Не хватайся за якорь!

Лествица прп.Иоанна Слово святого Иоанна Лествичника о смиренномудрии начинается так, словно собралось вместе много людей с духовным опытом и каждый объясняет, что такое, на его взгляд, смирение:

Стих 3: «Сошлись мы, обсудили и исследовали силу и значение этого честного надписания (надписания «святое смирение»; см. стих 2). Тогда один сказал, что смирение значит всегда забывать свои свершения. Другой сказал: смирение состоит в том, чтобы считать себя последним и самым грешным из всех людей. Третий говорил, что смирение – это познание умом своих немощей и бессилия. А другой сказал, что признаком смирения является то, чтобы в каждом случае оскорбления опережать ближнего, первым идя на примирение, и сводить на нет пребывающую в нем вражду. А иной говорил, что смирение – это познание благодати и милосердия Божия. Другой же сказал, что смирение – это чувство сокрушенной души и отречение от своей воли».

Итак, тогда один сказал, что смирение значит всегда забывать свои свершения. То есть, когда мы совершаем какое-нибудь доброе дело – духовный подвиг или добродетель, мы всегда должны забывать его, не вспоминать о нем, не возвращаться и не оглядываться назад: «Вот! Я сейчас пощусь, кладу поклоны, совершаю бдения, подаю милостыню!» То есть, совершая духовное дело, надо оставлять его у себя за плечами, потому что уже одно то, что наш ум возвращается назад и смотрит на соделанное, – это признак нездорового человека, нездорового смиренномудрия.

К сожалению, многие люди, приходя на исповедь, которая является таинством, исключительно способствующим достижению смиренномудрия, вместо того, чтобы перечислять свои грехи, перечисляют добродетели и начинают:

– Я, батюшка, делаю добрые дела. Я совершаю такое добро, другое добро!..

Они говорят так, словно исповедь – это исповедание не грехов, а добродетелей! Это проистекает (мне хочется в это верить) из духовной наивности, духовного бессилия, то есть человек не делает этого умышленно, это просто признак того, что тут отсутствует смиренный дух, вменяющий в ничто те добрые дела, которые мы совершаем. А они действительно ничто, ибо, что бы мы ни делали, всё это – ничто, если благодать Святого Духа не усовершенствует, не восполнит и не освятит наши дела. Бога нельзя купить – и благодать и Царство вечное тоже – за свои дела и своими силами. Наши дела – это лишь наше содействие благодати.

Другой сказал: смирение состоит в том, чтобы считать себя последним и самым грешным из всех людей.

Это тоже смиренномудрие. Это великое дело – осознать, что ты самый грешный из всех людей, из всего творения. Но какой же сильный дух нужно иметь для того, чтобы сказать такое сегодня – не в те времена, когда святой Иоанн Лествичник писал свое знаменитое сочинение и когда не имела такого распространения «психопатия», чьими различными формами, к сожалению, страдаем сегодня почти все мы, и поэтому смиренный дух для нас невыносим.

Я замечаю на себе самом и вообще на братиях, на тех, кто начинает подвизаться, как легко люди ломаются, когда хотят стяжать смиренный помысл. К сожалению, душа человека сегодня не выдерживает, ей не хватает сил выдержать смиренные помыслы, и вместо того чтобы оставаться в рамках здравого смиренномудрия, она улавливается помыслом, говорящим: «Я самый плохой, я самый грешный из всех!» – и затем повреждается. Вместо того чтобы стать стимулом для духовной борьбы, надежды, духовной скорби, усердной молитвы, искания Божией благодати, укрепления, помысл служит толчком к тому, что человек гибнет, он падает, словно сгинув в пропасти.

Таким людям следует часто напоминать: «Нет, это не грех, ты не грешен. Ты очень хороший, у тебя же столько добродетелей!» – чтобы они немного поднялись на ноги. Потому что они подобны человеку, который провалился в пропасть, весь поломался и не может подняться. Поэтому нужно иметь великую рассудительность применительно к этому помыслу, говорящему нам, что мы последние и хуже всех. Конечно, мы немощны, окаянны и грешнее всех, однако нельзя уничижать себя ниже того, что мы можем выдержать. Потому что в результате мы приобретаем психологические травмы, и вместо душеспасения этот святоотеческий совет приводит к душевному заболеванию (психопатии).

Это очень деликатный момент. Поэтому если кто-нибудь видит, что эти помыслы обескураживают его, погружают в духовный мрак, отчаяние, нужно обязательно бежать от них, ободрять себя и даже вспоминать свои предполагаемые добродетели – чтобы иметь дерзновение, поскольку отчаяние есть совершенная смерть, полная безнадежность, это действительно смертный приговор для души.

Христианин никогда не должен впадать в отчаяние. Лучше впасть в тщеславие, чем в отчаяние. Потому что в тщеславии он, так сказать, получает готовность стать благочестивым, совершать добрые дела, тогда как в отчаянии ломается и полностью предает себя в духовный мрак и смерть. Поэтому надо всегда считать себя самыми грешными из всех, но всегда с той надеждой, что хоть мы и такие, но Божия милость всемогуща и Божия любовь настолько обильна, что покрывает нашу греховность.

Третий говорил, что смирение – это познание умом своих немощей и бессилия.

Иными словами, это значит познать себя. Это тоже смирение и смиренномудрие, то есть это значит принять себя. Сегодня это большая проблема. Приходят люди и изводят себя:

– Ну почему я думаю такие плохие вещи? Почему у меня тот или другой помысл? Почему я испытываю к другим такие чувства? Если я думаю такое, значит, я погиб! Я уже не смогу спастись, я никуда не гожусь!

– А почему бы тебе не попробовать порассуждать по-другому? Разве ты не знаешь, что ты человек?

– Знаю.

– Разве ты не знаешь, что имеешь человеческую природу, поврежденную грехопадением? Что несешь в себе всю болезнь, которую мы все наследуем от Адама после грехопадения?

– Знаю.

– Так почему же ты отчаиваешься, когда видишь в себе нечистые, хульные помыслы о другом, помыслы зависти, злобы? Вся эта злоба возбуждает и часто ввергает тебя в страсти и грехи. Разве ты не знаешь этого? Что же ты тогда возмущаешься? Ты не понимаешь, что это твоя собственная болезнь?

То есть как вам это объяснить? Мы не желаем принять тот факт, что мы немощны, мы не принимаем своего собственного я!

Великое дело – понять: это я! Это я – тот, кто гневается, кричит, нервничает; это я – чревоугодник, нечистый, хулитель, что угодно еще. Когда мы согласимся, что мы такие, и поймем это без болезненных реакций, тогда мы сможем молиться с великой духовной печалью, показывая Богу именно эту свою болезнь. Вот этот путь правильный.

Я понимаю, что я нечист и окаянен, и всегда припадаю к стопам Божиим, к стопам Христовым, и в великой печали молитвенно исповедую свою болезнь и ищу Божией милости. Я понимаю и верую, что Бог – вот Кто меня помилует, не мои добродетели, не мои достижения, которых нет: они не существуют и никогда существовать не будут.

Это очень важно. Мы, современные люди, очень страдаем из-за того, что не хотим принять себя такими, какие мы есть. И вот, мы не принимаем себя, но при этом постоянно задаем себе вопрос: «Ну почему, почему, почему?» И это бесконечное почему («Ну почему я так думаю? Почему я так делаю?») является признаком эгоизма, отсутствия у нас смиренномудрия.

В результате мы попадаем в порочный круг духовных болезней и психологических терзаний. В конце концов изводим и самих себя, и других, а плода не получаем, поскольку не хотим понять, что мы немощные люди. А когда понимаем это, смиряемся, что да, в конечном счете это мы, да, мы представляем собой это.

Мы как тот ребенок-первоклассник, который хочет взять и прочитать какой-нибудь научный трактат и плачет, кричит, визжит, требуя, чтобы мы объяснили ему, что значит, например, слово «аэродинамика». Как ты объяснишь ему это? Он ведь не может понять этого. И ты говоришь ему:

– Всё придет со временем, вот вырастешь…

– Нет! Я хочу, чтобы ты объяснил мне это! Прямо сейчас! Объясни мне, чтобы я знал это!

Или хочет читать, к примеру, на английском или, не знаю там, на китайском языке. Если ты этому не выучился, еще не дорос до соответствующего класса, как ты сможешь это?

Такой же абсурд получается, когда человек упорствует в своем желании достигнуть духовных состояний, когда еще не пришло их время. Разве это возможно – иметь сосредоточенную молитву, когда мы еще духовно начинающие, разве возможно, чтобы ум наш не рассеивался? И когда ходим в церковь, не иметь плотских помыслов, не питать зависти к другим людям или не гневаться, когда другой выводит нас, или не испытывать чувства мести, когда с нами поступают несправедливо?

Всё это, к сожалению, после грехопадения уже естественные явления, наша природа функционирует так. Но мы принимаем, признаем свою болезнь и уповаем на бескрайнюю милость Божию. Это правильно. Когда же мы зацикливаемся на наших немощах и нас охватывает это эгоистическое нетерпение: «Почему?» да «Как?», «Мы вообще ничего хорошего не сделали», «Мы ничто!» – и тому подобное, тогда мы не позволяем даже Богу помочь нам.

Часто Бог хочет помочь нам, но не может, потому что мы не даем Ему приблизиться к нам, внести мир в нашу душу. Мы сопротивляемся и заранее закрываем перед Богом все двери.

Поэтому, по святому Иоанну Лествичнику, нужно хорошо познать свою болезнь и немощь, осознать, принять и сказать: «Я такой и повергаю себя пред Богом таким, какой я есть», – тогда и только тогда ты сможешь обрести покой в душе.

Часто, когда кто-то страдает плотской немощью, от которой не может избавиться, он говорит себе: «Чтобы я молился? Да как же я стану молиться после того, как согрешаю и впадаю в плотские грехи! Не буду я молиться! Не буду и в церковь ходить, ибо совершаю такое. Духовных книг я не читаю по той же причине, не исповедуюсь», – и так далее. В итоге что происходит? Происходит то, что если сатане нужно было 500 пуль, чтобы уничтожить нас, то сейчас он делает это всего лишь одной пулей.

Такому человеку нужно сказать:

– Хорошо, чадо! Ты не можешь победить эту страсть, да? Сама страсть побеждает тебя. Но разве вся твоя жизнь, вся твоя личность – это только та страсть? А нет ли в тебе чего-нибудь другого? Разве ты не можешь полюбить другого человека, молиться, поститься, бдеть, ходить в церковь? Ну хорошо, у тебя есть эта страсть. Обособь ее, прими тот факт, что у тебя есть эта страсть, и повергнись пред Богом, помня остальную часть твоего я. Только так ты найдешь исцеление от нее.

Если ты впадешь в отчаяние и вцепишься в эту конкретную проблему и застрянешь в ней, тогда (по метафоре старцев Святой Горы, описывающей, как утопает этот тип людей) ты будешь подобен человеку, попавшему в кораблекрушение: корабль разбивается и превращается в доски, все хватаются за какую-нибудь доску, и только ты держишься за якорь и вместе с ним идешь на дно. О таких людях говорят: «Он схватился за якорь!» То есть вместо того, чтобы схватить какую-нибудь доску, он хватается за самую тяжелую часть корабля и тонет.

И спрашивается: что, разве кончились доски? Разве нет больше причин, ради которых ты подвизался бы? Будешь тонуть, застряв на этом?

В конечном счете о чем это говорит? Это признак отсутствия смирения, симптом эгоизма, болезненного эгоизма. Почему ты не принимаешь того, что ты немощен, каков ты и есть? Иди ко Христу и скажи: «Господи, я такой, какой есть. Я нечист плотски, я окаянен, я трижды окаянен, но хочу быть с Тобой!» Так сказали блудница, хананеянка, разбойник, мытарь – все. Они принесли Христу свои грехи.

В одном рассказе святого Иеронима, так сильно любившего Христа, говорится, что на всенощном бдении в Рождественский сочельник он молился и говорил: «Боже мой, что поется в сегодняшнем тропаре? Ангелы принесли Тебе песнь, волхвы – дары, пастыри пришли увидеть Тебя, Пресвятая Богородица дала Тебе Свою плоть, земля – пещеру, небо – звезды, а я, что я могу Тебе принести? Что?» И когда он так молился, было ему боговидение. Он увидел перед собой Христа в образе Младенца и сказал Ему:

– Боже мой, что Ты хочешь, чтобы я отдал Тебе?

И услышал ответ:

– Твои грехи!

Бог этого хочет – чтобы мы отдали Ему наши грехи, чтобы Он отбелил их и очистил, чтобы Он очистил нас.

Это как когда мы идем к врачу, то делаем то, что он от нас хочет. А он говорит:

– Давай я осмотрю тебя.

Конечно, в лечебное заведение приходишь не за тем, чтобы говорить с врачом о политике. Ты идешь туда с определенной целью – чтобы он осмотрел тебя, потому что ты болен. И Бог делает то же самое. Он принимает больного и уязвленного грехом человека и врачует его. Лишь бы мы не вели себя как безрассудные люди, не сопротивлялись и не поднимали руку на врача за то, что он хочет коснуться нашей раны, исцелить нас.

Этот процесс начинается с осознания болезни, то есть с понимания того, что мы немощные люди, причем мы должны понять это правильно – с надеждой и силой, которую черпаем именно из переживания бескрайней Божией любви.

А иной говорил, что смирение – это познание благодати и милосердия Божия.

То есть чтобы ты признал, что Бог милосерден, что Он изобильно изливает Свою благодать на весь мир и что благодать и милосердие Божие поддерживают всех нас. И это есть смирение – не считать, что ты всё сделаешь сам, что ты сам всё исправишь и что всё зависит от тебя.

Часто приходят люди и говорят, например:

– Что мне делать с моим ребенком?

Ты отвечаешь:

– Сделай то-то и то-то и помолись, чадо мое, да покроет его Бог Своей благодатью!

Но он настаивает:

– Да, хорошо, но ты скажи, что еще мне сделать? Что еще?

Такой человек верит, что его действия спасут ребенка. Мы ему говорим о молитве, а он фактически отвергает ее, потому что считает, что Бог и молитва – это ничто.

Мы действительно считаем свои действия такими важными, что без них никому и никакой пользы не будет. И что же получается в конечном счете? Если мы поймем, что Бог управляет творением, что Бог – начало всего и Отец всем нам и что если Он не содействует нам, тогда, призови мы хоть все силы на свете, хоть всю мирскую образованность, власть и изобретательность, мы все равно ничего не сделаем, – вот тогда мы осознаем, как велика сила молитвы и как сильно мы нуждаемся в молитвенном общении с Богом.

Мы поймем это, когда осознаем, что в конечном счете Божия благодать, милость и милосердие запечатывают наши дела. Когда мы осознаём это, тогда понимаем силу молитвы и убогость наших размышлений, достижений и дел. После этого мы обретаем мир и говорим:

– Вот, я сделал, что мог, а преблагий Бог впредь да восполнит!

В противном случае нас снедает тревога, и мы ищем способ преодолеть ее, совершая какие-то дела, чтобы ими принести пользу другим. А в результате что получается? Эти люди не слышат, что мы говорим им: ты указываешь ему на один способ, а он тут же его отбрасывает и ищет другой. Показываешь ему второй, а он ищет третий, четвертый… десятый и так далее. И чего же он в итоге ищет? Магии. Вот если бы существовала такая возможность, чтобы можно было магическим способом изменить всех, то он не медля воспользовался бы им.

И говорят:

– Разве у Бога нет силы изменить других? Почему же Он их не меняет?

Потому, что Бог уважает свободу другого и не волнуется, не паникует, как паникуешь ты, потому что Бог видит перед Собой всё – и прошлое, и настоящее, и будущее, всё.

Бог не боится. Поэтому и ты не бойся. Боязнь означает отсутствие смирения, а это – признак отсутствия веры.

(Продолжение следует.)