Собор адмиралов

Адмирал Нахимов на Малаховом кургане

На южном берегу полуострова Крым, там, где волны Черного моря с грохотом разбиваются о прибрежные скалы, раскинулся прекрасный город Севастополь. В самом его центре, на высоком холме стоит огромный мраморный собор святого Владимира — великого князя, стараниями которого на русскую землю пришла христианская вера. В храме этом погребены тела прославленных адмиралов (воинское звание высшего офицерского состава на флоте. Тот, кто командует капитанами. — Ред.). Не жалея своей жизни, эти славные моряки сражались за Отечество. И хотя с той поры, когда здесь погребли первого из них, прошло более полутора веков, нет в городе места, которое севастопольцы почитали бы больше, чем этот собор, ставший последним земным пристанищем отважных героев.

Наследник Херсонеса

В городской черте Севастополя и сегодня можно полюбоваться величественными развалинами старинного поселения. Это — Херсонес, город, построенный древними греками почти две с половиной тысячи лет тому назад. После них хозяевами Херсонеса долгое время были римляне, затем город перешел к Византийской империи, потом к ее осколку — княжеству Феодоро.

Но как бы ни менялась государственная принадлежность Херсонеса, на протяжении без малого полутора тысячелетий (то есть — три четверти своей исторической судьбы) он был христианским городом. Вера в Иисуса Христа пришла сюда в первое же столетие существования христианства. А впоследствии именно здесь херсонесские священники учили великого князя Владимира Святославича православной вере, которую он распространит по всей русской земле…
Дважды город подвергался разрушительным нападениям войск Золотой Орды — могучего государства степных кочевников — и к середине XV века перестал существовать.

Христианство ушло из города только вместе с жизнью. Три века место, где когда-то возвышались храмы, где шумел городской рынок, куда приходили корабли из дальних стран, стояло в запустении. Когда Крым стал частью Российской империи, здесь находился лишь маленький поселок. И вот, наконец, в 1783 году на этом месте заложили Севастополь.

Новый город с первых лет своей жизни стал оплотом православия. Вновь построенные храмы появились тут очень быстро — уже в конце XVIII века. Первый каменный дом Севастополя — Никольская часовня. И, конечно же, с рождения своего Севастополь предназначался на роль главной базы российского Черноморского флота — боевых кораблей, защищавших русские берега и воды от нападения врагов. Здесь всё строилось и создавалось ради него. С самого начала истории Севастополя большинство его жителей были моряками. И сегодня среди севастопольцев очень много людей флотских профессий — матросы, офицеры, рабочие порта, водолазы, механики, летчики морской авиации… Всех и не вспомнишь сразу, вон их сколько, флотских. Наверное, с полгорода наберется.

Сердце флота

Весьма скоро севастопольцы осознали себя наследниками древней херсонесской традиции. Уже в 1820-х годах начались первые большие археологические раскопки. Люди решили лучше узнать историю древнего поселения на территории своего города. Причем предложил проводить раскопки не кто-нибудь, а один из командующих Черноморским флотом!

Морские офицеры отлично понимали, что флот — главный хранитель Крыма не только как обширной территории, но и как места, где множество православных людей отдали свою жизнь за возвращение на эту землю веры Христовой.

Севастополь, передовой рубеж обороны России, сердце военно-морского флота, жил в постоянном ожидании войны. Она могла начаться в любое время.

В 1833 году командование Черноморским флотом было поручено адмиралу Михаилу Петровичу Лазареву. В этой высокой должности он находился 18 лет, до самой смерти. Годы его командования потом назовут лазаревским временем, столь многое он сделал для города и флота.

Он устраивал гонки кораблей, тренировал морских артиллеристов так, что они ставили рекорды скорострельности и точности. Заменил старые бортовые пушки на орудия новейшей конструкции. Возвел у входа в Севастопольскую бухту мощные форты — береговые крепости, вооруженные большим количеством пушек. Вышколил целую плеяду блистательных последователей.

За 6 лет до вступления в должность командующего Черноморским флотом Лазарев участвовал в Наваринском морском сражении между турецко-египетским флотом и соединенной русско-англо-французской эскадрой. После 4-часового артиллерийского боя вражеский флот был почти полностью истреблен.Лазарев командовал тогда линейным кораблем* «Азов». Спустя несколько лет он сделает своими ближайшими помощниками троих офицеров, вместе с ним участвовавших в этой славной битве. Так экипаж «Азова» дал Черноморскому флоту знаменитых адмиралов: Нахимова, Корнилова, Истомина.

Лазарев ушел из жизни мирно, в 1851 году. А два года спустя разразилась страшная Крымская война. Она началась с конфликта России и Турции, но потом к нашему противнику присоединились армии сразу нескольких европейских государств. Тогда-то воинское искусство учеников Лазарева и пригодилось России.

Борьба за Севастополь

Начало боевых действий в Крымской войне принесло русскому флоту два триумфа. 5 ноября 1853 года новейший пароходофрегат (фрегат, имевший кроме парусного вооружения паровой двигатель и гребные колёса. — Ред.)

«Владимир» вступил в схватку с турецким боевым пароходом «Перваз-Бахри». «Владимиром» командовал капитан-лейтенант Григорий Бутаков. На борту его судна находился адмирал Владимир Алексеевич Корнилов. Бутаков и Корнилов видели: против 9 орудий «Владимира» турецкий пароход может использовать свои 10 орудий. Но они решительно атаковали врага в открытом море. Два часа шла ожесточенная артиллерийская дуэль. В итоге «Перваз-Бахри» спустил флаг, что на языке морских сражений означает — сдался. Столкновение «Владимира» и «Перваз-Бахри» вошло в мировую историю морских сражений как первый бой паровых судов. Русский флот вышел из него с честью.

18 ноября 1853 года эскадра адмирала Павла Степановича Нахимова напала на вражеский флот, пережидавший непогоду в бухте возле турецкого города Синоп, и уничтожила его.
Блистательный разгром турок стал утешением и ободрением для русских моряков-черноморцев. Они вырвали в бою еще один глоток славы — перед тем как наступило время скорби и ночь тяжких испытаний опустилась на флот Империи.

Россия имела достаточно сил, чтобы разгромить Турцию. Но весной 1854 года Англия и Франция вступили в войну , и отправили на помощь Турции свои войска. В сентябре англо-французская армада высадила десант на побережье Крыма. Сошедшая на берег объединенная армия вторжения состояла из 62000 человек. Она двинулась к Севастополю.

Севастопольская бухта знала Черноморский флот во дни его славы. 11 сентября 1854 года она стала свидетельницей его гибели. Ранним утром у входа в бухту русские моряки собственноручно затопили пять линейных кораблей и два фрегата (Фрегат отличался от линкора меньшими размерами и артиллерийским вооружением, но был более быстрым и маневренным. Предназначался для дальней разведки и ведения самостоятельных боевых действий. — Ред.). Чуть погодя на дне Севастопольской бухты, рядом со своими братьями, упокоились еще шесть исполинов: три линейных корабля и три фрегата.

Могучие боевые корабли, слава и гордость Черноморского флота, совсем еще не старые, покрылись холодной водой…

Это было необходимо. Беспощадный враг обступил южную часть города — в ту пору ее называли «Корабельная сторона». С моря Севастопольскую бухту блокировал громадный англо-французский флот. Он имел подавляющее превосходство в кораблях, среди которых многие по своим боевым качествам превосходили лучшие корабли Черноморского флота России.
Начальник штаба вице-адмирал Корнилов предложил пойти в атаку. Пусть флот погибнет! Но он все-таки умрет в бою, с честью, нанеся глубокие раны неприятелю.

Однако командование русских боевых сил в Крыму отдало другой приказ. Оно не желало бесполезно терять офицеров и матросов, имевших высокую боевую выучку. Поэтому распорядилось затопить крупные корабли у входа в бухту, чтобы они своими корпусами загородили противнику доступ в нее. Орудия с них сняли и поставили на оборонительных сооружениях. Экипажи отправили драться на суше.

Корнилов сказал тогда, что моряки нужны для защиты города, где стоят их дома, а у многих живут семейства. Орудия, снятые с затопленных кораблей, установили на земляных бастионах (оборонительное сооружение, стены которого были образованы земляными валами. — Ред.) Большинство защитников города составляли морские офицеры и матросы. Организаторами обороны стали всеми любимые и уважаемые адмиралы — Нахимов, Корнилов, Истомин. Все — соратники Лазарева.

Противники штурмовали Севастополь несколько раз. Адмиралы лично участвовали в отражении атак.

Первая бомбардировка и решительный штурм были запланированы на 5 октября 1854 года. Утром началась канонада. Били не только полевые пушки. К городу приблизился вражеский флот, и могучая бортовая артиллерия обрушила огненный смерч на севастопольские бастионы. В ответ ударили русские орудия. Результат артиллерийской дуэли ошеломил противника. Понеся огромные потери, нападающие отменили штурм.

За этот успех пришлось заплатить дорогой ценой. На Малаховом кургане получил смертельное ранение адмирал Корнилов. Лишь успел сказать: «Отстаивайте же Севастополь!» — и потерял сознание. На перевязочном пункте он пришел в себя, причастился и послал предупредить жену о полученной ране. Умирая, адмирал Корнилов произнес: «Скажите всем, как приятно умирать, когда совесть спокойна. Благослови, Господи, Россию и Государя! Спаси Севастополь и флот!»
Севастопольская оборона не дрогнула. Командование укреплениями принял Нахимов. Оборону ключевой позиции — Малахова кургана — он отдал под руководство Истомина. Тот успешно защищал курган полгода. Лишь в марте 1855 года, при неприятельском обстреле, адмирал Истомин погиб.

Особенно тяжелый бой выдался 26 мая, через 8 месяцев после начала осады.

Не считаясь с потерями, враги шли на приступ Малахова кургана. Огнем артиллерии на кургане руководил сам Нахимов. Его поддерживала артиллерия оставшихся русских кораблей из Севастопольской бухты. Атаку противника успешно отбили. Нахимов бросил подошедшие свежие силы в контратаку. Бой продолжался много часов. Малахов курган неприятелю взять так и не удалось…

Адмирал Нахимов трезво оценивал положение дел. Город героически держится, отбивая штурмы, но силы врага увеличиваются, а гарнизон тает, и крупных пополнений не предвидится. Севастополю уготована горькая участь — его некому удерживать. Но это не избавляет боевых командиров от воинского долга — сражаться, пока для этого есть хоть малейшая возможность. А сомневающихся ободрять личным примером: если сам адмирал не проявляет страха и сомнений, значит, и у рядовых защитников города нет на то причин!

Нахимов на долгие месяцы стал душой обороны Севастополя. Он вел себя на позициях с такой отвагой, что солдаты и матросы порой насильно отводили его в безопасное место. За русскими командирами неприятельские стрелки охотились особо. Поэтому даже офицеры, не говоря уж о генералах и адмиралах, для маскировки надевали простые солдатские шинели. И только Нахимов каждый день появлялся на бастионах в полной форме. Это многое значило для морального духа защитников. Вскоре Нахимов стал живым символом стойкости и мужества.

28 июня 1855 года на Малаховом кургане Нахимов осматривал позиции противника. Его высокая сутулая фигура в мундире с горящими на солнце адмиральскими эполетами была превосходной мишенью прямо перед французской батареей. Офицеры убеждали Нахимова пригнуться или зайти за мешки с землей. Нахимов, не отвечая, стоял совершенно неподвижно и смотрел в подзорную трубу… Пуля французского стрелка пробила Нахимову голову. Жизнь ушла из тела адмирала в одно мгновение. Отважный воин выполнил свой долг до конца, и Господь избавил его от мук физических и душевных.

Севастопольцы лишились своего вождя. Два месяца спустя враги заняли южную часть Севастополя, потеряв в последнем бою более 10 000 человек…

Усыпальница флотоводцев

Русское общество не восприняло падение Севастополя как позор. Напротив, защитников города славили за беспримерное мужество. 349 дней они отражали превосходящие силы сильнейших держав Европы! Оборона Севастополя, несмотря на ее печальный исход, вошла в летопись русской военной истории как геройское дело, достойное всяческого уважения.

С особенным благоговением чтили тогда трех питомцев адмирала Лазарева, принявших смерть на севастопольских бастионах, — Корнилова, Истомина, Нахимова. Память этих отважных и самоотверженных людей севастопольцы желали увековечить так, чтобы гражданский подвиг их мужества соединился с христианским подвигом их веры. Ведь все четверо были вождями православного воинства, они устраивали оборону и бились не просто за важный в военном отношении город, а за исток русского Православия, где когда-то постигал христианство святой князь Владимир.

Владимирский собор Севастополя

Способ достичь этой цели был найден удивительно красивый. Еще за тридцать лет до героической обороны Севастополя родилась идея возвести в городе собор во имя Владимира Святого. Она исходила от императора Александра I и боевого адмирала Алексея Самуиловича Грейга. Позднее ее поддержал следующий русский монарх — Николай I. Он повелел составить архитектурный проект собора, а деньги на его строительство русские люди собирали всем миром, кто сколько смог дать. За три года до Крымской войны начались первые работы. Именно тогда скончался адмирал Лазарев. Ему за великие заслуги перед флотом и городом оказали почесть: останки флотоводца погребли в склепе на месте строительства Владимирского собора. Уже после того как началась война, архиепископ Херсонский и Таврический Иннокентий освятил место закладки собора.

К моменту гибели адмиралов Корнилова, Истомина и Нахимова, храма еще не существовало. Но само место, где в будущем должно было подняться его величественное здание, выглядело в глазах горожан как средоточие веры, надежды и любви. Веры в Бога, надежды на Его помощь, любви к Нему и к своему великому городу. Поэтому тела трех православных военачальников, честно отдавших жизни за веру и отечество, похоронили именно здесь.

Что могло быть естественнее? Что могло быть правильнее? Тут видно какое-то очень глубокое народное чувство: соединить святость места и добрую славу личностей, павших на поле брани не только как военачальники, но еще и как народные герои. Ведь Церковь — средоточие народа, место его духовного единения, оплот лучшего, что в нем есть.

Владимирской собор велик размерами, отличается роскошью и утонченностью отделки. Строительство шло медленно. Лишь в 1881 году была освящена нижняя церковь, а в 1888 году — верхняя. Император Александр III, занимавший в ту пору русский престол, повелел увековечить память не только адмиралов, но и всех героев севастопольской обороны: их имена старательно занесли на мраморные доски в соборе.

Задолго до того как храм святого Владимира поднялся над Севастополем во всем своем величии, горожане стали видеть в нем усыпальницу славных флотоводцев. Или, проще говоря — собор адмиралов. Поэтому, кроме четырех самих знаменитых личностей, погребенных здесь в 1850-х годах, севастопольцы впоследствии оказали такую же честь еще нескольким выдающимся флотоводцам.

Так, во Владимирском соборе упокоились контр-адмирал Петр Александрович Карпов, последний командир Малахова кургана, георгиевский кавалер, счастливо переживший Севастопольскую оборону, и адмирал Павел Александрович Перелешин — участник Синопского сражения, георгиевский кавалер, получивший тяжелые раны при обороне Севастополя. После них здесь нашли свое последнее пристанище еще несколько адмиралов. Всего 13 адмиралов покоится под сводами собора.

* * *

Севастополь — город особенный. Здесь святость православной веры сочетается с воинской доблестью русского народа. Крест восторжествовал тут над языческой тьмой в глубокой древности — на многие столетия раньше, чем крестилась Русь. Тяжело ему было устоять здесь — на границе, по которой проходит разлом разных вероисповеданий. Но во все времена находились люди, готовые защищать Севастополь любой ценой. Даже ценой собственной жизни. Владимирский собор стал настоящим памятником их твердой вере и воинской доблести.

Рисунки Екатерины Гавриловой