Несколько лет назад мне уже приходилось писать на эту тему. Тогда в России проводился Волжский крестный ход с ковчегом, содержащим частицу мощей святого великомученика Георгия Победоносца, который имел форму руки с вытянутыми вперед мизинцем и указательным пальцем. Тогда же некоторые «ревнители благочестия» поспешили назвать ковчег «десницей сатаны».
Сегодня узрели некий намек или даже прямое указание на связь с падшим ангелом в жесте протоиерея Григория Крыжановского на обложке первого номера журнала «Направо». Надо признаться, что ход с жестом был рассчитан на привлечение читателя, планировалось «зацепить». Но не только – это должно было так же побудить разобраться.
Как пару лет назад, объясняя символику этого ковчега, я писал, что любой символ может читаться только в своем контексте и никаком ином, так и сейчас обращаю на это внимание.
О контекстах жеста в православной иконографии
Такой жест для священных изображений не является редкостью.
А связан он с древней ораторской традицией, принятой в античной культуре. Во время произнесения речи древнеримский оратор употреблял те или иные жесты. Одни жесты означали начало речи, другие – акцентировали внимание на наиболее важных словах. Этот момент упомянут и в Писании, например: «Тогда Павел простер руку отвещаваше» (Деян.: 26:1).
Так вот, о «козе». Согласно книге «Наставления оратору» древнеримского ритора Квинтилиана, перстосложение, при котором два средних пальца подгибаются под большой, а указательный и мизинец протягиваются вперёд, называется «настоятельным жестом».
Многие элементы античной культуры перекочевали в христианское искусство, в том числе и культура жестов. И тот самый жест, который так пугает некоторых православных. В иконе ораторские жесты символизируют прямую речь персонажа, проповедь.
Например, византийский историк VI века Павел Силенциарий описывает алтарную завесу в храме Святой Софии в Константинополе, на которой был выткан образ Спасителя, «протягивающего персты правой руки, как вещающий присноживой глагол, а в левой руке имеющим книгу, которая ведает (содержит) божественные глаголы».
Очевидно, что жест, ныне называемый «козой», а в античном Риме «настоятельным», в иконе означает призыв к вниманию: «вонми!»
Символ может «читаться» исключительно в своем контексте и никак иначе. Согласитесь, что нимб на православных иконах и языческих изображениях, не одно и то же. Нужно ли нам отказаться от нимба, мотивируя это языческим происхождением символа (а происходит он действительно от эллинистических изображений языческих божеств)?
Или, если ограничить проблему только жестами, нужно ли
отказаться от различных перстосложений на иконе, только
потому, что нечто аналогичное мы встречаем в индуизме и
буддизме (т.н. «мудры»).
Поразмыслим. Есть некий символ. В контексте одной системы
он значит: А, в контексте другой: Б, а в контексте
третьей: В. Почему, если символ используется в одном из
этих контекстов, мы должны подозревать другой?
Почему, жест, который имеет конкретный смысл в знаковой
системе языка глухонемых, непременно должно подозревать в
масонстве или сатанизме? По идее, православным должны быть
ближе родные, церковные, иконные контексты. А ежели мы,
забывая собственную традицию, видим лишь масонов, значит,
возможно, что-то не так с нами.
А во-вторых: да, Валерий правильно написал, дело не в сложении пальцев, а в провокации. Не стоит для своих целей ( привлечение читателей) использовать методы и технологии врага. Из этой затеи не выйдет ничего хорошего. Разве Христос и Апостолы использовали подобного рода провокации для привлечения людей к себе? Это методы желтой прессы, но никак не православного журнала. Эта обложка отвратительна. Я ещё раз повторю, православная церковь никогда не позволяла себе модных веяний и трендов, что и позволило ей донести сквозь века Евангельское учение и послания апостолов в не измененном виде.
Мне кажется, что вопрос не в том приемлемо или неприемлемо то или иное сложение пальцев. Вопрос в приемлемости использования языка провокации для привлечения внимания.
Простите за грубой пример, но ведь так можно и батюшку с бутылкой "столичной" сфотографировать и потом в статье разъяснить, что фото было сделанo во время беседы о вреде чрезмерного употребления алкоголя.
Подобный ход сплошь и рядом используется в бульварной прессе. Стоит ли православному изданию ориентироваться на такой подход?
Мне очень нравится как привлекает внимание журнал "Фома", помещая на обложки фотографии известных православных людей.
И уж, конечно, глаза святых с икон не закрыты темными очками - они смотрят прямо и открыто и не вызывают никакого смущения ни жестом, ни взглядом.
Обложка журнала, для которой Вы подобрали столь высокое оправдание слишком спрятана, скрыта за темнотой (глаза за темными очками), и поэтому поверит в то, что этот жест с журнала столь же "прав" (праведен), как жест святого с иконы, не представляется возможным. По той простой причине, что нет общего между светом и тьмой.