Солдатом мы стали называть его уже во время болезни, когда он оказался прикован к постели и полностью зависим от доброй воли тех, кому выпало разделить с ним эту судьбу.
Что можно солдату сказать? «Терпи, солдат», «Давай, солдат», «Мы выдержим, солдат». И он выдерживал, терпел.
Выдерживает всё и посейчас, когда огонек жизни в нем уже едва теплится.
– Солдат? Это хорошо. Это правильно, – отвечал отец Кирилл (он тогда еще мог немного говорить) и одобряюще улыбался.
Это новое имя сообщило нашей непростой повседневности новые смысловые оттенки.
Отец Кирилл (Павлов), известный всей православной России как братский духовник Троице-Сергиевой Лавры, действительно был и остается настоящим бойцом, простым русским солдатом, пусть теперь и с непоправимым, тяжким ранением, но по-прежнему несущим свою вахту мужества наравне с теми, кто сражается на передовой – под оружейные залпы артиллерии и лютый свист пуль.
Да и кто скажет, где она сегодня – передовая-то?
Как и большинство настоящих фронтовиков, он мало говорил о войне.
В этом внутренняя культура русского солдата: глубоко и крепко помнить, скупо и сдержанно говорить
А если и говорил – слова его были напрочь лишены всякого пафоса и геройской бравады. Даже не потому, что он монах, и не потому, что далеко не молод. В этом внутренняя культура русского солдата: глубоко и крепко помнить, скупо и сдержанно говорить. Впрочем, были случаи, когда он оставлял свою сдержанность – только при встрече с такими же, как он сам, фронтовиками. Тогда они уходили от всех, забывали себя и время, и война оживала перед их взорами в образах и категориях, известных только им одним.
Как-то во время ночного дежурства мы заметили, как он метался в своей постельке, как взволнованно вглядывался в темноту.
– Что с тобою, батюшка? Что ты не спишь?
– Да разве тут уснешь! Войну вот вспомнил.
И он рассказал ужасающую историю, которую никогда прежде никто от него не слышал, – историю про однополчан, на его глазах подорвавшихся на мине и разлетевшихся на куски. А сколько их было у него – таких историй? Почему он не делился этим прежде? Почему только теперь, измученный недугом, он иногда позволяет себе такую откровенность?
Почему раньше, еще до этой тяжелой болезни, всякий раз отправляясь поездом в Крым в свой ежегодный отпуск и проезжая места боевых действий, он подолгу стоял один у окна в тамбуре? Молчаливо вглядывался в мелькающие за окном пейзажи.
История с обнаруженным в Сталинграде Евангелием – единственная широко известная из его военного прошлого. Об этом Евангелии он любил вспоминать и говорить – это могло принести, по его мнению, какую-то пользу слушающим. А об остальном… Зачем?
Нелепыми кажутся попытки сделать отца Кирилла “тем самым Павловым” – героем с громким подвигом
Поэтому такими нелепыми кажутся сегодня яростные попытки сделать отца Кирилла «тем самым Павловым», «настоящим» героем – героем с громким подвигом и блестящей славой.
Ну, или хотя бы записать его в разведку.
Ну, или хотя бы придумать ему таинственную иконку из бабушкиных рук, спасшую его из фашистского плена.
Ну, или еще что-нибудь такое эдакое, чудесное, невероятное, несусветное.
И не важно, что не было ни бабушки, ни плена фашистского, ни подвига разведчика, ни бравого автоматчика, неуязвимого защитника «дома Павлова» в Сталинграде.
А был простой скромный русский солдат, который брал в те дни Паулюса в кольцо. Который понял в мертвяцкой тишине выжженного Сталинграда, что война не приходит без причин – просто так – и который мечтал, когда она закончится, послужить Богу. Ну, и еще ржаного хлеба поесть. Хоть разок. Досыта.
Всё.
Да, и еще он ходил под смертью. И еще – тихо и твердо отстаивал свои убеждения.
Религиозные убеждения. За них в те жестокие времена по головке не гладили – спрашивали строго, со всеми вытекающими последствиями.
«Заелся! Бога какого-то выдумал! К штрафникам пойдешь, сволочь! На передовую!» – неистово кричал, словно озверевший, татарин-политрук. Политрука можно было понять: после такой битвы, когда шло массовое зачисление достойных в ряды партии, – какой-то русский Иван из сталинградского пекла объявляет о нежелании быть коммунистом, о том, что он, видите ли, верующий!
Благо, что в штрафных батальонах в те дни и своих «религиозников» хватало: обстановка царила товарищеская. Да и выпавшие затем сражения принимали всё более благоприятный оборот для нашей стороны.
В конце войны, когда уже погнали немца и проходили Европу, открылась чудесная возможность… попасть на Афон! Вожделенное стремление всякой чистой, взыскующей Бога души! Можно было, как поговаривали знающие, переправиться через Румынию, затерявшись в общей суматохе. В воздухе уже витал аромат грядущей победы, и хотелось – возможно, впервые за долгие военные годы – довериться мечте, подумать о возможном будущем.
Но в случае осуществления такой мечты батюшка сломал бы жизнь своим близким, которые стали бы родственниками дезертира. А как еще в военное время да в атеистическом государстве?!
На первом месте – интересы и благо других. Невероятное сочувствие любому человеку и строгость по отношению к себе
Так начался путь его монашеского самоотвержения. На первом месте – интересы и благо других. Невероятное сочувствие любому человеку и строгость по отношению к себе.
И трудная, очень трудная повседневность, отданная без остатка людям.
Инсульт, приковавший его к постели, словно увенчал последним победным венцом эту тяжелую солдатскую жизнь.
Когда он еще говорил, наш Солдат, когда у него оставалось еще некоторое количество сил, он отдавал эти силы нам, стараясь приободрить и утешить. Он, как обычно, не думал о себе, не жалел себя, напротив – чувствовал себя виноватым в том, что доставляет нам много хлопот и переживаний. И ни разу не попросил даже стакана воды.
Впрочем, как-то раз посетовал, что снова хочется ему ржаного хлеба. Как тогда, во времена военного и послевоенного недоедания. Но пища в его организм все эти годы поступает через специальную стому.
Хлеба мы не можем ему дать так, чтобы порадовать желанными вкусовыми ощущениями.
Он это понял и больше ни разу не обмолвился о хлебе. Словно просто забыл. Опять – без всякого героизма.
Так и выигрывают войны. Стойкостью и молчаливым терпением.
И души спасают так же.
Лично я знаю одного такого, в сане игумена, который не раз сопровождал батюшку в его поездках в Крым, о которых Вы упоминаете. Этот священнослужитель, подвизавшийся длительное время в Донском монастыре, ныне служит в одном из приходов нашего стольного града. Если Вам будет интересно (правда, я совсем не уверен, что Вы будете читать комментарии под этим материалом), я готов назвать Вам имя этого духовного чада батюшки Кирилла и название прихода, в котором он служит. И хотя завтра (30 августа с.г.) я рассчитываю его увидеть, тем не менее, думаю не огорчать его рассказом о Вашем материале и, конечно же, о моем отклике на него.
Так вот, со слов этого игумена, сообщаю Вам следующее: батюшка Кирилл (Павлов) лично ему доверительно сообщил в свое время, что он и есть "тот самый Павлов", а также поведал и причину, по которой он был вынужден ОТРЕЧЬСЯ на всю оставшуюся жизнь от этого факта своей биографии.
Что же касается "яростных попыток", то лично мне понятно, почему они не являются просто попытками, а вот именно, как Вы верно заметили, ЯРОСТНЫМИ. Однако это свое понимание мне не хотелось бы предавать огласке здесь.
Храни Бог Вас и батюшку Кирилла.
Александр Бутов
г. Москва
Согласен с Вами по поводу "яростных попыток" - в том смысле, если они действительно яростные. Это должно быть однозначно виднее Вам, т.к. Вы уже давно ухаживаете за батюшкой Кириллом, и поэтому Вам больше, чем кому бы то ни было, должны быть известны и люди, которые предпринимают подобные попытки, и те с виду благочестивые слухи, которые эти люди распространяют о батюшке.
Вместе с тем, присоединяясь к мнению форумчан, прочитавших прошлогодний (2014 года) материал о батюшке в (кажется, августовском) номере журнала "Покров", который я с радостью купил год назад в магазине "Сретение", в дополнение к этому материалу должен Вам заметить, что Ваше сильное сомнение, а точнее говоря, неприятие сведений о том, что батюшка является тем самым лейтенантом Павловым, одним из защитников достопамятного дома Павлова в Сталинградскую битву, в самом деле лишено основания. Вы не можете достоверно знать этого только потому, что у Вас, как я понимаю, не было до сих пор возможности доверительно переговорить на эту весьма деликатную тему ни с самим батюшкой из-за его болезни, ни с кем-либо из его ближайших духовных чад.
(окончание следует)
Господи, помоги и нам научиться Сочувствовать,Сопереживать, Пожалеть, любого человека от Души. Как Батюшка порадовался бы такому нашему желанию и заботе о Ближнем. И наверное, это и называется подставить плечо близкому человеку нуждающемуся в помощи. Такое наше стремление, придало бы Батюшке Сил и Бодрости. Радость для Духовника (мы все Его дети), Мир и Благодушие, Взаимопонимание и Взаимовыручка между детьми.
Главное - это "тот самый" отец Кирилл.
Кстати, легенду о том, что это "тот самый", я впервые услышала еще в 1983 г. на Мамаевом кургане - тогда это было очень важно для верующих ветеранов войны в атеистическом государстве.
Такая тоска по тем временам, когда батюшка еще служил в Лавре. И, хотя голос у него уже был очень слабенький, но от самых дверей длинного трапезного храма было понятно, что служит отец Кирилл - настолько храм был наполнен его молитвой. А на праздник Преподобного Сергия, когда он выходил из Троицкого собора, все архиереи смиренно подходили к нему под благословение. От него просто изливались потоки любви.
Слава Богу, что есть еще такие светлые за нас молитвенники! Его тяжкий недуг - поистине мученичество за нас, грешных.
И помоги Господи тем, кто удостоен служить старцу в его болезни.
А статья в "Покрове" касательно личности знаменитого лейтенанта Павлова - действительно наводит на размышления. Вполне здравая аргументация, без всякого эмоционального кликушества. Уж на что я циник, но после прочтения давно закрытый вопрос внезапно стал открытым ))) Если бы уважаемые авторы предьявили заявленные фактические доказательства ( например, статью из аутентичной сталинградской газеты с именем героя) , то цены бы их стараниям не было)))
Спаси, Господи, и помилуй отца нашего духовного архимандрита Кирилла и святыми его молитвами прости наша согрешения.
Молитвами таких Солдат и спасаемся.
Как хорошо написано, статья вызывает чистые слезы....
Спасибо!
Господи помилуй
Господи помилуй