Наша Маша

Недавно вышла книга Марии Сараджишвили «Открытые небеса». Это дебют молодого автора из Тбилиси, которого открыла для нас писатель Нина Александровна Павлова, автор книг «Пасха красная» и «Михайлов день». То есть открыла поначалу для себя, а потом стала добиваться издания книги.

– Нина Александровна, как вы познакомились с Марией Сараджишвили?

– С Марией мы никогда не виделись, а открыла я для себя нашу Машу, как называют её все, благодаря газете «Вера-Эском». Это лучшая, на мой взгляд, православная газета России, хотя издается она в глубинке – в Сыктывкаре, республика Коми.

Мария Сараджишвили

Словом, однажды я прочитала в газете рассказы Марии Сараджишвили и буквально влюбилась в них. Но что такое издать в наше время книгу молодого и «нераскрученного» автора? К сожалению, у меня уже был горький опыт, когда я обращалась с такими рукописями к разным издателям, а они отказывались со словами, что, мол, издать книгу никому не известного автора – это огромный финансовый риск. А вдруг книгу не станут покупать? Звонила я и известным православным писателям, говоря, что мы люди все-таки уходящего поколения, и беда, если не сможем помочь молодым. Со мной соглашались – да, беда, но времена теперь такие, когда трудно чем-то помочь. По-человечески помочь, действительно, трудно, но для Бога невозможного нет. В общем, однажды я отправилась на совет к нашему оптинскому игумену Антонию, а он так радостно и счастливо благословил меня заняться изданием книжки, что я почувствовала – всё будет хорошо. За Марию молились в Оптиной пустыни и в Грузии. А мы с ней переписывались по интернету, отбирая рассказы для сборника. Я редактировала, просила Машу кое-что переделать. И после почти двух лет искушений и везений книга «Открытые небеса», наконец-то, увидела свет.

– Ну, то, что были искушения, не удивительно. А вот в чем повезло?

– Однажды вечером я отправила по электронке рукопись Маши моему издателю Юрию Ивановичу Семенцу, – а именно он издавал мои книги «Пасха красная» и «Михайлов день». Юрий Иванович, человек крайне занятой, пообещал прочесть в течение месяца. А уже наутро позвонил и говорит: «Слушайте, я как начал вчера вечером читать рассказы Марии, так до четырех утра и читал. Не мог оторваться, пока не закончил. Не понимаю, в чём тут секрет? Вроде простые рассказы, и ничего в них особенного нет. Но почему это так захватывает, а?»

– Вот и я так же читала: открыла и пока всю книгу не закончила, не могла остановиться.

– А секрет простой: это истории из жизни и обаяние живой жизни. У святителя Григория Двоеслова есть замечательные слова о том, что Господь дал нам две книги Откровений – Библию и сотворенный Им Божий Мир.

Посмотрите, в Божьем мире нет двух одинаковых травинок или людей с одинаковыми отпечатками пальцев. Душа радуется Божьему миру, где немыслимо понятие «незаменимых нет», ибо каждый из нас уникален и незаменим. И в рассказах Марии каждый человек уникален – у каждого свой характер, своя история, свои особенности речи. Интересно даже вот что: внешне вроде бы всё другое – грузинский менталитет, иной уклад жизни, а откликается в душе как что-то личное и хорошо знакомое по реалиям российской жизни.

– Например, такой персонаж, как Варвара, – нашла у нее множество общих с собой черт.

– А я не признавала в себе сходства с Варварой, считая, что я «лучше» её. А Варвара такая потешная и даже не понимает, зачем надо брать благословение у священника для поездки в монастырь? Ей что – ума от этого прибавится или денег? Прочитала, улыбнулась…и вдруг вспомнила, как четверть века назад архимандрит Иоанн (Крестьянкин), архимандрит Адриан (Кирсанов) и архимандрит Кирилл (Павлов) благословляли меня купить дом возле Оптиной пустыни и переехать сюда из Москвы. И вот великие старцы благословляют меня, невежду новоначальную, а я, как Варвара, бурчу про себя: «Никуда не поеду. Зачем мне это?» Это сейчас я жить не могу без Оптиной. Бывает, съежу по делам в Москву и возвращаюсь домой с таким нетерпением, что готова впереди автобуса бежать: где же Оптина? Скоро ли покажется?

Словом, все мы как Варвара порой в искушениях обретаем свой духовный опыт. Или не обретаем, а тогда беда. Помните рассказ Марии «Вверх по лестнице, ведущей вниз»? Там некий Дмитрий в силу высокого образа мыслей живет на колокольне. На хлеб себе, естественно, не зарабатывает, и мама ему носит обеды в кастрюльках. И вот Пасха, святая ночь. Все только что разговелись, а Дмитрий призывает всех идти в метро и для борьбы с развратом замазывать там краской рекламу с полуголыми девицами. В итоге светлое пасхальное утро омрачено скандалом – куча оголтелых людей бегает в метро с ведрами краски, замазывает что-то и ругается с полицейскими. Прочитала я рассказ и ахнула – да это же один к одному наш московский Энтео! Так совпало, что в тот же день ко мне приехал в гости знакомый инок и сказал: «Говорят, появился знаменитый миссионер Энтео. Нельзя ли посмотреть в интернете?» Читаем, смотрим. А Энтео уже, оказывается, создал и возглавил движение «Божья воля». Даже великим подвижникам не всегда открыта Божья воля, а Энтео – открыта, и он, простите, «по Божьей воле» устраивает скандалы. То майку с кого-то срывает, то глобус сжигает, вероятно, для борьбы с мировым злом. И так мне стало жалко этот глобус. Лучше бы его отдали детям. В нашем детстве у всех были глобусы, а сейчас у многих ребятишек нет.

Смотрим видео дальше – митинг «белоленточников» против «гомофобии», а Энтео приводит на митинг несколько человек, в том числе беременную женщину. Бедняжка уже на сносях, ей вот-вот родить, а они протискиваются с этой женщиной в гущу толпы. Разбрасывают листовки, кричат речёвки и обличают, явно раздражая и провоцируя толпу. Беременная, кажется, упала – из-за толпы не видно. Но «белоленточники» вдруг сцепляются локтями и с силой, спинами отжимают толпу, обороняя беременную. Слава Богу, что вмешался ОМОН под истошный крик Энтео: «Православных бьют!» Не били его, напрашивался он. И толпа вдруг начинает скандировать: «Долой провокаторов! Долой провокаторов!»

Тут мой гость инок не выдержал и говорит: «Господи, да как же это всё стыдно!» А чуть позже мы с ним прочитали у протоиерея Константина Островского о том, что если и есть какая-то польза от миссионерства Энтео, то пользы здесь на один грамм, но при этом тонна вреда для Церкви.

Между тем, Энтео, всего три года назад обратившийся к Богу, уже закончил миссионерскую школу. Дипломированный миссионер.

– Вы считаете, что в принципе миссионерство – вещь неправильная и ненужная?

– Нет. Просвещение необходимо. Сама я когда-то вела занятия в воскресной школе и выступала в разных аудиториях. Но я против агрессивного миссионерства, свойственного новоначальным. К сожалению, и я, едва войдя в Церковь, поступала не лучше Энтео. До сих пор стыдно вспоминать, как я яростно обличала за неверие моего младшего брата, покойного уже. А брат по отношению к ближним был больше христианином, чем я. Обратился он к Богу уже перед смертью. Не благодаря мне, а потому, что встретился умный батюшка.

Но давайте, чтобы не путаться, посмотрим, как относится к неверующим Христос. Помню, как меня поразила в свое время проповедь протоирея Вячеслава Резникова о том чуде в Кане Галилейской, где на свадьбе «недоставало вина» (Ин. 2:1-11). Заметьте, именно недоставало – люди уже выпили, но захотелось ещё. Это потом, как утверждает предание, они станут христианами, и жених примет мученичество за Христа. А пока есть этот бедный брачный пир и скорбь из-за бедности, а всем так хочется радостной свадьбы. И Христос претворяет воду в вино, чтобы даровать этим людям радость. Да, Господь пришел на землю ради спасения людей, но через чудо в Кане Галилейской обозначил для нас ту меру отношения к ближним, когда проповеди о спасении предшествует любовь и готовность утешить скорбящих.

А мы как относимся к ближним?. «Мы сочувствуем друг другу только когда у нас схожие интересы и пристрастия, – пишет протоиерей Вячеслав. – Если пьём, непьющий – гордец, не уважает. А если в вине не нуждаемся, пьющий нам просто противен». И как для безбожников верующий человек – это сумасшедший, которого надо срочно лечить, так и для нас, цитирую проповедь, «если уж с горем пополам уверовали, сумасшедшим тут же становится любой неверующий, и мы хватаем его, тащим “к спасению”, бесцеремонно вырывая всё из его рук».

Мария Сараджишвили. Открытые небеса (невыдуманные рассказы)

– В идеале так, но в жизни всё сложнее, а потому попробую объяснить на примере. Мария собирает свидетельства о новомучениках и исповедниках Грузии. И среди этих свидетельств есть рассказ «Патриарх с топором». Это о Патриархе Ефреме II (Сидамонидзе). В 1937 году отца Ефрема, еще епископа в ту пору, посадили на десять лет. В лагере он претерпел такие мучения и ужасающий голод, что, когда вышел, то еле-еле ходил и еще долгое время не мог есть обыкновенный хлеб.

В лагере был надзиратель-еврей, который с особой жестокостью относился к заключенным. Особенно он измывался над священниками и заставлял епископа Ефрема выполнять самую грязную, унизительную и тяжелую работу. Потом этого надзирателя перевели в другое место, и все вздохнули с облегчением. Когда же в лагерь пригнали новый этап, среди заключённых оказался тот самый жестокосердый вертухай. Все презирали его и брезговали с ним общаться. Только епископ Ефрем протянул ему руку помощи и даже уступил свою кровать. И доброта православного епископа так потрясла нового арестанта, что впоследствии этот еврей крестился, уверовав в Господа нашего Иисуса Христа.

– Как вы относитесь к православной художественной литературе?

– Очень люблю рассказы священника Ярослава Шипова и с большим пиитетом отношусь к творчеству архимандрита Тихона (Шевкунова). Можно назвать и иные имена, но их немного. Остальное – это какая-то полулитература с «православными ёжиками» и с такими стандартными персонажами, будто их наштамповали из розовой пластмассы и при этом по одному образцу. Написаны такие рассказы в жанре умиления и обычно по такой схеме: жил человек без Бога, и жил скверно. А пришел в Церковь и сразу стал таким добродетельным, что уже ангельские крылья растут. Но ведь в жизни так не бывает. И каждый хотя бы по личному опыту знает, что после обращения начинается порой весьма жестокая духовная брань. И чем ближе мы к Богу, тем яростней брань. Мы воины Христовы, и мы – люди этой духовной войны.

А в бесконфликтной литературе человек погружается в тот уютный розовый мир, где не надо думать и мучиться в борьбе со своими страстями. И зачем какая-то духовная брань, если мы уже победили?

Между тем, авторы таких рассказов, как правило, достойные люди и даже своего рода борцы, убежденные, что они призваны защищать Церковь от нападок неверующих «критиканов», пусть даже ценой лакировки действительности и якобы «благочестивой» лжи. К сожалению, иные из таких рассказов «православны» лишь по названию, а на деле в них дышит дух протестантизма. Протестантизм рационален по своей природе и обращен прежде всего к разуму человека, ибо главное – это знание. И если, следуя этой логике, просветить человечество, и люди узнают о заповеди «Не убий», то войны, естественно прекратятся.

В Православии всё иное. Господь ждет от нас искренней сыновней любви и как любящий Отец призывает: «Даждь ми, сыне, твое сердце» (Притч.23:26). А вот с сердцем проблемы, начавшиеся давно и не только у нас. Помните, как после революции Бунин писал, что большевики уничтожили чувствительность? А у Андрея Вознесенского есть горькие строки: «Нам вырезали стыд, как аппендицит». И кого тут винить, если современный мир порою так деформирует личность, что иные искренне не понимают, почему надо страшиться пошлости и стыдиться лжи?

– Но ведь «православные ёжики» и розовые идиллии как раз отвращают людей от Церкви.

– Согласна, отвращают. А только спрос на такую литературу есть. Однажды в иконной лавке юный продавец вдруг пожаловался мне на «особо благочестивых тёток», – это он так выразился, – которым слова поперёк не скажи, сожрут. Именно они, пояснил продавец, раскупают «розовую» литературу, помогающую им утвердиться в мысли, что только они, посещающие церковь, живут «правильно», и они намного достойней других. Фарисей ведь никуда не ушел из Церкви, – и он присутствует в рассказах Марии.

Кстати, именно такие «особо добродетельные» люди любят говорить о последних временах. Но ведь Антихрист это не тот, кто открыто выступает против Христа, – это тот, кто ВМЕСТО Христа. Нет ничего опасней той подмены, когда Христа и вечно живое Православие вытесняет набор убогих, пошлых и выхолощенных понятий. От такой подмены выгорает душа.

– Давайте вернемся к книге. Марию после выхода книги называют писателем. А как она сама относится к этому?

– Обижается, когда писателем называют, и даже стесняется показывать свою книгу соседям.

– Почему?

– Не знаю, как объяснить, а потому приведу слова священника Алексея Тимакова: «Я сам слегка православный. Быть подлинно православным – это быть немного ближе к Голгофе. Я там не был». И это пишет священник, известный подвижническим образом жизни, и автор замечательных православных книг. Но вот особенность людей, всем сердцем возлюбивших Христа: они чувствуют то непостижимое величие Господа, перед которым мы всего лишь слабенькие немощные грешники. Да кто мы такие, чтобы именовать себя писателями, творцами или воистину православными, если нам не дано достичь той меры святости, какая была у христиан прежних веков? Конечно, по-житейски надо как-то называться. Но чем дольше я живу, тем больше удивляюсь долготерпению Господа, все-таки милующего нас, слабых и грешных.

Есть и другие обстоятельства, заставляющее Марию сомневаться в себе. Она никогда не верила и до сих пор не верит, что читателям могут быть интересны ее рассказы о ненужных людях – о бомжах, о нищих, о беспомощных старухах. Но именно через эти рассказы мне открылось то, чего я не понимала раньше. Помню, в школе я с отвращением читала про Акакия Акакиевича, героя повести Гоголя «Шинель». Даже недоумевала, почему Достоевский сказал: «Все мы вышли из «Шинели» Гоголя». Словом, легко любить интересных, ярких людей, а Акакий Акакиевич уж больно убогий, и молодые чиновники постоянно измываются над ним. То мусор на голову сыплют или толкнут, удивляясь его безответности. Только однажды этот кроткий человек сказал, цитирую Гоголя: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете? – и в этих проникающих словах звенели другие слова: «Я брат твой».

Маша пишет об этих внешне непривлекательных людях, не скрывая нелестных подробностей бытия. И вдруг сквозь грубую оболочку жизни прорываются слова – от калек, от бомжих, от нищих – «Я брат твой», «Я сестра твоя». И почему-то расширяется душа от нежности, и понимаешь – тут не копеечку надо снисходительно подать. Тут тайна тайн – единение во Христе, ибо все мы уды Христовы.

Интересно даже вот что. Доброжелатели из книготорговли предрекали Юрию Ивановичу, что книга автора с грузинской фамилией «провалится» в России, ибо у нас такие отношения с Грузией, что… Но люди сердечнее, чем мы думаем. Из десятитысячного тиража разошлось уже где-то девять тысяч. И давно бы распродали весь тираж, если бы в некоторых торговых точках не взвинтили цены так, что глазам страшно. И здесь я с признательностью вспоминаю покойную настоятельницу Шамординской Казанской Свято-Амвросиевской пустыни монахиню Никону, установившую твердое правило: распространение православных книг – это апостольское служение, а не бизнес ради наживы. Цены на книги здесь не накручивают. Кстати, той же политики придерживаются в Сретенском монастыре.

А ведь распространение православных книг – это, как утверждал праведный Иоанн Кронштадский, действительно, апостольское служение, ибо добрым переменам в жизни всегда предшествует духовное возрождение и перемены в нас самих. И хотя наши отношения с Грузией – это та глубокая рана, которой предстоит еще долго заживать, но миротворческая книга Марии Сараджишвили рождает надежды на лучшее. И вот ведь парадокс: ссорили нас политики, а недоссорили, и поверх барьеров и политических дрязг рождается понимание – православные России и Грузии едины, и мы братья и сёстры во Христе.

Книга рождает интерес к грузинским святым и сострадание к народу Грузии, где людям живется сейчас нелегко. Многие живут уже за гранью бедности – в нищете. И такая ужасающая безработица, что около миллиона грузин, а это пятая часть населения, уехали из Грузии в поисках работы. И одновременно идет то духовное возрождение, когда многие приходят сегодня в храм.

Вспоминаю такой разговор. После службы в Оптиной вышла из храма, а у меня с собой была Машина книжка. На крылечке стоит игумен Александр из Скита, а там особо строгий уклад. Я очень люблю этого батюшку и говорю ему: «Хотите, я вам книжку подарю?» А он мирских книг не читает, замялся как-то. – «Батюшка, это про Грузию, православную Грузию». А он в ответ: «Ой, про Грузию? Дайте почитать. За Грузию все-таки щемит сердце».

– Да, щемит... У многих щемит. В храме, где я окормляюсь, Троицы Живоначальной на Грязех, есть чтимый образ преподобного Давида Гареджийского – вслед за нашим отцом настоятелем, протоиереем Иоанном Каледой, мы все очень любим этого великого грузинского святого, знаем силу его молитв, могу это сказать по собственному опыту.

Грузины часто удивляются: неужели русские не только знают, но и любят преподобного Давида? А мы знаем и любим. И святую равноапостольную Нину. Не говоря уже о святом великомученике Георгии Победоносце, родственнике святой Нины, которому по всему миру возносятся горячие молитвы. И очень многими эпизодами грузинской истории мы вдохновляемся – как примером для подражания в стоянии в вере. И как-то очень хочется, чтоб мы все себя чувствовали одним целым и с Грузией, и с Сербией, и с Грецией, и не только на словах.

Мне очень понравилась Машина книжка. Но расскажите немного подробней о ней самой.

– Мария инженер-технолог по специальности, окончила в Санкт-Петербурге институт, а потом уже в Тбилиси преподавала в профтехучилище. Маша говорит о себе: «Я как все». Как все она пережила ту жуткую разруху, когда в неотапливаемых домах не было воды, электричества, и стояли километровые очереди за хлебом. Правда, сейчас вода и свет уже есть, и половина домов в Тбилиси теперь отапливается. Но Маша с мамой и маленьким ребенком живет в неотапливаемой половине, и в январе они зимуют, как полярники на льдине, надевая на себя по семь одёжек. Я ужасаюсь тем условиям жизни, где надо не жить, но выживать. А Маша меня же утешает: «Ничего, скоро весна, а Грузия все-таки радостный край. Приезжайте к нам, и вы поймете, что не любить эту землю нельзя».

Как все Маша стала безработной в ту пору, когда в Грузии закрывались училища, фабрики, заводы. Вот официальная статистика – пятьдесят процентов специалистов с дипломами в Грузии сейчас безработные и вынуждены торговать на рынке, перебиваясь случайными заработками. И тогда Маша сказала своим интеллигентным подругам: «Будем работать уборщицами у богатых. Ничего, корона не свалится!». А потом, по её словам, Маша сделала «карьеру» и стала работать репетитором, давая уроки английского и русского языка. «Беру за уроки мизер, – говорит она, – вот меня и приглашают». Маша любит детей, а ученики любят свою учительницу. Но чтобы при мизерной оплате заработать хоть что-то на жизнь, приходится много трудиться и уже на пределе сил.

Я знала, что Маша бедствует, и однажды предложила ей материальную помощь. А Маша в отказ: «Наверняка рядом с вами есть люди, которым тяжелее, чем мне». И когда, не выдержав, я все-таки отослала 200 долларов в подарок на именины сыну Марии, она тут же побежала и отнесла 50 долларов родителям больного мальчика Луки. Им тяжелее, там горе горькое, порою и хлеб не на что купить.

Маше не дано быть бесчувственной к чужому горю, и она переживает: как помочь Луке?

Он не может двигать руками. У малыша от рождения болезнь – артрогрипоз, но эта болезнь излечима. Нужны деньги на платную операцию. Такие операции делают в Санкт-Петербурге и за рубежом. Сколько надо денег, врачи не уточняют. Говорят, может понадобиться не одна, а две операции плюс лечение в клинике. Это много денег, но, может, мы их соберём?

И здесь расскажу, как неимущие люди собрали деньги на дом для многодетной семьи. Как раз в самый разгар кризиса приехали в Оптину пустынь беженцы-погорельцы с юга. Четверо детей, а жить им негде и не на что. Ну, какие-то средства на первое время мы им собрали, понимая, что не в силах собрать им деньги на дом. Стоим у храма и вздыхаем: и рады бы помочь, да денег нет. Вдруг молоденький инок говорит: «У меня есть деньги. Пятьдесят рублей! Стойте здесь, сейчас принесу». Сбегал в келью и приносит пятьдесят рублей. Тут все развеселились – да разве на такие деньги хоть что-нибудь купишь? Вдруг кто-то из мужчин снял с себя шапку, положил туда пятьдесят рублей и скомандовал: «Православные, шапка по кругу!» И все стали бросать в эту шапку, кто сколько мог. Люди подходят, паломники на машинах подъезжают. И все любопытствуют: «А что у вас происходит?» А мы весело: «Шапка по кругу!» И вскоре многодетная семья уже въезжала в собственный дом.

Вот и я сейчас хочу пустить шапку по кругу, и по благословению своего духовного отца открыла расчетный счет для сбора средств на операцию и лечение Луки Модебадзе. Помоги нам, Господи!

Редакция портала «Православие.RU» присоединяется к предложению пустить шапку по кругу и помочь больному мальчику из Грузии.

Банковские реквизиты:

Получатель: Отделение № 8608 Сбербанка России г. Калуга /0171
Павлова Нина Александровна
Назначение перевода: пожертвование
ИНН/КПП 7707083893/402702001
код ОКПО 09132341
р/счет 30301810322246004000
Банк получателя: отделение № 8608 Сбербанка России г. Калуга
к/с 30101810100000000612 в ГРКЦ ГУ Банка России по Калужской области г. Калуга
БИК 042908612
№ счета 40817810222240145620
Дополнительный офис № 8608/0171

Получатель Павлова Нина Александровна

Переводы в долларах или евро можно отправить непосредственно маме Луки — Нино Курашвили. Для этого в банке, где есть международная система переводов, надо сообщить адрес получателя; «Грузия, Тбилиси, Курашвили Нино». После чего сразу же отправить письмо родителям Луки по адресу lukamodebadzee@mail.ru и сообщить номер перевода, сумму перевода и имя отправителя.