«Эта выставка – попытка осмыслить наиболее трагическое время в жизни нашей страны»

4 ноября, в День народного единства, в московском выставочном зале «Манеж» открывается очередная выставка проекта «Моя история»: «1914–1945. От великих потрясений к Великой Победе». О том, какие проблемы ставит перед историками этот непростой период, нужно ли примирять достижения и катастрофы этого времени, о чем могут рассказать представленные на выставке документы, большинство из которых прежде были засекречены, какие уроки необходимо извлечь, знакомясь с событиями той поры, мы беседуем с историком Павлом Кузенковым, одним из авторов выставки.

Историк Павел Кузенков

Понять смысл истории

– В этом году выставка в рамках проекта «Моя история» посвящена событиям первой половины XX века. Как бы вы охарактеризовали тот период, о котором рассказывает данная экспозиция? И почему отсчет времени начинается с 1914 года, а не с календарного начала века?

– Эта выставка – попытка осмыслить наиболее трагическое время в жизни нашей страны. Первая половина XX века была для России, пожалуй, самым тяжелым периодом за всю ее историю. А что касается отсчета времени… Исторические эпохи не всегда вписываются в строго календарное членение. Вехами времени служат значимые исторические события, крутые переломы. 1914 год завершал «долгий» XIX век и начинал век XX-й. Этот год, а не 1917-й, Первая мировая война, а не падение монархии в России и не большевистская революция стали тем глобальным рубежом, после которого изменилась судьба не только России, но и всего мира. А завершался этот период новым глобальным рубежом – окончанием Второй мировой войны, Великой Победой нашей страны.

Солдаты Первой Мировой

Проследить судьбу нашей страны между этими двумя значимыми рубежами было очень важно, потому что только в геополитическом, в общемировом контексте можно понять и смысл нашей внутренней истории, смысл тех процессов, которые происходили в нашей стране. А процессы эти были крайне болезненны.

– О каких именно процессах вы говорите?

– Это и крушение многовековой монархии, и – что самое важное с точки зрения духовной – массовое отпадение от Православия, глобальный духовный кризис, буквально захлестнувший Россию. Если в Европе и Америке этот процесс шел плавно и постепенно, еще века с XVI-го, то в России он принял острые формы тотального отказа от веры, причем не просто отказа, а воинствующего безбожия.

Взрыв Храма Христа Спасителя

Это и время массовой гибели людей: в гражданскую войну, от беспредела, от террора, от бандитизма, от голода, от болезней, от репрессий, целенаправленно применяемых государством к своим врагам, которыми оказались не отдельные преступники, а целые классовые группы. И это тоже феномен, в мировой истории не зафиксированный прежде, когда казнили не за преступление, а за социальный статус. То, что творилось в 1930-е, беспрецедентно. 1937–1938 годы – это годы, когда каждый день тысячи человек по закону подлежали смертной казни. И если собрать все жертвы за все предыдущие столетия, начиная со средневековья, все жертвы времен Ивана Грозного, Алексея Михайловича, Петра Первого, то они будут меньше, чем жертвы одного года репрессий 1930-х.

Это, конечно, и колоссальный перелом в национальном коде, изменение мировоззрения народа, что проходило в короткие по историческим меркам промежутки времени.

Задача перед нами стояла чрезвычайно сложная. И в силу объема материала, и в силу того, что пока в нашем национальном сознании еще нет ответов на большинство вопросов. Всё-таки мы еще не понимаем ясно, что же произошло с нами, да и с миром в целом, в эти годы.

Парад Победы 1945 г.

А 1945 год, который служит верхней гранью этого хронологического коридора и на котором мы заканчиваем выставку, – важнейший рубеж.

– Почему?

То место в мире, которое занял Советский Союз после Второй мировой войны, беспрецедентно в истории нашего Отечества

– Потому что парадоксальным образом после всех страшных потрясений, пройдя фактически за грань гибели – ибо Россия как государство в какой-то момент вообще перестала существовать, – потеряв десятки миллионов людей и огромнейшие материальные средства, наша страна вдруг оказалась в лидерах. И не только политических и экономических, но – самое главное – в идейных. То место, которое занял Советский Союз после Второй мировой войны, беспрецедентно в истории нашего Отечества. Никогда раньше, даже во времена своего самого успешного развития, Россия не находила второго места в мировой иерархии. Занимала почетное место, была великой державой, но теперь она стала сверхдержавой, одной из двух в мире. Объяснить это тоже нужно.

Как нужно объяснить и то, каким образом мы смогли сломать хребет самой сильной в истории военной машине, объединившей не только Италию и Германию – всю Европу! Ведь мы воевали с самой цивилизованной в мире империей. Самой мощной, самой богатой, самой развитой, сконцентрировавшей в себе весь гений европейской техники. И отсталая, слабая Россия, которая к 1942 году потеряла больше половины своего потенциала – остались только сибирские леса, тундра и горстка слабых, больных, беспомощных, казалось бы, людей, – вдруг начинает крушить сильнейшую военную машину. Как будто распрямилась, «выстрелила» сжатая пружина, и этот «выстрел» был такой силы, что наши доблестные союзники были в панике: они испугались этой мощи русских.

Уинстон Черчилль

– Как союзники предполагали этой мощи противостоять?

– Они стали разрабатывать планы ядерного удара. Уже весной 1945 года, еще до взятия Берлина, во времена, можно сказать, самых теплых отношений между Россией и United Nations, Черчилль отдает приказ разработать операцию по нанесению превентивного, опережающего удара по Красной Армии. Операция под названием «Немыслимое». О чем это свидетельствует? О том, что мощь России была воспринята как действительно что-то из ряда вон выходящее.

Русский народ в ходе войны с фашизмом почувствовал глубинную мощь. И иначе, как чудом, это назвать нельзя. Ни на какие заградотряды, ни на какой массовый террор коммунистов и большевиков военную победу списать нельзя, потому что так не бывает в военной истории. В военной истории побеждает дух.   

– В этой связи интересным становится тот факт, что исторические выставки делает Церковь…

Церковь видит действие Святого Духа в истории

– Именно так. Церковь видит действие Святого Духа в истории. Политика – это область, где, как нигде, это проявляется, потому что это место высшей социальной активности человека. То, что в древности воспринималось как «сердце царево в руке Божией». Именно там, на высшем уровне политической жизни, проявляются фундаментальные духовные законы. Да, бывает так, что Господь бичует с помощью неверных свой любимый народ. И это было с Россией. Потому что те испытания, которые она пережила, иначе, как бичеванием, нельзя назвать. Бичеванием в том числе с помощью безбожных атеистов. Хотя бывает, что и народы-праведники оказываются в тяжелых ситуациях – это путь их духовного возрастания, испытание, которое должно возвести на новый уровень духовной зрелости. Нечто подобное и произошло в то время с нами.

А если мы посмотрим на современную политическую карту Европы, то увидим, что все стратегические цели, которые наши противники ставили в начале века, а потом и в его середине, достигнуты. И это заставляет нас задуматься о том, как так получилось, что, добившись такого пика успеха с точки зрения политики, экономики, военной силы, мы без видимых, казалось бы, причин вдруг всё это потеряли, отдали, причем с каким-то упоением, радостью. Но это вопрос, над которым нужно будет размышлять уже, вероятно, при работе над следующей выставкой.

Примирить не события, но людей

– Период, которому посвящена выставка, чрезвычайно сложный: были и великие достижения, и великие катастрофы. Как в одной выставке удалось эти полюса примирить?

– Мне кажется, не совсем правильная задача – примирять. Вот представьте: человек совершил несколько ошибок, и что, его с его ошибками примирять? Примирять нужно человека с человеком, душу и душу. Но когда речь идет об ошибках или о грехах, примирение очень опасно. Это псевдорешение. Решением будет избавление от ошибки, а не примирение с ней. Потому мы и не ставили задачи примирить события.

1914–1945. От великих потрясений к Великой Победе. Фрагмент экспозиции

Нам очень важно, чтобы осознание трагических ошибок не превращалось в ненависть к конкретным людям

Но мы примиряем людей. Нам очень важно, чтобы осознание каких-то трагических ошибок не превращалось в ненависть к конкретным людям и не разжигало рознь между людьми. Это тоже один из духовных принципов: «ненавижу грех, но не человека». И в истории то же самое. Надо любить всех наших отцов, дедов, прадедов, но это не значит, что мы должны любить все те преступления, которые совершались. Поэтому мы показываем фактологию, акцентируем внимание на причинно-следственных связях – это очень важно в истории. И в то же время мы пытаемся создать образ человека эпохи – с его успехами и поражениями, с его трагедиями и подвигами, человека, который, пройдя через всё это, должен в принципе выйти победителем над самим собой. Это очень важный момент. Возрастание духовной личности проходит через все эти этапы, и святыми становятся вовсе не те, кто никогда не совершал ничего ошибочного, а те, кто преодолел свои ошибки и сумел из этого извлечь позитивный опыт.

Так и народы: они тоже воспитуются. И смысл изучения истории – в том же, что и при рассмотрении своих собственных деяний: рефлексия, анализ, внутреннее изменение, которое уже необратимо. Покаяние – как мы на русский переводим греческое слово «изменение». Но в простом изменении есть немного механический аспект, а в покаянии происходит внутреннее, глубокое изменение ума. И мы, через внимательное изучение своей истории, деяний своих предков, можем достичь состояния покаяния. Покаяния, которое изменит нас таким образом, что в будущем эти ошибки будут для нас исключены.

Но для этого нужно внимательно изучить, что же было. Без злобы, без ненависти, без гнева и без пристрастия.

– А такой подход возможен? Разве можно оставаться беспристрастным к историческим событиям?

Изучать историю без нравственной системы координат бессмысленно

– Конечно, трудно удержаться от того, чтобы не давать некие духовные наставления, но это не означает пристрастия. Просто если мы историю изучаем без нравственной системы координат, это изучение бессмысленно. Это точно так же, как изучать свои поступки, не понимая, где добро, а где зло, что духовно, а что неправедно. Это превращается в игру, увлекательную, но абсолютно бессмысленную и очень опасную, потому что появляется возможность любой грех объявить добродетелью, любое преступление – доблестным деянием.

Вот именно поэтому, как это ни парадоксально, научный смысл история обретает только в рамках определенной мировоззренческой системы. В данном случае ею является православное христианство.

«Ни в коем случае копии не снимать»

– Владыка Тихон (Шевкунов) говорил на пресс-конференции, что на выставке будут представлены и документы, которые до этого были засекреченными, о которых мало кто знал. Что нового мы увидим?

– Прежде я вам тоже задам вопрос: а какие документы наши современники знают, даже и рассекреченные? Ведь чтобы понять, какие новые документы будут рассекречены, надо понять, что уже не засекречено. Последние лет 20 идет такое интенсивное рассекречивание материалов, что в принципе всё самое интересное уже введено в научный оборот. Засекреченными остаются лишь те материалы, которые могут дискредитировать кого-то из здравствующих лиц или являются сомнительными с точки зрения их подлинности. Ведь нельзя забывать, что происходила массовая фальсификация документальных материалов, и это тоже очень ответственный момент для архивистов.

1914–1945. От великих потрясений к Великой Победе. Фрагмент экспозиции

Но для нас важнее другое: масса документов с грифом «Секретно», представленных на нашей выставке, очень хорошо иллюстрируют ту драматическую ситуацию, которая была в каждый из периодов рассматриваемой нами эпохи. И по ним видно, что общество, как правило, плохо представляло, что происходит с ним в данный момент.

– А много материалов секретилось?

– Сначала секретились все самые важные. А в конце 1930-х ставить гриф «Секретно» было уже дежурной формой. Практически всё секретилось.

Та атмосфера постоянного информационного двуличия, в которое попало советское общество, оказалась фатальной для него. Власть считала, что не нужно население информировать о ключевых проблемах страны, а население и не подозревало, каковы эти проблемы. И это тоже признак эпохи: боязнь народа, боязнь сказать ему правду. А это в конце концов привело к недоверию власти, что в 1990-е годы стало фатальным для страны.

– Назовите все же интересные, с вашей точки зрения, документы.

Уже на первом заседании Временного правительства 2 марта было решено арестовать и царя, и его брата, который подпишет отречение только 3 марта

– Интересны документы Февральской революции, в частности первого заседания Временного правительства. По ним видно, что уже на первом заседании, которое, кстати, проходило еще до отречения Николая II, было решено арестовать и его, и его брата, который подпишет отречение только 3 марта. То есть, казалось бы, давным-давно рассекреченный документ, а никто толком не использует его для того, чтобы осмыслить механику Февральского процесса.

Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви

Видно, как Ленин очень эмоционально вычеркивает первый пункт декрета, где сказано, что религия есть личное дело гражданина

Интересны и другие ленинские документы, в частности знаменитое надиктованное им в 1920-е годы требование, воспользовавшись голодом, максимально ужесточить давление на священнослужителей и т.д. Это машинописный текст, но с пометкой Молотова, то есть это тот самый подлинник, который читали в Политбюро. Причем в самой верхней строчке написано: «Ни в коем случае копии не снимать». Все подобные решения принимались в страшном секрете. Это, может быть, объясняет, почему знаменитый документ 1366/2, который сохранился в хорошем качестве, среди других документов, с ним связанных, так и остается загадкой.

– А что это за загадочный документ?

– Это указание товарища Ленина и товарища Калинина товарищу Дзержинскому о максимальном ужесточении расправ над священниками. Он датируется маем 1919 года и впоследствии был отменен секретным решением Политбюро в 1939 году. Он «ходит» по интернету. Был опубликован в знаменитой книге «Рассекреченный Ленин» в 1990-е годы. Там есть пометки партийного архива. Документ хранился в особой папке, в исключительно секретных условиях – это самый засекреченный документ всей советской власти, потому что ради него было заведено особое, совершенно секретное архивное дело, которое было запрещено выносить за пределы кабинета. Но после известных событий 1990-х годов судьба оригинала неясна. Тайна. Архивисты не дают ответа на вопрос, где взял его автор книги «Рассекреченный Ленин». Но самое важное для нас, что это не изолированный документ.

– Да, с пометкой: «Местонахождение не известно». Многие считают его фальшивкой, но кому нужна такая фальсификация, которая бросает тень на Ленина и пытается обелить Сталина, который этот указ отменяет? Если и возникают вопросы, то чисто архивного характера.

Борьба с Церковью велась не афишированно: все документы засекречены

Самое важное другое: мы на документальном материале видим, что борьба с Церковью велась по всем фронтам и при этом не афишированно: документы все засекречены. Советская власть при всей своей фундаментальной атеистичности старалась всеми силами не допустить массового гонения в древнеримском смысле слова, гонения за веру, понимая, насколько это опасно. Ничего публичного. Более того, сохранились документы, и они у нас представлены, которыми запрещаются открытые оскорбления, как там написано, попов, глумление над святынями, диспуты без подготовки. Поскольку, как там написано, это возбуждает у крестьян обратные настроения: крестьяне начинают защищать религию и т.д. Все это должно было делаться только под каким-то благовидным предлогом.

– В частности как борьба с голодом?

– Да. Когда массовые реквизиции церковных ценностей проводились под благородным предлогом помощи умирающим детям Поволжья и т.д., Церковь выставлялась как эгоистичная, сребролюбивая, антиобщественная, антинародная организация, которой наплевать на страдания простых людей, им бы лишь свои золотые сосуды сохранить. Это сработало, как ни странно.

И точно так же сработала лично Троцким курируемая работа в поддержку раскольников и обновленцев, но тут забеспокоились уже сами коммунисты, и товарищ Дзержинский – у нас тоже есть этот документ – протестует против любых контактов с церковниками. «Что это такое? – пишет он. – Коммунисты общаются с попами?» Речь идет о контактах левых коммунистов и левонастроенных священнослужителей, которых было немало и которые пытались встроиться в советскую власть и даже создать «Церковь», в которой идеи советской власти, большевистские идеи получали бы христианскую обработку.

Обновленцы

– Вы об обновленцах говорите?

– Да. О крайних течениях обновленчества, которые пытались построить советскую «Церковь». Иисус Христос как первый коммунист. Это была достаточно перспективная линия, и ее можно было бы разыграть. Кто-то и попытался это делать, но потом коммунисты поняли, что для них это смертельно опасно, что в конечном счете это кончится тем, что христиане их вытеснят и всё вернется на круги своя, поскольку лозунг «Кто не работает – тот не ест» и лозунг всеобщего братства и справедливости – это чисто христианские лозунги, а большевики уже и не нужны будут. И они сворачивают эту деятельность, закругляют поддержку обновленчеству. Совершенно неожиданно, когда, казалось бы, они уже победили.

Много документов, связанных со святителем Тихоном: повестки, решение о его аресте и т.д.

Так что документов на выставке более чем достаточно – несколько сот. Почти половина из них – документы совершенно секретные. Но важно не то, что они были засекречены или рассекречены; главное – что с помощью наших консультантов, архивов академических институтов мы отобрали самые ключевые, базовые документы по нашей тематике.

За родину без «Интернационала»

– А что интересного из документов более позднего периода вы могли бы назвать?

Есть сводки органов безопасности о настроениях в армии во время Великой Отечественной войны в связи с изменением гимна

– Есть сводки органов безопасности о настроениях в армии во время Великой Отечественной войны в связи с изменением гимна. Надо вспомнить, что в середине войны Сталин принял целую серию решений, которые как бы поворачивают Россию в прошлое: возвращаются погоны, генеральские звания, разрешено носить царские награды, меняется гимн – «Интернационал», который был гимном советской власти с самого ее основания, заменяется на другой… Много еще было такого, что людям, с детства воспитанным на коммунистической пропаганде, могло казаться отступлением от ленинских принципов. Госбезопасность следила за этим.

– И как в армии отнеслись к смене гимна?

– Не будем забывать, что это армия действующая. Большинство солдат, настроенных патриотически, поддержали новый гимн, потому что это был гимн именно патриотический. «Сплотила навеки великая Русь». Да Ленин и Троцкий и помыслить так не могли! Но были и другие голоса, поговаривали и так: «Ну, скоро будем петь “Боже, царя храни”». То есть всё словно бы возвращается на круги своя. И такие настроения не могли не беспокоить партийные власти. Если бы эти настроения возобладали в армии, то армия-победительница могла бы вернуться из Берлина с требованием восстановления империи, двуглавых орлов и всего прочего. Эти процессы держались под пристальным контролем.

На что еще важно акцентировать внимание: возвращение патриотизма в 1930-е годы было скорее реакцией самосохранения для коммунистической власти. К тому времени стало ясно, что то, на что надеялись творцы Октября: мировая революция, создание всемирного Советского Союза, – это утопия. Национальные идолы оказались сильнее классовых. Надо было что-то делать с этим проектом, который был запущен исключительно как запал мировой революции…

– Вы говорите о русской революции?

– Да, о русской революции. Она была запалом для революции мировой, по мысли большевиков.

Сталин понимал, что единственное социалистическое государство во враждебном окружении может выжить, только если это государство опять превратится в государство национальное, государство классического типа, но не имперское, где будет народ титульный и, как раньше говорили, инородцы, а где будет именно единый народ. Единый интернациональный народ, который именно эту землю считает своей родиной и за нее готов умирать.

Надо сказать, что при всех страшных преступлениях Сталина и его личных недостатках – властолюбии, истеричности – он всё-таки, как это на Востоке бывает, интуитивно очень сильно чувствовал, как можно сохранить власть. Именно это чутье позволило ему уловить народный дух, народную стихию и войти с ней в резонанс. С помощью этого он и смог выиграть войну, потому что понимал: русские не будут защищать интернационал, они не будут защищать ленинизм, коммунизм, но они будут защищать свою Родину. Ее они будут защищать до последнего солдата. И он успел к 1941 году воспитать первое поколение советских патриотов, которые уже жили не химерами мировой революции, а любовью к своей родной земле, своему Отечеству – и к своей истории в частности.

В конце 1930-х годов возобновляется преподавание истории в школе

В конце 1930-х годов возобновляется преподавание истории в школе. Те, кто в 1935, 1936 годах учились в школе, первыми пошли на фронт – и они уже знали, за что они борются.

– Ведь они почти все погибли…

– Да, первый призыв Великой Отечественной полег почти на 100 процентов. Мы знаем, как много погибло на фронтах Великой Отечественной, но если рассмотрим хронологию потерь, то увидим: большая часть – это первые месяцы войны. Это фактически один призыв, одно поколение. Это то самое поколение, которое родилось в 1917 году. И тут тоже определенная мистика. Ведь те люди, которые родились, когда Россия потеряла себя, потеряла свой смысл, свое видение, свою миссию, свое предназначение, теперь обретают себя. Обретают и становятся той преградой, которая останавливает фашизм, потому что не будь вот этого совершенно неожиданного для немцев сопротивления первых месяцев войны, Москву уже взяли бы осенью. Всё решалось в первые месяцы. Это потом уже, когда наступила зима, мы получили возможность просто сопротивляться.

Нацисты расстреливают мирных жителей в Каунасе

Война начиналась Германией только с надеждой на блицкриг. Все расчеты показывали, что народ ненавидит коммунистов и при первой же возможности сбросит их нечеловеческое иго, но произошло то, на что никак не рассчитывали ни фашисты, ни те, кто стояли за ними. Произошло обретение смысла русским народом. Он вдруг оказался в своей системе координат. Знаменитая фраза Молотова: «Наше дело правое» – очень важная, и далеко не всегда мы можем сказать это с чистым сердцем. Гитлер, добившись колоссального стратегического успеха, начав войну так внезапно на фоне договора о дружбе, уже в этот момент потерпел духовное поражение.

– Почему нападение стало поражением?

– Потому что это вероломное нападение и стало главной опорой правды, которая помогла сплотиться. А потом начались еще преступления на нашей земле. Бессмысленные убийства мирных людей, сжигание деревень. И это сделало войну не просто Отечественной, а священной. Речь уже шла не о политической, экономической независимости, не о суверенитете – речь шла о выживании.

Когда речь идет о жизни и смерти, нужно всегда иметь перед глазами высшую духовную цель

В Первую мировую войну наши солдаты, совершавшие свои подвиги, творившие чудеса мужества, в конечном счете сдали фронт без борьбы. Потому что революция лишила их главного смысла. С петровских времен армия вела войну за царское дело, царя не стало, а новой системы мировоззренческих координат, которые бы объяснили, для чего нужно каждый день умирать на фронте, в окопах, не возникло. В течение нескольких месяцев солдаты-герои превратились в огромную толпу мародеров и дезертиров. Немцы смотрели на это широко открытыми глазами, они не понимали, что происходит. Но эти вещи для духовных людей прекрасно понятны, потому что там, где речь идет о жизни и смерти, там нужно всегда иметь перед глазами высшую духовную цель. Если она исчезает, нет такой силы, которая заставит человека умереть.

В этом смысле современная ситуация тоже достаточно драматична, потому что отсутствие понимания смысла, ради чего приносятся те или иные жертвы, может оказаться фатальной для государственной системы в целом.

1914–1945. От великих потрясений к Великой Победе

– Вы рассказали об очень интересных документах, и это всего лишь капля в море материалов, которые увидят пришедшие на выставку. Как бы вы посоветовали знакомиться с выставкой, чтобы не «утонуть» в обилии информации?

– Надо понимать, что тот объем материала, который представлен на выставке, невозможно усвоить, посетив экспозицию один раз. Это всё делалось в расчете на музей, где можно организовывать тематические экскурсии, куда можно приходить в один зал на один день и т.д. Поэтому я предлагаю на первом этапе посетителям просто наслаждаться красотою экспонатов, проникаться трагизмом нашей истории и загораться интересом к ее невообразимо интригующим, захватывающим и важным со всех точек зрения событиям. И в то же время понимать, что это часть их собственной жизни, жизни, которая началась не в момент рождения, которая началась давным-давно и будет продолжаться. Это жизнь, которая называется судьбой народа.

Поэтому, если у человека возникнет ощущение причастности к истории своей страны, это значит, что выставка удалась. А если погружаться в материал, то можно из первого зала никуда не уходить в течение многих дней, потому что экспонатов просто огромное количество. Хотелось сказать обо всем, показать как можно больше и красивого, и страшного, и интересного.