В чем победа, а в чем поражение?

Портрет Императора Николая II. Художник: Валентин Серов

Ключ к пониманию жизни — Евангелие

Что такое хорошо и что такое плохо? Что такое сила и что — слабость? Где свобода, а где рабство? В чем триумф, а в чем трагедия?

На все эти вопросы лучше всего можно ответить, если смотреть не на земную только, временную нашу жизнь, а прежде всего иметь в виду жизнь будущую, вечную. Ибо главный смысл нашей нынешней жизни, словно пар постоянно исчезающей, — спасение души.

Ключ к правильному пониманию любого события человеческой жизни — святое Евангелие.

С точки зрения видимого жития, Господь на Кресте потерпел полное поражение. А полная правда говорит, что Господь воскрес и что это была самая великая Победа в человеческой истории

С точки зрения видимаго сего жития, Господь на Кресте потерпел полное поражение. Его, как Человека, казнили, Он умер. Всё, конец всему! Конец проповеди, чудесам, умножению Его последователей. Даже ближайшие ученики Его кроме одного разбежались. Воинов, которые были свидетелями Воскресения Христова, удалось подкупить, и они стали лгать, будто бы Тело Его, пока они спали, ученики тайком унесли и погребли.

Но это — только в видимой жизни, которая давно прошла.

А полная правда об этом событии говорит, что Господь воскрес и что это была самая великая Победа в человеческой истории.

Вот так же и подвиг святого Царя-мученика Николая можно постараться верно оценить, если посмотреть на него глазами Евангелия. Так и сам Царь Николай смотрел на жизнь свою, своей Семьи, на жизнь страны.

Он был глубоко верующим, молящимся, богобоязненным христианином, всегда ходил пред Господом. Верой постигая духовную природу царской власти, он знал, что даст ответ за свое служение прежде всего Тому, Кто дал ему эту власть — Царю царей.

И то, что неверующему взгляду представляется его слабостью, было великой силой. Силой веры, силой смирения, терпения, самопожертвования, любви.

Твердо следовать за Господом, преодолеть гипноз газетной клеветы и поступать по совести — для этого требуется великая сила воли

Твердо следовать за Господом, как бы ни волновалось море житейское, положиться полностью на волю Божию, преодолеть гипноз обстоятельств, общественного мнения, газетной клеветы, всероссийской, даже всемирной молвы и поступать по совести — для этого требуется великая сила воли. Она была у Царя-мученика.

Какое мужество нужно было иметь, какую силу духа, чтобы в условиях нарастающей кампании клеветы, революционного угара, окружающих со всех сторон «измены, трусости и обмана» сохранять непоколебимую решимость оставаться верным своему долгу. Хотя и ему приходилось идти на неизбежные компромиссы, выбирая из двух и более зол меньшее — тоже по Евангелию.

В оценке первого лица государства люди обычно переносят события, которые произошли в стране во время его правления, на него самого — значит, мол, они от него и исходили. Но это не так. Далеко не всё из того, что происходит в государстве, подвластно даже самодержцу. Император не решает всех вопросов за своих подданных. Человеческую волю даже Господь не подавляет, ожидая от нас свободного добра. Власть верующего православного императора ограничена — в том числе, евангельскими заповедями.

Когда против Царя назрел заговор, он не стал противитися злу (Мф. 5:39). Он предал себя в руки Божии — догадываясь заранее, какое великое испытание ждет и его, и Россию, и всячески желая ей только блага.

Царская Семья

Он принес свое служение, свою жизнь и даже жизнь глубоко любимых им супруги и детей в жертву за горячо любимое им Отечество, за Великороссию и Малороссию, за святое Православие, за нас с вами.

28 июля 1932 года в Белграде в слове о святом равноапостольном князе Владимире святитель Николай Сербский (Велимирович) сказал:

«Если бы царь Николай прилепился к царству земному, царству эгоистических мотивов и мелких расчетов, он бы, по всей видимости, и сегодня сидел на своем престоле в Петрограде. Но он прилепился к Царствию Небесному... Еще один Лазарь и еще одно Косово!..»

Святой благоверный князь Сербский Лазарь в XIV веке, накануне решающей битвы на Косовом поле, когда турецкое войско во много раз превосходило числом сербское, имел небесное видение. Он был спрошен: какое Царство он изберет, земное или Небесное. И князь избрал Небесное, ибо земное царство — преходящее, а Небесное — вечное. Всё сербское войско, причастившись перед битвой, погибло. Но в этот день тысячи мучеников взошли на Небеса.

«Поскольку сербское войско всё на Косовом поле полегло — причем, добровольно — за истину и правду Божию, то оно и победило», — писал святитель Николай. Этому духовному событию владыка посвятил свою замечательную книгу «Царёв завет».

Наш Царь Николай тоже выбрал Царство Небесное

Наш Царь Николай тоже выбрал Царство Небесное. Господь принял его жертву. Россия прошла огненные испытания в ХХ веке. Миллионы наших соотечественников полегли и на фронтах войн, и в мирные годы вслед за святыми Царем и его Семьей. И страна наша, народ наш выжил, прежде всего духовно.

Помнится, архимандрит Кирилл (Павлов), который много лет был духовником Троице-Сергиевой Лавры, был и духовником Святейшего Патриарха Алексия II, в 1993 году сказал о Царе Николае:

— Великий мученик. Первый удар принял на себя.

И потому день его памяти, день памяти Царской Семьи, — они приняли мученическую кончину вместе и в один день — должен быть днем нашей великой благодарности им, столь близким нам святым, которым и мы близки и дороги, нынешние граждане их великой страны, за которую они всегда молились здесь и почти столетие непрерывно молятся на Небесах.

Не нам, не нам, но имени Твоему…

Чудотворная икона Божией Матери «Державная»

О том, что Царь Николай горячо молился Царице Небесной о том, что он вручал Россию, нас с вами Ее державному Покрову, свидетельствует чудесное явление Державной иконы Пресвятой Богородицы в тот самый день, когда заговорщики и изменники силой и обманом лишили его царской власти.

И это же явление свидетельствует о том, что Сама Матерь Божия приняла его подвиг самопожертвования.

Здесь было уподобление Христу до мелочей. Как за Христа в Гефсиманском саду заступился один из бывших с Ним, обнажив меч, а Господь его остановил, так и здесь один офицер хотел заступиться за Царя, но так же был им остановлен.

В том, что все советские годы шли клевета на Царя и его Семью, на монархию, на Российскую Империю, что она живуча даже до сих пор, ничего удивительного нет. Сам Господь предсказал: Если Меня гнали, будут гнать и вас (Ин. 15:20).

Захватившим власть в 1917 году силой и обманом безбожникам нужно было во что бы то ни стало доказывать народу «законность» этого переворота. Всякая революция — это некое «узаконенное беззаконие».

Клевета на Царя Николая опровергала сама себя. С одной стороны, его обвиняли в безволии и мягкотелости: мол, допустил революцию. С другой — в излишней жестокости: якобы, мол, «кровавый». Клевете ведь не нужна истина — лишь бы поверили и отвергли. Но и то, и другое — неправда.

Бог правду видит, да не скоро скажет, — это давно заметил наш народ, опять-таки по Евангелию: Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным (Мр. 4, 22).

Как ни желали мы в смутные 1990-е годы скорейшего прославления Царской Семьи, как ни тормозили это событие его противники, великое деяние нашей Церкви совершилось с небесной точностью — в год 2000-летия Христианства. И где? В только что восстановленном Храме Христа Спасителя — символе несокрушимости правды Божией на земле.

Битва за историю, за наше понимание предназначения России: быть хранительницей истинной веры для всего мира, — не прекращается

Однако битва за историю, за наше понимание предназначения России: быть хранительницей истинной веры для всего мира, — не прекращается. И в этой земной жизни ей нужно не только стремиться к высшему идеалу, но и быть могучей и независимой. Этому и служила в нашей истории православная империя. Вот почему такое неприятие вызывают ныне у приверженцев либерального мировоззрения так называемые «имперские амбиции» России.

Что такое православная империя?

Император Николай II

Суть христианства — Крест.

Сам Господь указал нам путь ко спасению: Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною (Мф. 16:24).

Именно креста-то либерализм прежде всего и не приемлет

Но именно креста-то либерализм прежде всего и не приемлет. Не приемлет отвержения себя, не приемлет ограничения индивидуальной свободы, не приемлет жертвы.

Liberte — свобода. Какая? Суть либерализма — во внешнем понимании свободы.

Отсюда — неприятие империи, неприятие государства как такового, всякой власти государства над личностью как таковой. И всё это выступает как якобы противоположное тоталитаризму. Любая несвобода, мол, — тоталитаризм.

Христианство учит иначе. Господь сказал: Всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин. 8:34). Познайте истину, и истина сделает вас освободными (Ин. 8:32). Бога бойтесь, царя чтите (1 Пет. 2:17).

Государство может быть антихристианским, может быть и христианским. Может быть христианский государь, благословленный Церковью, священноначалием, помазанный святым миром для несения своего тяжелейшего креста. Не для подавления воли подданных, не для произвола своей власти — нет! Для того, чтобы творить волю Божию на земле, охранять здесь Его Церковь, употребляя данную от Бога власть для добрых дел, а не для злых (ср. Рим. 13:3).

Спасение души — главная, высшая земная цель. И лучшие наши государи приблизились к этому идеалу симфонии властей — светской и церковной. Симфония эта — в согласном служении главной цели: спасению душ подданных.

В замечательной книге «Русская симфония» приснопамятного митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычёва; 1927–1995) даны основы православного понимания русской истории. Владыка раскрывает ее духовный, промыслительный смысл, тайну русской судьбы.

О том, что такое империя в подлинно православном понимании — так, как это понимал и святой Царь Николай, — в ней говорится:

«Империей (от латинского imperium — власть) в христианском понимании принято называть государство, почитающее сохранение истин веры своей главной обязанностью; государство, объединяющее в себе различные культуры, народы и племена, спаянные в единый общественный организм вокруг некоторого державного ядра. Таким ядром является народ — носитель державной идеи, народ — защитник святынь и страж устоев государственного бытия, блюститель мировоззренческого единства, политической стабильности общества и экономической дееспособности страны. К сожалению, в результате многочисленных исторических искажений и целенаправленной антиимперской пропаганды понятие “империя” приобрело ныне в господствующей либерально-демократической среде отрицательное значение “тюрьмы народов”, государства, в котором митрополия богатеет и пухнет за счет нещадно эксплуатируемых, нищающих национальных окраин…

Империя, внушают нам, — это такая форма государственности, в которой господствующий народ угнетает другие народы, в которой злокозненный “центр” живет за счет ограбления “колоний”. Потому-де такому чудовищу не место в “цивилизованном мире”…»

Заметим: эта пропагандистская теория сыграла свою зловещую детонирующую роль и в последних известных событиях.

«Однако всякий беспристрастный человек, мало-мальски знакомый с историей нашего Отечества, — продолжал владыка Иоанн, — может легко убедиться, что Российская Империя никогда не соответствовала такому определению. Этот карикатурный образ не имеет ничего общего с нормальной имперской государственностью. Более того, в основании здорового христианского империализма лежат понятия и чаяния вполне духовные, благонамеренные и благодатные, берущие свои начала в Священном Писании и церковном вероучении».

Точка отсчета для либерала — что скажет о нас Запад?

А почему, собственно?

Ведь все «преимущества» западной жизни, которые нам ставятся в пример, имеют ценность только в земной жизни, — а для главной жизни, для вечной они, по слову святителя Игнатия (Брянчанинова), «меньше, чем ничто».

Русская история тесно переплетается с нашей церковной историей. И поняты они могут быть только во взаимосвязи

Как никакая другая, русская история тесно переплетается с нашей церковной историей. И поняты могут быть и та, и другая только во взаимосвязи.

Это требует особенного нашего осмысления: то, что во главе русского государства во все века вставали святые люди — князья, полководцы, цари…

Равноапостольный великий князь Владимир, внук святой равноапостольной княгини Ольги. Святые благоверные князья Борис, Глеб, Игорь, Олег, Андрей Боголюбский, Александр Невский, Даниил Московский, Димитрий Донской… Святой праведный Феодор Кузьмич Томский — он же, как это практически доказали уже и историки, Император Александр I Благословенный. И, наконец, святой Царь-мученик Николай.

Это говорит, может быть, больше всего о том, что наш народ особенно близко к сердцу воспринял евангельскую правду, правду Креста. Воспринял не как боковое украшение жизни, не как еженедельный ритуал, но как главную правду всей своей жизни, выше которой, дороже которой для него ничего нет. Потому и полита наша земля — Святая Русь — кровью наших воинов, душу свою положивших — по Евангелию — за веру, Царя и Отечество. В том числе, за святого Царя, положившего душу свою за народ.