Песня Аслана, или Зачем христианину искусство?

Нужно ли христианину светское искусство? Разве не достаточно ему того духовного богатства, которое явлено в творениях отцов Церкви и православных подвижников, в иконописи, церковной архитектуре и музыке? Тем более что светское искусство не всегда благочестиво, если не напрямую богохульно, как, например, современное, а жизнь многих мирских художников далека от христианских идеалов. Да, конечно, с этим трудно поспорить. Но… На светское искусство можно посмотреть и с другой точки зрения. Об этом размышляет Дмитрий Владиславович Менделеев, читающий в Сретенской семинарии будущим пастырям курс «Искусство, литература и культура как тема для миссии». Он убежден: «Любой художник в своем высоком творчестве молится Богу».

Так чем полезно искусство христианину? Почему появляется искусство кощунственное и отвращающее? Как пригодилось апостолу Павлу знание поэзии? И зачем герой К. Льюиса Аслан пел, сотворяя Нарнию?

Любое настоящее произведение искусства, любой шедевр, созданный с участием и по вдохновению Святого Духа, может быть использован для того, чтобы человеку, знающему искусство, но не знакомому с Евангелием, проложить мостик к Богу, помочь ему от простого перейти к сложному.

Искусство надо изучать, потому что это послание для современников и для потомков. Поэты и художники в лучших своих произведениях выступают как пророки. Многие из них вели достаточно аскетичную жизнь. Пусть даже в молодости у них случались какие-то падения, всё равно их жизнь была подвигом, безусловной жертвой. А некоторые из них умерли в буквальном смысле под забором. Мы не знаем, например, где могила Моцарта. В полной нищете скончались Вивальди, Пиросмани… К ним в какой-то мере применимы слова апостола Павла о пророках: «Те, которых весь мир не был достоин, скитались в милотях».

Каким бы ни был густым кажущийся мрак в душе другого человека, в ней всегда светит Божий свет

Все мировые и человеческие трагедии, всю боль пропускают через свои сердца поэты и художники. Внимательное прикосновение к их судьбам, к их жизненному пути, а в основном к их душам (ведь их произведения – это обнажение их души) учит терпимости, пониманию, любви к людям. Культура и искусство способны воспитать христианский взгляд на брата своего: каким бы ни был густым кажущийся мрак в душе другого человека, в ней всегда светит Божий свет, Христов свет, просвещающий всех. И тем радостнее бывает найти что-то прекрасное в человеке, чем более невероятной казалась такая возможность.

Вот мы берем жизнеописание или какое-нибудь художественное произведение автора, который кажется нам не слишком благочестивым, начинаем читать… – и вдруг что-то такое узнаем из его жизни, из его поступков или его мыслей – исполненное любовью к Богу, к Матери Божией, к людям… И испытываем радость, похожую на радость того пастыря, который пошел за одной-единственной овечкой, оставив девяносто девять, и нашел ее.

Вырваться из сиюминутности

Искусство всегда играло воспитательную роль. Катарсис, очищение – это то, что испытывает человек при знакомстве с каждым хорошим творением. Искусство должно вырывать человека из сиюминутности, из суеты, заставлять его подумать о высоком, о себе самом как о грешном. В настоящем искусстве всё это есть. И, конечно, Церковь просто обязана пользоваться этим «оружием».

Апостол Павел, например, явно был знаком с греческой поэзией. Излагая перед афинянами суть христианского учения, он ссылается на поэтов: «Как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: мы Его и род» (Деян. 17: 28), а в Послании к Титу, оставленному для проповеди на Крите, цитирует местного автора (см.: Тит. 1: 12). Апостол знал поэзию, знал философию, знал жизнь Сократа…

Джованни Паоло Панини. Проповедь святого Павла среди римских руин. 1735 г. Музей Прадо, Мадрид

Найди то, что близко твоему собеседнику, и говори с ним на его языке

Можно сказать: «Апостол Павел – исключительный случай! Он миссионер». Но ведь каждый христианин должен быть миссионером. Господь сказал: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28: 19). А к людям не придешь же просто так, им не скажешь: «А ну-ка все креститесь!» – «А зачем?» – «А вот так!» Это не аргумент. В лучшем случае выйдет, как некогда в Афинах: ну что ж, приходи, послушаем тебя… в другой раз. И Господь дает нам такое великое подспорье в проповеди – всю мировую культуру. Найди то, что близко твоему собеседнику, и говори с ним на его языке. Как апостол Павел учит: «Я был всем для всех».

Мироздание держится… на песне

Царь Давид играет на лире. Миниатюра из Псалтири Эгберта, 980 г.

К примеру, что такое поэзия? По-гречески ποίησις – это «творчество, сотворение». И поэт – «творец». Главный Поэт – Господь, главный Художник – Господь.

Царь Соломон замечает в Книге притч: когда Господь творил, премудрость была при Нем художницей (см.: Притч. 8: 30). А в Книге Иова Бог говорит, что мир творился при общем ликовании утренних звезд, когда все ангелы восклицали от радости (см.: Иов 38: 7). И вот современный нам автор К. Льюис рисует такую картину в одной из книг «Хроник Нарнии» («Племянник чародея»): когда Аслан творит Нарнию, он… поет! Это – попытка передать то, что происходило на самом деле с нашим миром.

Что делают в самые важные исторические моменты жизни народа Моисей, царь Давид? – Поют!

А что делают в самые важные исторические моменты жизни народа Моисей, царь Давид? – Поют. Прощаясь со своим народом перед смертью, Моисей поет, вкладывая в свою песнь проповедь о грядущем Спасителе, о Мессии. Царь Давид во время переноса Ковчега Завета – пляшет и поет.

Песня – это то, на чем держится жизнь и мироздание!

Вредно ли читать Андерсена?

Существует мнение, что для православного христианина неполезна или даже вредна культура, созданная представителями других религий или конфессий. Господь, мне кажется, дал ответ на этот вопрос. Вспомните библейские притчи. Что такое притча? Это художественное произведение, через которое Господь дает нам образы, проникающие в наше естество, запоминающиеся на всю жизнь. Знал ли Господь в реальности героев Своих притч – блудного сына, милосердного самаритянина, злых виноградарей, – не так уж принципиально. Главное – образ, который помогает понять то, что Господь хочет до нас донести. Притча – это художественная Правда.

Кто оказался ближним для человека в беде из притчи о добром самарянине? – Самарянин. То есть в нашем контексте это Андерсен – протестант; или К. Льюис – англиканин, или Дж. Р. Толкин – католик. Более того, мы можем искру Божию найти в откровениях, которые давались мусульманам, например, или японцам. У Акутагавы Рюноскэ есть потрясающе христианские произведения.

Любой художник в своем высоком творчестве обращен к Богу всем своим существом. Он молится. Он может не знать православных молитв, богословия, но сердце его раскрыто Богу, и, конечно, он получает что-то важное от Бога. Безусловно, мы не должны рассматривать эти произведения с точки зрения учебника по богословию. Но ясно, что есть что-то ценное, что Богом открыто для всех людей на свете. Поэтому искусство не имеет границ ни национальных, ни временных, ни пространственных.

А.А.Иванов. Явление Христа народу

Господь дал искусство людям, уже далеко отошедшим от Него: дал им то, что они могут принять без сопротивления, без отторжения

Кто был «отцом» всех играющих на свирелях и гуслях? Иувал, сын Ады и Ламеха, потомок Каина. Он изобрел это искусство. А почему? Да потому что люди перестали уже сердцем общаться с Богом, а это средство общения было для них еще доступно. Господь дал искусство людям, уже далеко отошедшим от Него: дал им то, что они могут принять без сопротивления, без отторжения. Как апостол Павел говорит: «Вы были младенцами, я давал вам молочное». Точно так же происходит и сейчас: есть люди, которые только такую духовную «пищу» могут принимать.

Царь Давид «воцерковил» искусство. Мы знаем псалом 150: «Хвалите Его [Господа] в тимпане и лице, хвалите Его во струнах и органе…», то есть пойте хором, пляшите, стучите в бубны. «Всякое дыхание да хвалит Господа». Так что «всякое дыхание», включая протестантов и католиков, может славить Господа. И нам надо, как учил недавно прославленный святой Паисий Святогорец, уподобляться пчелкам, которые находят и собирают мед везде, где могут, а не мухам, видящим везде только мусор и навоз.

«Роллтон» или монастырская трапеза?

Довольно многие из христиан считают, что им не надо изучать светское искусство. Но наша душа, как и тело, нуждается в пище – в качественной и хорошей. В пище нуждаются чувства, и воля, и эмоции, и ум – то есть всё, что составляет человеческую душу. Но, конечно, встает вопрос чистоты, качества пищи: «Роллтон» ты будешь есть или на трапезе в монастыре угощаться, где всё приготовлено вкусно и с любовью?

Конечно, монахи и подвижники, чья жизнь вся устремлена к Богу, которые одним Богом живут – и Бог питает их телесно и духовно, не испытывают нужды в искусстве. Матушка Матрона Московская видела всю красоту Божиего мира, во всей полноте получала ее непосредственно от Бога – как радость, как откровение. Но большинство из нас, увы! не таковы.

О кощунственном искусстве

К художникам и писателям, хулящим Господа, надо относиться так же, как к людям, в которых образ Божий сильно помутнен

А как быть с искусством, которое кощунствует, что сегодня не редкость? Как относиться к художникам, которые сознательно и декларативно отворачиваются от Бога? Я думаю, точно так же, как мы относимся к человеку, в котором образ Божий сильно помутнен: мы должны помнить, что это наш брат, что он создан по образу и подобию Божию, что душа у него христианка и она готовится к вечной жизни, жаждет ее. Конечно, чудовищное искусство вызывает у нас боль, но это должна быть и боль за человека, учинившего подобное, любовь к нему, сострадание к его состоянию. Мы должны прилагать все усилия, чтобы человек этот обратился, молясь о нем, стремясь донести ему Истину. Главное – идти навстречу, выходить к людям, как делали это святые апостолы Иоанн Богослов и Павел.

Выходить к людям зачастую страшно, больно, но их состояние – это же и наша вина, в конце концов. Глядя на нас, люди не видят света Христова! Мы сегодня живем не в эпоху гонений, мы у всех на виду. И если задать себе вопрос, почему же появляется богохульное искусство, то ответ, возможно, будет и таким: потому что эти художники и писатели в нас, христианах, не видят света Божиего, не чувствуют той самой радости, которую Господь дал Своим ученикам на Тайной вечере. И самое главное: любви не видят между нами! Редко слышишь: «Они – христиане: они все любят друг друга» (хотя, конечно, есть те, кто являет пример истинной христианской любви). А не видя любви у тех, кто проповедует Любовь, люди раздражаются. «Ради нас, – говорит апостол Павел, – хулится имя Христово у язычников» (ср. Рим. 2: 24). И это раздражение принимает подчас протестные формы.

А враг не дремлет, он тут как тут. Сам он лишен каких бы то ни было творческих способностей. Отторгнув себя от Божией благодати, он, естественно, потерял и творческие энергии, лишился сил, стал просто немощным духом, на которого мы плюем во время Таинства Крещения. Но ему так хочется участвовать в нашей жизни! Как он может это сделать? С помощью людей, у которых есть творческие способности: поставив себе на службу эти дарования. Чем более одарен человек, тем больше в него вцепляются бесы. Мы знаем это из жизни, из свидетельств Пушкина, Достоевского, Блока – огромного количества людей, иногда просто напрямую страдавших от бесов…

Для проповеди Истины надо пользоваться всеми инструментами, которые дает нам Господь, в том числе и искусством

Искусство – это Божий дар человеку, но он может быть поставлен на службу диаволу, а может – на службу Богу. Так что если мы, верующие, не хотим «монополизировать» радость жизни в Церкви, не хотим получать ее только сами, а всё-таки желаем нести её людям, надо пользоваться всеми теми инструментами, которые Господь дает в руки.