Остров

Владимир Щербинин снял около 80 документальных фильмов, в 1994 году создал иконописную мастерскую в Сретенском монастыре, воспитанники которой расписали более 18 храмов в России, Польше, Сербии, на Украине… Книга Владимира Щербинина «Сердце сокрушенно», вышедшая в издательстве Сретенского монастыря, — искренний рассказ человека о своей судьбе и о постижении истин вечной жизни на путях веры. Эта книга об обретении человеком первозданной природы через покаяние и через верность пути, предначертанному Творцом.

Фото: www.pskovkid.ru

Мы идем с другом по тонкому льду Псковского озера в сторону острова, чтобы повидать живущего там старца Николая, посоветоваться с ним о дальнейшей нашей жизни, а также передать поклон от старой монахини Марии, сестры знаменитого хормейстера Свешникова.

Мартовское солнце уже припекает вовсю, в воздухе чувствуется свежесть подтаявшего снега, в небе хрустальными колокольцами звенят синицы, а по обе стороны дороги неподвижно застыли любители подледного лова.

Мы молоды и наивны; мы вспоминаем истории из жизни древних святых и, конечно, ожидаем увидеть от старца какого-то чуда.

* * *

Что мы знаем о нем? То, что много лет провел в лагерях за свою веру, потом был духовником Рижской женской пустыни, после чего переехал сюда, на остров, и жил здесь отшельником, только изредка отлучаясь в город на прием к архиерею.

Мать Мария рассказала нам историю про его любимого кота Липуню.

Во время переезда отца Николая из Риги на остров кот потерялся где-то в Пскове. Все, кто знал про эту пропажу, пытались отыскать беглеца. Но как это сделать в большом городе, где великое множество бездомных кошек?

И все же матушка Мария нашла его. Шла по улице, случайно увидела в какой-то подворотне крупного кота, у которого «выражение лица было особенное, а глаза умные, почти человеческие». Она позвала его по имени, Липуня сразу откликнулся и сам заскочил к ней на руки.

На следующий день она села на кораблик и поплыла на остров, чтобы вернуть беглеца хозяину. До берега было еще довольно далеко, а Липуня уже сильно забеспокоился. Он увидел маленькую фигурку старца на пристани, замяукал еще громче и был готов броситься в воду. Корабль едва коснулся причала, как Липуня кинулся к отцу Николаю, «обнял его всеми четырьмя лапами».

Впрочем, старец любил не только котов. Большинство жителей планеты, например, безуспешно борется с грызунами, а он… прикармливал их. В его доме под печку уходила труба с заслонкой, куда он во время чаепития бросал сухарики. На другом конце трубы тотчас же раздавался хруст: это мыши радовались его подарку.

Фото: /fotki.yandex.ru/users/s-obukh

Зимой, когда отец Николай выходил во двор, к нему слетались все птицы острова: голуби, синицы, воробьи, снегири, сойки. Они садились ему на голову, на распростертые крестом руки.

К любви и свету тянутся не только люди.

Да и сейчас на его могиле всегда много птиц...

* * *

Мы с приятелем входим в храм. Старец стоит перед открытыми царскими вратами и поминает усопших (была первая суббота Великого поста). Перед ним на столе — целая гора помянников. Два часа подряд он читает одни только имена, тысячи имен, и у нас возникает чувство, что он общается с этими людьми как с живыми. Он их видит так же, как нас. Будто разорвалось полотно материи, и открылась дверь в иной мир, где нет смерти, потери, болезни, времени.

Два часа пролетели словно одно мгновение. Нас накрыла светлая и теплая волна, от которой не хотелось никуда уходить.

Мир ангелов, мир духовный, значительно ближе, чем расстояние вытянутой руки

Так душа прикасается к вечности. И уже никакие мудрецы века сего не могут тебя убедить в том, что мир — это всего лишь материя, простое коловращение живого и мертвого вещества.

«Мир ангелов, мир духовный, значительно ближе, чем расстояние вытянутой руки, — скажет мне позже удивительный человек и гениальный ученый Б.В. Раушенбах. И добавит: — Это я как математик вам говорю...»

* * *

Мы не увидели на острове никаких особых чудес.

Отец Николай Гурьянов

«Знаю, знаю. Это сестра московского хормейстера».

И слово в слово пересказал ее историю про кота Липуню.

Когда мы заговорили о том, что желаем бросить кино, потому что в нем много тщеславия и соблазнов, он воскликнул:

«Ни в коем случае! Обычные рабочие тоже тщеславятся и соблазняются. И шоферы спиваются... А кино — искусство, оно должно служить красоте!»

Он взял нас за руки, как детей, подвел к настенной росписи, где был изображен Вход Господень в Иерусалим:

«Если бы не было искусства, как бы мы увидели все это?.. Правда, я смотрю и, грешным делом, думаю не о величии события, не о том, что Царь Небесный входит в Иерусалим, а о том, что ослик-то молодой, на нем никто никогда не ездил, и сразу такое бремя на себя взял — Создателя мира!.. Мне ослика очень жалко».

Потом, месяца через два, приятель скажет мне:

«Молодые ослы — это мы!»

А я-то думаю, что ослы — это все наше поколение последних христиан. Мы берем на свои плечи великое бремя христианства и гордимся тем, что мы не такие, как все. Мы с некоторым презрением поглядываем на тех, кто не верит или верит несколько иначе. Мы считаем, что вера — это только приятные и легкие ощущения, но забываем о том, что она — пожигающий все огонь совести, что это непосильный труд над собой, когда приходится отслеживать и очищать каждую мысль, каждое движение сердца.

А кто может сказать, что его чувства и мысли чисты и светлы?

* * *

…Ты посеял покой, а пожал бурю. Ты жаждал радости, а пил горечь. Ты надеялся, что душа твоя достигнет райской пристани, а она погрузилась в пучины ада.

И ум и сердце твои оказались в пылающем огне, и не было от него избавления.

Тогда ты спросил старца:

«Отчего на земле правит несправедливость — грешники превозносятся и благоденствуют, а праведники пребывают в поругании и нищете? Почему влюбленные не находят ответа и чистые сердцем живут в боли и страдании? Почему в доме крадущих всегда благополучие и праздник, а у порога честного труженика сидит нужда? И отчего огонь внутри, шум и вихрь сомнений, вместо того чтобы наступил долгожданный покой?»

Потеряв здесь, ты во сто крат приобретешь там

Был мне ответ такой:

«Умей радоваться, когда тебя преследуют житейские неудачи; искренне лобызай свои скорби и сердечную боль; радуйся, когда тебя весь мир отвергает; радуйся всему тому, от чего другие плачут — от утраты, бедности, одиночества. Потеряв здесь, ты во сто крат приобретешь там.

Ты должен переплавиться, совершенно перемениться»…

* * *

На крыльях мы возвращались с острова на большую землю и еще много дней провели в молчании, чтобы не погасить огонь, который горел в наших сердцах.

Мир окрасился в яркие тона, любовь захватывала дух и распространяла свои объятия на всех без исключения, вера была живой и несомненной, а молитва белой птицей взмывала ввысь, питаясь сладчайшими плодами из райского сада.

Ах, если бы сохранить тот огонь на всю оставшуюся жизнь!

Но где он теперь?..

Образ

Начинающему художнику очень важно видеть, как пишет свою картину великий мастер: как он готовит холст, как стоит перед ним часами, пытаясь разглядеть в белом полотне очертания будущего произведения, как он размешивает краски, наносит первый удар кистью.

Молодому музыканту полезно наблюдать, как опытный пианист замирает перед инструментом, вслушиваясь в напряженную тишину зала, а потом прикасается пальцами к клавишам и извлекает первый звук.

Настоящее ремесло передается не со слов мудреных поучений, а из рук в руки.

Точно так же человеку, решившему выбрать духовную стезю, необходимо встретить подвижника, который уже прошел этот путь. Ему хорошо бы утонуть в бесконечной и светлой бездне его глаз, почувствовать силу слов и теплоту сердца. Тогда он будет точно знать, к чему стремиться и куда идти. Ведь внутреннее делание — это высочайшее искусство, только предметом его является не мрамор, не холст, не нотная бумага, не слово, а сам человек, его разум и его сердце, все его существо. Здесь приходится с болью отсекать от себя все то, что безобразит, угнетает, закабаляет.

Попробуйте оставить хотя бы одну вредную привычку: как это трудно! А сколько нужно приложить усилий, чтобы переменить всего себя?

Многие скажут: зачем совершать насилие над собой, когда я и так красив, полон сил, счастлив, талантлив, успешен? Я черпаю радость жизни полными пригоршнями, и мне нет никакого дела до чудаков, которые вечно собой недовольны, которые все время чего-то ищут, утесняют себя, ограничивают.

Эти счастливчики благословенны, но на опыте своей жизни я знаю, что земное счастье недолговечно, а беда всегда рядом с человеком; нужда и болезнь каждый день костлявою рукой стучат в нашу дверь. И может случиться, что весь твой сверкающий мир, который ты так долго и терпеливо строил, расколется вмиг на мелкие кусочки.

Ты думал, что жизнь — это то, что ты возводишь вокруг себя, а оказалось, что это ничего не стоит, если в сердце ад, а внутри пустота

Пока у тебя все хорошо — дом полна чаша и друзей полчища. У тебя в руках ремесло, которым ты овладел в совершенстве. Ты можешь делать все, что захочешь, поехать туда, куда пожелаешь.

Но тебе ничего этого не нужно, потому что ты потерял цель и смысл. Ты думал, что жизнь — это то, что ты возводишь вокруг себя, а оказалось, что это ничего не стоит, если в сердце ад, а внутри пустота.

Тогда ты вспомнишь остров на псковском озере и тихого старца в старом подряснике, рядом с которым хорошо, как с новорожденным младенцем, которого только что принесли из роддома. Ты вспомнишь каждое его слово и каждый жест и поймешь: он указал тебе верную дорогу, но ты сбился с пути, заблудился, увлекся внешними заботами. И теперь, чтобы дальше жить, ты должен откинуть все, что приобрел и нажил. Вернуться внутрь себя и начать жизнь снова...