровню ответственности, который предполагает работа в этом удивительном регионе — Святой Земле.