О патриотизме «патриотомерчика»

Реплика-припоминание

Не успела Православная Церковь в Украине избрать нового Предстоятеля – Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины Онуфрия, – как тут же со своими доносами выполз на телеэкраны отлученный от Церкви вечно бдительный гражданин Михаил Антонович Денисенко (Филарет). Давно разменявший девятый десяток престарелый стукач объявил, что Православная Церковь избрала Киевским Митрополитом «непатриота».

Это не стало неожиданностью. М. Денисенко много десятилетий, едва ли не со сталинских времен, выполняет функции некого «патриотомерчика», определяющего степень патриотизма граждан и организаций, их антисоветские (в прошлом), антиукраинские (сегодня) и антигосударственные (всегда) наклонности. Михаил Антонович так поднаторел в этих вопросах, что его даже можно возить по городам и весям Украины, прикладывая к обнаженным местам подозрительных граждан – как тонометр, он вмиг покажет уровень благонадежности, лояльности и соответствия руководящей и направляющей линии власти.

В советские времена это было для Филарета профессией. Будучи агентом КГБ по кличке «товарищ Антонов», он пачками сдавал православных священнослужителей репрессивным органам за антисоветскую агитацию и пропаганду, а также за хранение и распространение антисоветской литературы. Агитацией и пропагандой считались православные богослужения, литературой – богослужебные книги или даже переписанный от руки акафист. Филарет с 1966 года, более 20 лет, был экзархом, «смотрящим» от партии и КГБ за Православной Церковью в Украине. По отчетам Леонида Кравчука, возглавлявшего в то же время атеистическую работу в ЦК КПУ, в этот период в Украине ежегодно и планомерно власти закрывали (разрушали или «перепрофилировали» под хозяйственные нужды) до 150-ти православных храмов. Рьяность Филарета в выполнении и перевыполнении плановых задач атеистической власти по «естественному отмиранию» религии в советской Украине приносила Филарету немалые блага. Он посетил 60 стран мира, удостаивался наград, в том числе ордена Трудового Красного Знамени. Украинские историки-националисты раскопали в архивах, что он и орден Ленина получил или должен был получить.

Закрытие храмов вызывало протесты прихожан и священников. Последних Филарет запрещал в священнослужении, а КГБ преследовало за те же антисоветскую агитацию и распространение литературы. Многие ударялись в бега, уходили в подполье. Денисенко с удовольствием участвовал в их отлове. Так, в 1983 году Николая Старинского (ныне митрополита Николаевского Питирима), тогда почаевского монаха, скрывавшегося от органов за антисоветскую (религиозную) деятельность, Филарет через своих людей заманил к себе «для беседы» после службы во Владимирском соборе. Измотанный необходимостью постоянно скрываться, диссидент надеялся на помощь иерарха (ведь даже Святейший Московский Патриарх Пимен целый год прятал его в далеком Туркестане) и пришел во Владимирский. Вместо беседы его ожидала группа захвата. Питирим был арестован прямо во время службы, отправлен в застенки КГБ, затем осужден на шесть лет лагерей. А Филарет получил благодарность за поимку «преступника». И сколько судеб таким образом переломал наш неутомимый «патриотомерчик»?

Не менее патриотичным занятием было составление доносов. Это обнаружилось, когда в начале 1990-х автокефалисты квартировали в резиденции Филарета на Пушкинской. Они взломали какой-то чулан и обнаружили филаретовский чекистский архив, часть которого утащили. Мне в редакцию как-то принесли пару журнальчиков из этого наследия, которые касались работы с иностранцами. Это были вторые экземпляры машинописных доносов, любовно подшитые, под политурой. В них Филарет докладывал, с кем встречался, кто присутствовал, о чем говорили. Видимо, это было органам важно знать. Непонятно, для чего он их копировал и хранил, ведь сексоты обычно заметают следы? Я спрашивал об этом у бывшего члена ЦК КПСС, депутата Верховного Совета СССР Георгия Крючкова, хорошо знавшего Филарета. Георгий Корнеевич рассказывал, что «товарищ Антонов» всегда ощущал себя недооценённым родной партией и правительством, доказывал, что он для советской родины делает больше, чем МИД и КГБ вместе взятые, а его в Кремле затирают. Очевидно, хранил свой «золотой запас» подвигов, чтобы властям было что предъявить.

Любопытно, что страсть к мелкому и подлому стукачеству Михаил Антонович сохранил даже тогда, когда оно было осуждено, как моральное уродство, на высшем государственном уровне и в перестроечном Союзе и в независимой Украине. Причем в сферах, которые вообще его не касаются. Забавно, но 20 лет назад даже аз недостойный стал объектом его неусыпной бдительности. Мне должны были вручить профессиональную награду в Киевском отделении НСЖУ, и Филарет у нашего председателя Игоря Заседы «оборвал все телефоны», доказывая, что этого делать нельзя, поскольку журналист занимает антиукраинскую, антигосударственную позицию. Если бы я в то время стоял в очереди на телефон или квартиру, то Филарет, несомненно, обрывал бы провода во всех профкомах и жеках, требуя снять с очереди. Такая вот мелкопакостная натура! В Союзе журналистов тогда над престарелым доносчиком посмеялись, напомнив ему, что времена изменились, стучать почаще и погромче необязательно. Может уже и не бдеть.

Поздний застой справедливо называют временем разложения управленческой элиты. Покровительство всемогущего КГБ и правительства превращало руководителей в самодовольных царьков, развращенных безнаказанностью. Филарет не только добивал Церковь, но и самодурствовали в ней. Притчей во языцех была семейная жизнь монаха-чекиста. Знаменитой Евгении Петровне Родионовой, «владычице Киевской и всея Украины», священники целовали ручку и брали у нее благословение. Она не только воспитывала трех филаретовских детей, но была строгой хозяйкой экзархата. Старшая дочь Филарета Вера Денисенко рассказывала журналистам, как папа объяснял ей существующий порядок вещей: «В КГБ все знают. Для КГБ я женатый, для верующих – неженатый». Просто и логично. После Чернобыля Церкви дали участок земли в Плютах близ Киева под строительство санатория для детей священников из Чернобыльской зоны. База была построена, но ни один ребенок священников там так и не появился. «Дача в Плютах» была прихватизирована Филаретом и стала загородной резиденцией филаретовского семейства. Использовать всенародное для личного блага – характерная и самая патриотичная черта застойной украинской номенклатуры.

Конечно, тоталитарное государство требовало преданности и верности. Филарет всеми этими качествами не только обладал, но и был в авангарде борьбы с исконными врагами страны советов – американским империализмом и украинским национализмом. С последними был бескомпромиссен, что называется, воевал впереди планеты всей. Его, скажем, историко-филологические прозрения об украинском языке шокировали даже идеологических бонз. «Никакого украинского языка не существует, а есть лишь польско-жидовский гибрид», — учил Филарет. До такого не додумывались ни в Москве, ни в КГБ, напротив, в Белокаменной любили «соловьиную мову», ни один кремлевский или общесоюзный концерт не обходился без украинских песен. И при Сталине, и при Хрущеве, и при Брежневе, и при Горбачеве. Но Филарет и здесь пытался патриотично вылезти из кожи.

Когда наступила демократизация и в Украине появились националисты-автокефалисты во главе с племянником самого Петлюры Мстиславом Скрипником, Филарет немедля устроил им травлю, даже разослал по приходам циркуляр с напоминанием, что даже простое общение с этими богопротивными самозванцами, пособниками фашистов обрекает людей на геенну огненную. Естественно, украинские националисты считали Филарета сущим исчадием КГБ и советов.

Перестройка и демократизация разрушили всевластие номенклатуры, гласность добралась и до Филарета. Он был изобличён как агент КГБ, тесно связанный с партийными и репрессивными органами, к тому же ведущий аморальный для монаха образ жизни – имел жену и детей. Филарет не придумал ничего глупее, как публично открещиваться от семьи, объявив Евгению Петровну «единоутробной сестрой», детей – подкидышами, а тещу – аферисткой. Это только подлило масла в огонь, дети обиделись и стали разоблачать отца, теща, Ксения Митрофановна, наотрез отказалась признать, что она когда-то рожала Филарета. В прессе появились материалы ее судебной тяжбы с зятем, где тот именовался «сожителем моей дочери М. Денисенко». Скандал разрастался, как снежный ком. Его подхватили националисты, называя Православную Церковь гэбистской, связанной с антинародным режимом и морально разложившейся. Группа депутатов-руховцев во главе с Вячеславом Черноволом выступила с обращением, в котором требовала выгнать Филарета из церковного руководства, поскольку он «тесно связал свою тридцатилетнюю деятельность со службами КГБ, чтобы угождать власти КПСС ради карьеры и возможности удерживать Церковь в Украине в руках единовластной диктатуры». «Филарет стоит на пути духовного возрождения Украины, очищения общества от сталинских хвороб», ¬¬- говорилось в обращении.

Агония филаретовства была тяжким временем для Церкви. Церковное руководство было деморализовано, приходы, монастыри и целые епархии отказывались его поминать и подчиняться. Филарет отвечал репрессиями, запрещал священников, перемещал епископов, целые епархии выходили на протестные демонстрации. Приходы бежали от филаретовского позора и самодурства в расколы, унию. Пришедшие в Галиции к власти национал-демократы под флагом борьбы с филаретовщиной начали погромы православных приходов, обращение их в унию. Тысячи обращений приходили в Патриархию с требованием снять Филарета. Но тот держался за церковную власть и казну, как упырь. Более того, он убеждал Святейшего Патриарха Алексия II и Священный Синод, что пользуется всеобщей любовью верующих, и если Православная Церковь в Украине получит самостоятельность, то уния и расколы вернутся под филаретовский омофор. Когда в 1990 году Святейший Патриарх приехал в Киев вручать Филарету Грамоту УПЦ на независимость и самостоятельность в управлении, уния и расколы не только не продемонстрировали никакой тяги к возвращению, но, напротив, устроили форменное побоище на площади у Святой Софии. Они были оскорблены, что дискредитировавшего себя «украиножера» оставляют руководителем Церкви. Стало всем очевидно, что дело не в статусе Церкви, а в Филарете. Он же продолжал подставлять Церковь, как только мог. Поддерживал ГКЧП, заявлял: «Так и надо давить демократию – танками» (после кровавых событий в Прибалтике). Вполне патриотическая позиция, не так ли?

На первых президентских выборах Филарет не только горячо поддержал ставленника партноменклатуры – Леонида Кравчука, но и создал церковный фонд в его поддержку, перечислив в него 600 тысяч рублей. Очень патриотично прогнулся. Националистов во главе с Черноволом клеймил в хвост и в гриву, превращая Церковь в орудие политической борьбы с оппонентами власти. Те, в свою очередь, начали тотальную изобличительную войну с УПЦ: гэкачепистская, кагэбистская, краснознаменная, антиукраинская, аморальная, сросшаяся с партийной мафией, прячущая «золото партии» и т.д. — благо, что жизнь, деятельность и творчество Филарета давали обильную пищу для обвинений.
В 1992 году Филарета таки выгнали из церковного руководства. На Архиерейском Соборе в Москве ему предложили не позорить Церковь и уйти на заслуженный отдых. Он перед крестом и Евангелием поклялся сделать это, возвратившись в Киев. Но не решился. Посидели с Евгенией Петровной на золотом сундуке, окинули мысленным взором все, что нажито чекистским непосильным трудом – терема и закрома – и сжалось сердце «аж до болю»: не отдадим! Впрочем, позже он объяснял, что стал клятвопреступником по наущению своего старого друга по атеистической работе Кравчука. Президент сказал ему: не рцы, Миша, прорвемся! Попов задавим, не пикнут. Чай, не впервой!

Не задавили. Глотнув свободы, Церковь не хотела возвращаться в тоталитарно-филаретовское стойло. Украинские епископы, собравшись на Харьковском Архиерейском Соборе, сняли Филарета с должности, за многочисленные церковные преступления запретили его в священнослужении и расстригли в монахи. Предстоятелем Православной Церкви в Украине Митрополитом Киевским и всея Украины был избран Блаженнейший Митрополит Владимир. Собор стал судьбоносным для Украины, он положил конец эпохе атеистического тоталитаризма, угнетения и контроля верующих государством. «Если бы мы молчали, возопили бы камни», — говорил тогда участник Собора Блаженнейший Митрополит Онуфрий.

Впрочем, тоталитарное прошлое не только хватало за фалды, но и показывало свой, что называется, звериный оскал. Кравчук через помощников ежечасно шантажировал участников Собора, требуя, чтобы они «не трогали Филарета», иначе власть не будет поддерживать Православную Церковь. Леонид Макарович был взбешен: еще недавно его, малоизвестного завотделом ЦК КПУ, церковники слушали, как кролики удава, а теперь грозные указания целого президента независимой державы игнорируют. Он пообещал Филарету создать ему новую «церковь», не простую, а золотую, и в течение короткого времени загнать в нее не только харьковских ослушников (а с ними все православные епархии, монастыри и приходы Украины), но и автокефалистов. Они с ликованием восприняли весть о низложении Филарета, поскольку были запрещены и изгнаны из УПЦ тем же Филаретом: и родоначальник автокефалистов протоиерей Димирий Ярема (будущий «Патриарх УАПЦ»), и первый автокефальный епископ Иоанн Боднарчук, родоначальник автокефального «епископата», и прочие. Правда, Боднарчук утверждал, что из Церкви его выжила Евгения Петровна – у них там что-то не сложилось.

Кравчук обрушил на Православную Церковь всю мощь посттоталитарной державы. Началось шельмование в СМИ и УПЦ, и Харьковского Собора. Архиереев объявили поначалу церковными гэкачепистами, потом решили, что все-таки не стоит Кравчуку и Филарету, настоящим гэкачепистам, таковых где-то искать. Архиереев стали травить как непатриотов, прислужников Москвы. Труднее всего было, конечно, Блаженнейшему Митрополиту Владимиру. Его клеймили засланцем, московским наймитом и шпионом, врагом Украины. Кравчук объявил УПЦ настоящую АТО: на нее выливали море клеветы и самых абсурдных обвинений, саму же зажали информационной блокадой, не предоставляли слова для изложения своей позиции. Впервые Митрополиту Владимиру лишь через полтора года после избрания дали несколько минут на УТ, и то для поздравления верующих с Рождеством. Сегодня даже не верится, что общепризнанного духовного лидера страны, Героя Украины третировали и шельмовали как непатриота и врага народа большую часть его предстоятельского служения, аж до ющенковских времен. И первую скрипку в этой травле играл все тот же М. Денисенко (Филарет). Блаженнейший Владимир, в отличие от Филарета, был совестливым и ранимым человеком, никого никогда не изобличал, был стойким, но тяжело переживал клевету, которую филаретовцы сыпали, как из рога изобилия. Это и довело его до больничной койки, к тяжким недугам, с которыми он в муках жил долгие годы. Впрочем, и при В. Ющенко, «первом верующем президенте», Церковь травили и на государственном уровне. Помнится, сайентолог и филаретовец А. Саган, возглавлявший Госкомитет по делам религии и миграции, выступил с программной статьей «Безопасность веры», в которой утверждал, что Православная Церковь в принципе не только не может быть патриотичной, но и представляет угрозу национальной безопасности Украины. Прямо как Лаврентий Берия! Впрочем, вскоре самого Сагана обвинили в получении «самой крупной» в истории Украины взятки за легализацию какого-то криминального авторитета, и рьяного поисковика врагов народа с треском выгнали с работы. Трагедия истового патриота!

Вполне патриотичным был и правовой беспредел власти против Церкви в независимой державе. Кравчук объявил, что не признает Харьковский Собор, тоже сделал спикер Верховной Рады Иван Плющ, протащивший через президиум соответствующее заявление. Это было грубым нарушением Конституции и Закона Украины «О свободе совести и религиозных организациях». Какое дело им было до отделенной от государства Церкви? Коли Собор нарушил закон или ущемил чьи-то права, то на это должна была реагировать прокуратура, решение должен принимать суд. Но ни в прокуратуру, ни в суды никто не обращался.

Дальше – больше. По приказу власти боевики УНА-УНСО захватили Владимирский кафедральный собор и резиденцию Киевских митрополитов на Пушкинской и забаррикадировались, чтобы не допустить их передачи новоизбранному предстоятелю УПЦ. Они же попытались захватить Лавру, устроив в ней погром. СБУ, в свою очередь, пыталась снять Митрополита Владимира с поезда, не пустить в Киев. Ей же была поручена операция по ограблению УПЦ.

Тогда в Украине уже была зарегистрирована малочисленная, неканоническая, очень политизированная, объединенная ненавистью к Филарету и весьма русофобская УАПЦ (автокефальный раскол). Она была объединена тоже с неканонической православной церковью в американской диаспоре (110 общин), которую возглавлял «патриарх» Мстислав Скрипник, известный деятель националистов. Он проживал в Бавн Бруке (США), а в Украине его замещал «митрополит» Антоний Масендич. К нему и нагрянули нардепы и эсбэушники с «заданием Кравчука»: принять в свои ряды Филарета с церковной кассой УПЦ в 4 млрд. рублей, резиденцией киевских митрополитов и Владимирским собором. Масендич встретился с Филаретом, который сразу обратился с главным патриотическим вопросом: «Если я переведу на ваши счета деньги УПЦ, где гарантия, что вы у меня их не отнимете?» Масендичу приказали созвать автокефальных «епископов» на совещание, не говоря о цели оного, чтобы не было скандала. Понимая, в какую аферу его втягивают, он пытался трижды бежать из Киева, но всякий раз эсбэушники его отлавливали и, угрожая убить, заставляли выполнять задание. Из 13 автокефальных «епископов» прибыли восемь, пришли нардепы-комсомольцы Червоний, Поровский, униатка Скорик, генерал СБУ Бурлаков. Несмотря на шантаж и угрозы, трое из восьми плюнули и в гневе покинули собрание, остальных поволокли к Филарету – «объединяться».

В предбаннике филаретовского кабинета горстка аферистов (Филарет с Евгенией Петровной, десяток перепуганных автокефалистов, религиоведы-атеисты во главе с А. Колодным, нардепы-комсомольцы и эсбэушники) объявили себя воплощенной многовековой мечтой – единой поместной церковью УПЦ-КП, которой отныне принадлежат все банковские счета и имущество УПЦ и УАПЦ. Руководителем новой организации объявили Мстислава, замом – Филарета, управделами — Масендича. Ни верующие, ни священноначалие УПЦ и УАПЦ о произошедшем ни сном ни духом не ведали. Мстислав вообще узнал лишь на шестой день, отлучил от своей Церкви всех участников аферы, а со временем обратился в Генпрокуратуру с требованием привлечь аферистов к уголовной ответственности.

УПЦ выступила с обращением, в котором указывалось, что под видом некого объединения произошло ограбление Церкви, присвоение одним человеком средств многомиллионной православной паствы.

Власть ответила погромами православных епархий, которые под прикрытием милиции осуществляли боевики Корчинского, казачки нардепов Червония и Поровского. Были разгромлены епархиальные управления в Херсоне, Виннице, Тернополе, а также захвачены и переданы Филарету епархиальные управления, кафедральные соборы и десятки храмов в Луцке и Ровно, Волынская духовная семинария. Захваты сопровождались массовым насилием и едва не обернулись гражданской войной. Напуганный Леонид Кравчук дал команду остановить произвол. Филарет закатил властям истерику: предатели! Обещали всех загнать, а загнали с гулькин нос.

Когда беззаконие соединено с государственной властью, само государство становится орудием преступления. При создании шантажом и насилием филаретовского раскола (УПЦ-КП) были нарушены все мыслимые юридические нормы, Уставы УПЦ и УАПЦ, законы и Конституция Украины, попраны права верующих. Была осуществлена экспроприация имущества и финансов (а это деньги бедствующего народа, которые он жертвовал в храмы) Православной Церкви чисто мафиозной структурой. Как к этому относилась Фемида? Нельзя сказать, что в Украине не предпринимались попытки создать европейское демократическое правовое государство. Причем не в декларативном, а в реальном утверждении законности. Украинская правныча фундация сделала сугубо юридический анализ учреждения УПЦ-КП. Одно перечисление статей законов и Конституции, которые были при этом нарушены, заняло целый разворот в парламентской газете «Голос Украины», этого хватило бы каждому из учредителей на два пожизненных срока.

«Первый демократический» Генеральный прокурор Украины Виктор Шишкин 20 августа 1993 года вынес протест, объявляющей УПЦ-КП незаконно созданной организацией. Она подлежала снятию с регистрации. Президент Леонид Кравчук грудью встал на защиту своего детища: генпрокурор был снят, руководство прокуратуры разогнано. Высшие арбитражные суды постановили вернуть захваченные боевиками кафедральные соборы и храмы на Ровенщине и Волыни законным владельцам – УПЦ. Власть и не подумала исполнять судебные решения.
5 марта 2002 года заместитель Генерального прокурора Украины Алексей Баганец опять вынес протест, ставящий УПЦ-КП вне закона. Теперь грудью на защиту филаретовщины встал уже Леонид Кучма. Он был буквально взбешен «зазиханием» на Филарета, который успел и к нему втереться в закадычные друзья. Баганец был сослан на Волынь, Филарет избежал суда.

Сегодня Алексей Васильевич опять заместитель Генерального прокурора, уже нет «старой злочинной» власти, покрывающей преступления. Думается, для него является делом чести добить филаретовского змия и наконец-то восстановить законность, вернув Православной Церкви награбленное.

Сколько конкретно было награблено, не знает никто. На счета Филарета, действительно, были переведены деньги Компартии Украины после ее запрета в 1991 году. Речь шла о 25 млн. рублей, за что он публично поблагодарил дорогого Леонида Макаровича. Чернобыльцы связывали с Филаретом и пропажу со счетов КПУ одного миллиарда, которые Горбачев выделил из средств партии на помощь пострадавшим от аварии. Они куда-то исчезли. В1992 году при создании УПЦ-КП автокефалам был обещан золотой дождь в четыре миллиарда, которого они, кстати, так и не дождались. Через полтора года автокефальные «епископы» во главе с «митрополитом» Масендичем выступили с обращением — «Филарет ведет верующих к вечной погибели!» — и сбежали из УПЦ-КП куда глаза глядят.
В мае 1995 года «патриарх УПЦ-КП» Владимир Романюк обратился с заявлением в Главное управление по борьбе с организованной преступностью и коррупцией г. Киева, в котором указывал, что его жизни угрожает опасность (Филарет хочет его отравить), и просил помощи в поиске сокрытой Филаретом церковной кассы. Он утверждал, что еще в 1990 году три миллиарда рублей Филарет конвертировал и положил на депозиты и счета в банках за пределами Украины. Найти эти сокровища Романюк, как известно, не успел, поскольку уже через два месяца загадочно погиб на скамейке Ботсада. Уголовное дело до сих пор не закрыто, а приостановлено (все ищут загадочных «реаниматоров», фактически удушивших лагерника).
После организованного Филаретом и СБУ «черного вторника», собственно говоря, путча, который Кучма сумел подавить, правоохранители занялись филаретовской конторкой и охнули. Филарет оказался владельцем банка («Ажио»), а под его псевдорелигиозной крышей обнаружился целый коммерческий спрут. Братства миссии, фонды и т.д., которые занимались ввозом иномарок, торговлей нефтью, бытовой техникой и пр. на миллиарды рублей и миллионы долларов. И все это «с криминальным сокрытием от налогообложения». Даже нашли конторку, вербующую наемников в горячие точки, и зарегистрированную на филаретовскую резиденцию. Арестовали 150 «диких гусей», посадили стрелочников, а Филарет опять выполз сухим из воды.
В 2005 году грянул скандал, связанный с патриотической деятельностью Филарета в США. Один адвокат из Флориды подал иск с требованием выплаты 9 млн. долларов за успешное размещение в банковских активах США и Гонконга 350 миллионов долл., «принадлежавших также Киевскому Патриархату». Он был нанят тремя представителями киевской патриархии, которые работали по доверенности, подписанной «патриархом Филаретом». Размещение денег в США они обуславливали тем, «что инвестиции на Украине приносят слишком мало дохода, а то и не вознаграждаются вообще». После заключения сделок филаретовцы исчезли, не расплатившись, и адвокат решил взыскать долг с УПЦ в США (Константинопольский Патриархат), которая никакого отношения к Филарету не имеет. УПЦ отбилась в судах от истца, потеряв при этом 13 тыс. долл. на судебных издержках.
Комментируя этот скандал, архимандрит Феодосиевского монастыря Викентий, десять лет возглавлявший ОВЦС УПЦ-КП, заявил, что он в 2001 году по указанию Филарета занимался размещением не 350-ти, а 500 млн. долларов, но не в США, а в Европе. Это были деньги некого американского мецената Марио Турисси, который хотел помогать Феодосиевскому монастырю. Деньги Викентий должен был разместить в банке Ватикана, Марио получал возможность ими пользоваться, а Феодосиевский монастырь ежегодно получал проценты, их них один млн. долл. на нужды монастыря, остальные – филаретовской патриархии. Когда все уже было согласовано, получено «добро» от банка Ватикана и от Нацбанка Украины, Викентий доложил Филарету и положил подготовленные документы. Тот документы забрал и, не медля, вылетел в США договариваться с Марио напрямую и склонить его разместить деньги на филаретовских счетах в США (их по подсчетам Викентия около 14-ти). Вояж провалился, поскольку Турисси посчитал предложенные Филаретом схемы мафиозными и вообще назвал его «каким-то черным человеком». К тому же Филарет умудрился «кинуть» какого-то местного адвоката, тот подал в суд, который заблокировал счета и Филарета и Марио. Более того, началась проверка на предмет, не является ли эта схема отмыванием средств, полученных от наркоторговли и наркобизнеса. Перепуганный Филарет поспешил уволить Викентия со всех должностей, чтобы не пятнать светлый облик Киевского Патриархата.
В Киеве СБУ по наводке американцев также открыла уголовное дело, которое длилось два года. Его вел начальник 4 отдела управления «К» СБУ Степан Качур. Леонид Грач делал депутатские запросы в правоохранительные органы, чтобы пролить свет на эту историю, но оранжевая власть отвечала отписками: не знаем, не видели, не слышали. Великие патриоты у нас, как известно, вне закона, вернее, над ним.

Для политиков, даже высшего уровня, М. Денисенко (Филарет) всегда был знаком беды. Михаил Антонович отличался поразительным умением без мыла пролезть за пазуху каждому правителю, высосать все блага, предать, а затем еще и потанцевать на политической могиле. Кравчук и Кучма, державшие раскол на плаву и спасавшие Денисенко от закона, были им объявлены «старой преступной властью». Виктор Ющенко, которого Филарет убедил, что тот «послан Украине Богом», в нужное время был безжалостно предан, поскольку рейтинги указали на Тимошенко, которую Денисенко немедля объявил символом «света и воли». В результате «свет и воля» оказалась в тюрьме, а когда после освобождения Тимошенко вступила в борьбу за булаву, Филарет, оказывается, «молился» ночи напролет, чтобы Петр Порошенко победил уже в первом туре. Говорят, на какой-то встрече Юлия Владимировна смотрела на анафему с пронзительностью очковой змеи – не моргая. Тоже, кстати, недобрый знак.
С Януковичем, как и с Кучмой, у Филарета поначалу не складывалось:
президент не мог простить ему личное участие в предвыборных агитационных митингах (что запрещено законом) и вообще собирался престарелую политическую марионетку отправить на заслуженный чекистский отдых вместе с его псевдоцерковной организацией. Но заступилось, как водится, посольство США и «мировая общественность», о чем не без гордости заявил сам Филарет. Впрочем, вскоре он подобрал ключики и к своему земляку: подобострастие нравилось всем президентам, да и филаретовка Анна Герман настойчиво подталкивала босса в объятия анафемы. Апофеозом «злагоды» Денисенко и Януковича стал конец декабря прошлого года. По заведенной Блаженнейшим Митрополитом Владимиром традиции, последние два десятилетия Православная Церковь в канун Нового года отправляла благодарственные молебны у памятника Крестителю Руси, на которых благодарила Господа за год прошедший и испрашивала Божие благословение стране, народу и властям на год грядущий. В богослужении участвовали президенты Украины, премьер-министры, высшие сановники державы, но ни Леонид Кучма, ни Виктор Ющенко, ни сам действующий президент не решались испытывать терпение Господне и тянуть на молебны отлученных и расстриженных самозванцев. Но в этот раз лукавый попутал Виктора Януковича, окрыленного головокружительными успехами на внешнеэкономическом поприще. Многомиллиардные инвестиции и помощь со стороны Китая и России, двукратное снижение цен на энергоносители, множество экономических проектов и т.д. — поймал удачу за бороду, потерял духовную бдительность и принял решение, от которого содрогнулась Православная Церковь — позвал на молебен М. Денисенко. УПЦ немедля перенесла богослужение на другой день, а на президентское «экуменическое» действо направила лишь своего представителя. Тем не менее впервые за всю историю Украины стоящий одной ногой в аду Филарет воспел осанну стране, народу и лично Виктору Федоровичу. Результат не заставил себя ждать. Уже через месяц в Украине впервые за многие десятилетия пролилась кровь, власть, как баобаб, сраженный молнией, повалилась, круша под собой все и вся, а затем на земле донецкой началась братоубийственная бойня, длящаяся по сей день. Да и вся Украина стала погружаться в широкое море слез и крови.

Наконец непраздный вопрос: а был ли Филарет церковным человеком, имел ли когда-нибудь страх Божий? Факты говорят, что такое с ним случалось. Скажем, во время создания той же УПЦ-КП в своем предбаннике. Когда решался вопрос распределения должностей, дерибана чужой собственности и т.д., он относился к соучредителям – автокефальным епископам и митрополитам – как к товарищам, по-братски. Когда же речь зашла о совместном богослужении в Софии Киевской (ее предоставил Кравчук), наотрез отказался. Дескать, он, хоть и бывший, но канонический митрополит, поэтому не может служить с этим самозваным автокефальным отрепьем, которое не только к алтарю, но и в храм запускать нельзя! Это же кощунство! Негодованию автокефалов не было предела: как спасать Филарета и его миллиарды, то братья, а как служить – отрепье! Масендич пригрозил выйти к журналистам и рассказать, кто есть Филарет на самом деле – расстриженный монах, изобличенный собственными детьми! Это подействовало. Попробовал, молния не убила, служит до сих пор.
Законность лишения Филарета сана, а затем отлучения от Церкви Христовой через анафематствование признали все Поместные Церкви Мирового Православия. Он мог бы смирением, покаянием, обращением в Церковный суд добиваться отмены этих наказаний. Нет же, искал окольные, коррупционные пути. Других, видимо, за свою долгую жизнь так и не познал. Поехал однажды в Стамбул к Константинопольскому Патриарху, повез деньги, по старой чекисткой традиции – наличкой. Был схвачен на таможне с долларовой контрабандой. Удивительно, что не загремел на Невольничий рынок в кандалах. Свой провал объяснил, как водится, происками российских спецслужб, будто это они подсунули ему соболя за пазуху.
Загадкой является и страсть к куколю Московских Патриархов. Когда Филарет впервые его напялил, националисты возмутились, ведь никто из Восточных Патриархов такого не носит, это атрибут только Предстоятеля Русской Православной Церкви. Мог бы придумать какой-нибудь кашкет с украинским орнаментом или в память об одесской юности – бескозырку. Кто анафеме указ? Нет же, не расстается с куколем как символом затаенной, неосуществившейся мечты.

«Патриарх УАПЦ» Мстислав (Скрипник), 90-летний старик, духовный лидер украинской эмигрантской диаспоры, убедивший правительство в экзили сдать полномочия Кравчуку, неисправимый националист, ввел в оборот термин «филаретовщина». Он назвал ее «главной бедой Украины». Филаретовщина – это какое-то маниакальное стремление пользоваться славой, мученической, подвижнической, диссидентской и т.д. людей, к которым ты вообще не принадлежал. Более того, боролся против них, стучал, усугубляя их муки и бедствия. И получал за это блага – высокооплачиваемую работу, квартиру, машину, дачу. Это очень распространенное у нас явление. Поскреби любого брызжущего злобой националиста-антикоммуниста, непременно обнаружишь какого-нибудь партийного оборотня – парторга, инструктора, комсорга и т.д. Они с такой истовостью ищут врагов народа, борются с коммунизмом, борются за независимость, что аж гай шумит, хотя в этом нет никакой необходимости. Теперь, когда уже 20 лет нет ни КГБ, ни руководящей и направляющей, вдруг появились такие бесстрашные борцы с ними! Этому удивлялся Вячеслав Чорновил: есть независимая, демократическая украинская держава, вкалывай на ее процветание – в поле, за станком, за листом бумаги, – это и есть патриотизм.
Послушаешь М. Денисенко, почитаешь о нем – голова кругом идет. Человек едва ли не с младых ногтей пребывает, не больше, не меньше, как «на Голгофе», все свои 85 лет истекает кровью за Украину. Хотя всю сознательную жизнь был при власти, богатстве, хоромах, аферах, Евгении Петровне, прихлебателях- евстратиях. Муки, конечно, нестерпимые. Они и в кошмарах не снились эмигрантам-изгнанникам, диссидентам-отсидентам и прочей лагерной пыли!
Другой лидер украинских националистов, преемник Мстислава «патриарх УАПЦ» Димитрий Ярема даже в своем завещании в 2001 году писал, что Филарет «уже не признает ни Церкви, ни Православия, ни законов, ни Бога» и «ведет людей в пекло, в пасть Люцифера. Он и сам стал Люцифером (сатаной) Украины, злобным, темным ее духом».
Согласимся, что с такими характеристиками Михаилу Антоновичу надо не мукать и стукать, не пытаться править бал, а помалкивать в тряпочку. И уж, по крайней мере, не заниматься замерами патриотизма православных иерархов, до которых ему, как до неба рачки.